Наугад

Ещё одна БМВ, напоминающая разбитую, стояла чуть поодаль и пара широкоплечих толстяков перед капотом сверлили меня недобрым взглядом. Я показал им непристойный жест и помог Лильке встать на ноги. Мелочь, а приятно: одежда почти не пострадала, только запылилась, да оторвалась пуговица на бушлате.

— Сваливаем, — я потащил сеструху за собой, — быстрее, пока к этим говнюкам помощь не подтянулась.

Растолкав возбуждённых зевак, мы побежали вперёд. Просто поразительно — время, вроде, позднее, а людей становилось всё больше, словно мы приближались к эпицентру некоего торжества. Да и музыка усиливалась…Праздник, ха! Я, наконец, сообразил, где мы находимся. Это же — Металлургов и проспект выходит прямо к Театральной площади, где сегодня всеобщие гулянья в честь дня города. Отлично, затеряемся среди толпы.

Под оглушающий рёв музыки и многоголосый ропот толпы, мы протиснулись к высокой сцене, где освещённый прожекторами, исходил патокой черноволосый парень в кожаном плаще на голое тело. Экраны за спиной исполнителя демонстрировали его широко распахнутый рот, а цепочка флегматичных милиционеров, сдерживала напор взбесившихся фанаток.

Повсюду пустые бутылки и прочий мусор. Перекошенные физиономии нетрезвых (мягко сказано) гуляющих. Прежде, когда я сам разогревался с пацанами ещё до начала торжеств, это выглядело несколько иначе. Сейчас, ничего, кроме отвращения, пьяные морды у меня не вызывали, а Лилька, которую я волок за собой и вовсе скисла. Ничего, потерпи, сейчас проберёмся на противоположную сторону и попробуем связаться с Миной.

Я отвлёкся и события мгновенно слетели с катушек. Вместе с моей сестрой. Какой-то жизнерадостный дебил, весело ухмыляясь, схватил её за талию и попытался поцеловать. Твою ж мать! Я даже не успел размахнуться, для удара, как Лилька вцепилась зубами в шею нахалу и повалила на землю. Если придурок и вопил, в рёве толпы крика о помощи никто не слышал. Да люди просто не понимали, в чём дело: девушка с парнем катаются по грязному асфальту — видимо перебрали. Вот только конечности дебила подёргивались всё слабее.

Одуревая от сладкого аромата, я сдёрнул сеструху с жертвы, но оттаскивая её в сторону, пришлось изрядно поднапрячься. Девушка злобно рычала и её глаза сияли мрачным багровым сиянием. Весь подбородок оказался перепачкан кровью, и я быстро вытер кожу платком, испытывая почти невыносимое желание вцепиться зубами в ткань, пропитавшуюся красным.

Отшвырнув тряпицу в сторону я поволок Лильку прочь. Она перестала сопротивляться, но лицо её оставалось настолько безумным, что я пару раз расслышал замечания о «накуренных» и «под бутиром».

Тёмный переулок казался настоящим спасением от происходящего безумия, и я тотчас прибавил ходу, мгновенно налетев на плотного коротышку, изумлённо прикладывающего пальцы к разбитому носу.

Я просто оказался не готов и когда немыслимо приятный аромат крови оказался так близко, мгновенно потерялся. Кто-то барахтался подо мной, тихо поскуливая, а я, вскрыв восхитительный сосуд, пил, пил, пил…Подёргивания жертвы становились всё слабее и тут кто-то налетел на меня, отбросив в кучу прелых листьев.

Некоторое время я просто лежал на спине, не в силах сообразить: кто я; где нахожусь и почему. Неизвестный, сбивший меня, сидел на моих бёдрах и встряхивая за лацканы бушлата, тихо повторял: «Лёша, Лёша, Лёша…»

Лилька. Вот только вид у сестры был совершенно одуревший. Потом её красные глаза сумели задержаться на некой цели и склонившись, она принялась слизывать липкую субстанцию с моих губ. Прикосновения языка, в совокупности с одуряющим ароматом, совершенно лишили меня разума, и я высунул свой язык наружу. Мгновение мы ничего не делали, просто касаясь друг друга, а потом, как молния полыхнула перед глазами и я, жадно целуя упругие губы, повалил девушку на шелестящую подушку листьев, разрывая застёжку куртки. Девчонка жадно урчала, запустив пальцы под рубашку и царапая кожу в пароксизме удовольствия. Нам было абсолютно всё равно, где мы и есть ли кто рядом. Такого сильного желания я ещё не испытывал никогда в жизни. Сейчас…

Назойливый звук вынудил меня злобно зарычать, но он повторялся и повторялся, вырывая сознание из сладкого тумана, поглотившего разум.

Айфон.

Мина.

А это…

Я, почти испуганно, отпустил обнажённые плечи сестры и отполз в сторону. Лилька тяжело дышала, слегка приоткрыв рот и её лицо отражало безумное желание. Потом разумное выражение вернулось на лицо, стирая маску похоти, и сестра тихо вскрикнула, уставившись на меня, как на нечто, виденное в первый раз.

Я только что, едва не трахнул собственную сестру!

Ту, с которой мы пережили гибель родителей; ту, которую в школе защищал от всех хулиганов и приставал; ту, которая была ближе всех, не вызывая и признака сексуального влечения.

Я едва не трахнул Лильку!

Твою мать.

Телефон лежал на земле, и я дрожащими руками, поднял его, принимая звонок. Лиля, в полном молчании, оправляла одежду, застёгивая молнию на куртке. Чуть поодаль, глухо постанывал парень, которого я едва не прикончил. Сколько дерьма за считаные минуты! Вот она — вампирская жизнь, во всей её красе!

— Какого хрена вы там творите? — взорвалась трубка, — менты ищут дуру, которая выгрызла кусок шеи у пьяного идиота.

— А здесь ещё и дурак, едва не загрызший парня с разбитым носом, — отрешённо пробормотал я и поднялся на ноги, отряхивая налипшие листья, — мы не можем контролировать это. Жора, кажется, погиб, когда машина попала в аварию, и мы совсем одни.

— Жора? Вот дерьмо! — кажется, вампирша высказалась ещё энергичнее. Но в сторону, — где вы сейчас?

— В центре, рядом с Театральной, — мрак неосвещённого переулка казался странно прозрачным и я легко различил название, — Казанцева, между семнадцатым и девятнадцатым. Ты нас заберёшь?

Лилька привела себя в порядок и приблизилась, но крайне несмело, словно опасалась повторения случившегося. В глаза она старательно не смотрела, и я тоже избегал рассматривать сестру. Губы, до сих пор, ощущали сладость поцелуев, а на коже горели царапины, оставленные её ногтями. Безумие!

— Да, но чуть позже и в другом месте. В доме, во время атаки, были два охотника — парень и девчонка. Когда Жора вас увёл, они пропали. Думаю, они прослушали милицейские переговоры и уже вышли на ваш след. Немедленно удирайте и постарайтесь нигде не задерживаться, пока не доберётесь до Варганова. Там дождётесь меня во внутреннем дворике Топ Обуви, знаете такой?

— Бывали, — меня продолжали качать волны возбуждения, а по венам скользило пульсирующее пламя, — как мы узнаем этих охотников, если увидим?

— Узнаете, — в голосе ощущалась усталость, — словами не объяснить. Всё, желаю удачи. И постарайтесь избегать людей и людных мест.

Я протянул трубку сестре, и она робко приняла её, опасаясь коснуться моих пальцев. На её скулах дрожал слабый румянец, а ресницы трепетали, словно крылья бабочки.

— Куда дальше? — вопрос был едва слышным, — Лёша…

— Потом, — я огляделся, пытаясь понять, куда лучше пойти.

С одной стороны, тянулся длинный высокий забор, за которым, словно грязные холмы, возвышались крыши ржавых гаражей. Чуть поодаль, за двумя полосками облетевших кустов, светились окнами многоэтажки. Какой-то толстяк лениво тащил за собой пушистого пекинеса, делающего стойку на звуки концерта. Парочка, в спортивных куртках, стояла под старым каштаном и внимательно разглядывала нас. Парочка вампиров. Глаза их слабо искрились во мраке, а силуэты словно светились скрытым сиянием.

Вампиры.

Охотники, посланные за нами.

— Это же, — изумлённо начала Лилька, но я оборвал фразу, рявкнув, что есть силы.

— Бежим! Не останавливайся.

Одновременно с моим воплем, преследователи сорвались с места и устремились к нам. Казалось, будто их фигуры периодически растворяются в тени, появляясь совсем в другом месте. Больше я ничего не успел разглядеть, прокладывая путь через воздух, внезапно ставший вязким, как кисель. Правда, деревья, столбы и дома мелькали по сторонам так, словно я оседлал мощный мотоцикл. Рядом, не отставая ни на шаг, неслась сестра, а за спиной, и я откуда-то это знал, летели охотники.