Страница 89 из 241
Судя по внешнему поведению Кребса, нельзя принять утверждение Чуйкова о том, что «парламентер от руководства третьего рейха не согласился на капитуляцию». Отправляясь к Геббельсу, которому он продиктовал по телефону советские условия капитуляции, Кребс выразил надежду на то, что он «постарается обо всём быстро договориться».
Вызывает сомнение и утверждение Чуйкова о том, что Кребс «ушёл… несолоно хлебавши». Согласившись, что без Дёница Геббельс и Борман не имеют права на принятие решений от имени всей Германии, советская сторона поставила первым условием не «общую капитуляцию», а «капитуляцию Берлина». Советская сторона обещала не считать пленными тех, кто будет включён в список, составленный правительством Геббельсом. При этом офицерам сохранялись звания и даже холодное оружие. Советская сторона обязалась помочь правительству Геббельса в установлении связей с союзниками СССР по радио.
Исходя из содержания двух радиограмм, направленных Дёницу около 15:00 1 мая, нет никаких оснований полагать, что Борман, Геббельс и их сторонники были недовольны условиями капитуляции, которые были согласованы Кребсом с Чуйковым и Соколовским. Однако что-то произошло в бункере между 15:18 и 18:00, резко изменив ход дальнейших событий и действия обитателей бункера. Капитуляция берлинского гарнизона и подготовка капитуляции Германии были сорваны.
Прежде всего возникает вопрос: кто был заинтересован в срыве капитуляции? Можно предположить, что переговоры Кребса, предпринятые по инициативе Геббельса и Бормана, с самого начала вызвали неоднозначную реакцию у многих обитателей бункера. Хотя, с одной стороны, капитуляция открывала им возможность спасти свои жизни, с другой стороны, многие из тех, кто были готовы капитулировать перед западными державами, не желали и думать о капитуляции перед СССР. Они могли со злой иронией вспоминать недавние призывы Геббельса: «Берлин станет крепостью и монгольские орды разобьют себе головы о его стены! Части СС не отдадут Берлин! В ряды бойцов встанут два миллиона берлинцев. Если каждый из нас уничтожит хотя бы одного врага, от полчищ неприятеля не останется ничего! Но если среди вас есть пораженцы, я сам разделаюсь с ними!» Теперь тот же Геббельс, подобно проклинавшимся им «пораженцам», обращался к Сталину с просьбой начать переговоры о мире. Направление в советский штаб Кребса Геббельсом и Борманом могло быть воспринято как предательство в бункере и за его пределами в частях наиболее фанатичных сторонников нацизма.
Сопротивление этим переговорам проявилось в обстреле группы советских связистов, которые шли от командного пункта Чуйкова вместе с полковником фон Дуфвингом. Разумеется, это был далеко не первый случай во время Великой Отечественной войны, когда немецкие военнослужащие стреляли по советским парламентёрам и убивали их. Однако на сей раз огонь вели по группе, в которой были немцы, включая полковника фон Дуфвинга. Произошел ли этот обстрел из-за вопиющего нарушения воинской дисциплины, столь необычного для немецкой армии, или же это было следствием умышленных попыток сорвать переговоры с советской стороной? Не вследствие ли саботажа долго не работала телефонная связь между командным пунктом Чуйкова и рейхсканцелярией?
Не исключено, что в бункере многие быстро узнали о том, что новое правительство добилось от советских генералов безопасности лишь для узкого круга лиц. Совершенно очевидно, что из 500–600 лиц, которые оказались в бункере, лишь немногие могли рассчитывать попасть в заветный список тех, которым сохраняли воинские звания и даже холодное оружие. Будучи причастными к властным структурам рейха, они не желали делить судьбу с простыми солдатами окружённых частей вермахта, которые ценой тяжёлой борьбы и жертв до сих пор обеспечивали им сохранение жизни. Сознание, что они, как и рядовые солдаты, станут военнопленными, рождало у них желание бежать из бункера как можно скорее, прикрываясь бойцами вермахта, которые вели безнадёжную борьбу. В то же время, оказавшись вне перечня привилегированных лиц, они чувствовали себя преданными Геббельсом, Борманом и другими организаторами переговоров с советской стороной.
Чтобы реализовать планы своего спасения, противники капитуляции должны были отстранить от власти тех, кто готовил такое соглашение, то есть Геббельса, Бормана, Кребса и близких к ним людей. А возможно, и уничтожить их. Не этим ли объясняется их уход из жизни 1 мая 1945 г.?
Противоречия в рассказах о самоубийстве Геббельса и его жены, убийстве детей Геббельса, отсутствие трупов Кребса, Бургдорфа, Бормана не позволяют принять на веру различные заявления об обстоятельствах ухода из жизни этих людей. Видимо, те, кто распространял версию о расстреле Геббельсов по их желанию, не были свидетелями того, как на самом деле они умерли, но знали, что супругов должны были лишить жизни, а затем их трупы сжечь. Именно поэтому была сочинена версия о расстреле Геббельсов в соответствии с их волей. Возможно, что Геббельсы сумели опередить убийц, приняв яд. Но не исключено, что их насильно заставили проглотить яд.
Дети Геббельсов могли стать свидетелями расправы эсэсовцев со своими родителями. Поскольку комнаты, в которых находилось семейство Геббельсов, были расположены близко друг от друга, даже если убийство Йозефа и Магды не произошло на глазах детей, те могли услышать звуки борьбы, крики, разобрать отдельные слова отца или матери. Вряд ли подростки Хельга и Хильда, 9-летний Хельмут, 8-летняя Хольде не догадались, что происходит в соседней комнате. Они могли тут же рассказать страшную правду шестилетней Хедце и четырехлетней Хайде. В любом случае эсэсовцы постарались бы убрать невольных свидетелей. С такой же чудовищной жестокостью они всегда поступали по отношению к детям своих политических противников.
Тем временем из бункера уже сбежали те эсэсовцы, которые знали, что Йозефа и Магду собирались застрелить, и, оказавшись в плену у союзников, они повторяли версию о самоубийстве Геббельсов с помощью расстрела «по их собственному желанию», которая была запланирована, но не реализовалась.
Хотя рассказ о Магде Геббельс — отравительнице своих детей — производил сильное впечатление и лишний раз подтверждал бесчеловечность нацизма, нет нужды ради сохранения этой явно выдуманной эсэсовским врачом Кунцем версии снимать обвинения в этих детоубийствах с эсэсовцев, виновных в этом, а также тысячах других жестоких преступлениях. То обстоятельство, что Магда Геббельс не была причастна к убийству своих детей, не обеляет супругу Геббельса, которая прекрасно знала обо всех злодеяниях нацистского режима и, без сомнения, одобряла их.
Хотя не исключено, что Борман в последнюю минуту мог переметнуться к тем, кто выступал против переговоров, а затем попытался прорываться с ними на запад, утверждение о том, что министр по связи с партией был с беглецами, вызывает сомнение. Почему все свидетели гибели Бормана, бежавшие с ним (Аксман, Кемпка, Науман, Штумфеггер и другие), уцелели? Почему только Борман был убит из-за взрыва танка или же принял яд? Не возникла ли версия о бегстве Бормана из бункера потому, что все знали о его готовящейся поездке к Дёницу, а затем у Дёница были найдены радиограммы об этой поездке? Вероятно, были приняты меры для того, чтобы труп Бормана так же бесследно исчез, как и трупы Кребса и Бургдорфа, но была придумана версия не о его самоубийстве, а о гибели по пути из бункера.
В то же время очевидно, что не все инициаторы и участники переговоров прекратили жить 1 мая. Из лиц, причастных к переговорам, уцелел полковник Теодор фон Дуфвинг, сопровождавший Кребса к Чуйкову. Правда, следует учесть, что в отличие от Кребса после возвращения с командного пункта Чуйкова полковник вернулся не в бункер, а к своему начальнику генералу Вейдлингу. А уже 2 мая фон Дуфвинг опять перешёл с белым флагом линию огня, чтобы по поручению генерала Вейдлинга объявить о капитуляции окружённых войск. Поскольку немецкая сторона не приняла условий капитуляции, предложенных ей 1 мая, фон Дуфвинг стал военнопленным и в качестве такового пробыл в советском плену до 1955 г. Лишь после соглашения советского правительства с правительством Аденауэра в сентябре 1955 г. в связи с установлением дипломатических отношений между СССР и ФРГ фон Дуфвинг был освобождён из плена, вернулся в Германию и долго работал там в министерстве обороны. Совершенно очевидно, что у фон Дуфвинга желания покончить жизнь самоубийством не возникло, в отличие от Кребса. Тяга к самоубийству возникала почему-то лишь в бункере.