Страница 199 из 241
Фактически отношение Сороса к своему этносу амбивалентно: с одной стороны, он многократно упоминает холокост и заверяет, что его отец спасал евреев, с другой, объясняет равнодушие к Израилю равнодушием к племенным отношениям. В то же время он неравнодушен к племенам Южной Африки. Первый благотворительный филиал его фонд открывает в 1979 г. в ЮАР для поддержки чернокожих студентов, после «падения апартхейда» финансирует племенные проекты зулусов.
Лоялен ли глобалист Сорос к какой-либо нации или её наследию? В 1984 г. он открывает в Будапеште Центральноевропейский университет, в который входят чиновники правительства Кадара. С венгерскими служащими он не находит разногласий — в отличие от чиновников Сербии и Хорватии после распада СФРЮ.
В Сербии основная претензия к Соросу связана с его поддержкой сепаратистов Воеводины, входившей в состав Австро-Венгрии. На ленте, выпускавшейся в 1990-х гг. дочерней структурой CEU — Open Media Research Institute, столь же пристально отслеживается трансильванское движение в Румынии и активность венгерских партий в Словакии. Премьер Словакии Владимир Мечьяр становится его третьим личным врагом — после Милошевича и Туджмана. В Чехии Сорос вызывает раздражение у Вацлава Клауса.
Ненависть Франьо Туджмана к Соросу («он тут создал второе правительство») сочетается с подозрениями к семье Габсбургов.
В 2005 г. Сорос вместе с Георгом фон Габсбургом входит в состав Международного центра демократического перехода (ICDT) при Совете за сообщество демократий. Вместе с ними в совете директоров — экс-госсекретарь Мадлен Олбрайт, бывшие послы США в Венгрии Роберт Блинкен и Герберт Уокер, принц Иордании Хасан бин Талал (на тот момент — президент Римского клуба), экс-глава МИД Польши Бронислав Геремек, президент Белградского фонда политического совершенствования Соня Лихт, посол Георг (Дьердь) фон Габсбург, президент Эстонии Тоомас Гендрик Ильвес, экс-президент Шри-Ланки Чандрика Бандаранаике, экс-глава МИД Украины Борис Тарасюк, а кроме того — глава Международного центра переходной юстиции Александр Борэн, знакомый ему по ЮАР.
Эсперантистская деятельность была возрождена при Хрущёве под эгидой ССОД в 1962 г. (год исключения Ракоши из ВПТ), в позднюю перестройку активизировалась, в начале 1990-х гг. рухнула, а спустя десять лет вновь оживилась. В 2009 г. в Эстонии пришедшая к власти правая коалиция, глава которой Т.Х. Ильвес входит в состав Мадридского клуба и ICDT, активизировала преподавание угро-финского «диалекта» эсперанто.
Тибор Шварц-Сорош, — конечно, своеобразная личность. Вероятно, гипертимная, судя по одинаковой задорности его повествований о самых жестоких временах века, судя по его приспособляемости и даже по избранной для семейства фамилии. Его известный всему миру сын, возможно, перенёс в детстве аффективный (маниакальный) психотический эпизод, который мог развиться в болезнь, но не развился (в таких случаях говорят: «болезнь постучалась в двери, но они не открылись»).
Но действия и отца и сына логичны. И в длиннике можно усмотреть не только общую логику, но и общую лояльность.
Миклош Хорти, правивший Венгрией до 1944 г. (хотя ещё в 1938 г. Салаши опубликовал сведения о еврейском происхождении его супруги), имел официальный статус протектора (регента) Королевства Венгрия. Гитлер не был уверен в его лояльности именно потому, что в этом статусе была зафиксирована лояльность австро-венгерскому императорскому семейству, хотя Хорти не имел права — по итогам Версальских соглашений — вернуть Габсбургов на трон.
Швейцарский профессор Богдан Гаврилишин, друг Отто фон Габсбурга, одновременно обучал Украину «азам рыночной экономики» и курировал возрождение скаутского движения, ради этого лично вступив в ряды «пластунов». При его участии Сорос открывал в 1989 г. структуру своего института под названием «Видраджэнне».
Гаврилишин подчеркивает, что принц Отто сыграл очень важную роль в восточноевропейских «бархатных революциях» (не упоминая, впрочем, о роли посла США в Венгрии, члена Совета по международным отношениям Марка Палмера). Действительно, в 2009 г. Deutsche Welle назвала мероприятие, организованное Отто в венгерском городке Шопрон у австрийской границы двадцатью годами ранее, «пикником, изменившим европейскую историю».
Мероприятие в Шопроне 19 августа 1989 г. действительно была не демонстрацией и не съездом, а завтраком на свежем воздухе — предшественником сегодняшних «прогулок» оппозиции, перед которыми органы правопорядка законодательно безоружны, поскольку это не митинг. Тысячи оппозиционеров из разных стран Восточной Европы жарили стейки, закусывали и пили пиво, а в это время пограничники Австрии и Венгрии торжественно открывали ворота на Братиславском шоссе — невдалеке от того места, где 27 июня того же года министры иностранных дел двух стран Алоиз Мок и Дьюла Хорн символически взрезали пограничное ограждение. Как потом похвалялся Отто фон Габсбург, «Панъевропейский пикник» был тестом на реакцию Москвы: именно тогда стало ясно, что Берлинскую стену можно валить. А через год в Львове начался выпуск журнала «Державшсть» с Соросом в редакционном совете, где популяризировался миф об Украине как «четвёртом Риме».
Принц Отто, которому только в 1965 г. было возвращено австрийское гражданство, двадцать лет заседал в Европарламенте, представляя там баварский ХСС. Его сверхценный интерес к наследию Российской империи не ограничивался Украиной. В 2000 г., порицая Владимира Путина за операцию в Чечне, Отто многозначительно заявил, что в России «о самоопределении где только не говорят — от Тувы до Мордовии».
Если мордва принадлежит к угро-финскому языковому семейству, как и привлекавшие внимание эсперантиста Баги эстонцы и удмурты, то Тува, где конкурируют буддизм и шаманские культы, казалось бы, астрономически далека от даже самых гипотетических границ великой Австро-Венгрии. Но вряд ли случайно Отто женил своего сына Карла на баронессе Франческе, дочери земельного магната Генриха фон Тиссена-Борневисы. Баронесса, как и его отец, была увлечена Востоком, а в особенности «делом Тибета», и была близко знакома с далай-ламой.
Карл фон Габсбург с января 2002 г. занимает должность (специально для него созданного) генерального директора Организации непредставленных народов (UNPO). Генеральным секретарем UNPO уже через год становится Марино Буздакин, уроженец г. Умаго в Истрии (ныне Хорватия), член итальянской Радикальной партии и Транснациональной радикальной партии.
Итальянская Радикальная партия больше всего известна портретом Махатмы Ганди на партийных билетах и скандальной славой порнозвезды, венгерской еврейки Илоны Сталлер по прозвищу Чиччолина. Она была депутатом итальянского парламента вместе с Эммой Бонино, которая затем возглавила Комитет ООН по правам человека и избрана в руководство Международной кризисной группы (ICG) вместе с Соросом и Збигневом Бжезинским.
Эта организация, проповедующая антипрогибиционизм в любой форме (включая полное равенство прав для лиц с сексуальными извращениями и полную свободу производства и распространения наркотиков), одновременно является одной из немногих в мире политических структур, пропагандирующих эсперанто.
Эсперанто также пропагандируется японской сектой оонто, основанной в 1892 г. В данном случае это не прихоть и не исполнение чьих-то желаний, а часть вероучения: секта считает изобретателя глобального языка Людвига-Лазаря Заменгофа святым. В 1990 г. делегация секты оонто приезжала в СССР и была принята президентом-генсеком М.С. Горбачевым.
Генсеку, к этому времени ставшему пантеистом и мысленно обитавшему в наднациональном пространстве, имя Заменгофа было дорого: «гилелизм», изобретенный этим уроженцем Белостока, был пантеистическим концептом, предполагавшим строительство храмов объединенной глобальной религии под зелёным знаменем (16).
Насколько повлиял на Сороса пантеистический бэкграунд эсперантизма? Теория открытого общества позаимствована им у своего соотечественника Карла Поппера. Однако именно Сорос превратил её в универсальную теорию, выходящую за рамки экономики и политики. Уместно предположить, что заменгофовский гилелизм и есть главное, что он унаследовал от отца. А поскольку гилелизм изначально был альтернативой сионизму, неприятие Сороса правыми израильскими кругами (и напротив, признание левыми) имеет не только политическое, но и мировоззренческое основание. Другое дело, что не каждый политик и публицист в современном Израиле знает о Заменгофе. Отсюда и возникает «когнитивный диссонанс»: то, что кажется «раздвоением личности», восходит к цельному, хотя и весьма своеобразному идейному источнику.