Страница 115 из 241
«Что же касается “Красного колеса”, — писал В. Максимов, — то это не просто очередная неудача. Это неудача сокрушительная. Тут за что ни возьмись — всё плохо. Историческая концепция выстроена задним умом. Герои — ходячие концепции. Любовные сцены — хоть святых выноси. Язык архаичен до анекдотичности. Такую словесную мешанину вряд ли в состоянии переварить даже самая всеядная читательская аудитория»[200]
Подобным языком (одна из важнейших характеристик литературного произведения) написаны и другие произведения А.И. Солженицына[201].
Чтобы убедиться в этом, обратимся к «Раковому корпусу» и начнём с существительных: «сказала она через запашку» (Солженицын А.И. Раковый корпус // Малое собрание сочинений. Т.4. С.8), «нудьга» (с. 13), «серизна в лице» (с. 15), «искорчины болей» (с. 37), «от выпаха усмешки» (с. 75), «лежал в обмоте» (с. 80), «ему была нехоть смертельная» (с. 83), «с желвью под челюстью» (с. 85), «такая нудь и муть» (с. 99), «с захрипом сказал» (с. 107), «и задышка, и даже колотьё в груди» (с. 123), «на первом взросте» (с. 207), «средолетние» (с. 216), «без перекрута бинтов» (с. 255), «главная ослаба» (с. 257), «пожимка губ» (с. 298), «побежки»(с. 376), «после тяжелого кровожадия» (с. 392), «выработав в себе запышку» (с. 406).
А вот глаголы, чтобы «жечь сердца людей»: «на шее у него ничего немякчело, а брякло» (с. 80), «мог сейчас завеяться хоть на Колыму» (с. 80), «сколько Ефрем этих баб охабачивал» (с. 84), «мать и не старалась его вернуть — сдыхалась» (с. 100), «опять ему стрелило в голову» (с. 164), «это его раздражило» (с. 200), «Вадим слаживал эту фразу» (с. 197), «четыре бетховенские удара напоминающе громнули в небо» (с. 206), «сколько разурекался» (с. 208), «нечего голову нурить» (с. 248), «“Как фамилия” — пристигла она» (с. 253), «никогда она не сказала, но зинуло вдруг ему» (с. 287, «заблуживаются человеческие мозги» (с. 353), «дёргался, плевался, стрелял мотоцикл — и заглохал» (с. 396), «билет же вытарчивал из его пальцев» (с. 406).
А вот возвратные глаголы: «раскидалась в муке по подушке» (с. 156); «неподвижно хранилась нога» (с. 159), «вылупляется новый метод» (с. 197), «лезть в автобус, душиться» (с. 263); «перепрокинулось в пальцах бездействующее перо» (с. 300); «второй выписался, а новый ждался завтра» (с. 303),«вытолкнулся опять на перрон» (с. 407).
Заслуживают внимания и прилагательные: «на задышливой груди» (с. 36), «еще непокорчивая» (с. 84), «пронозливые минуты» (с. 125), «кости, обращенные мясом» (с. 164), «отлеглые уши» (с. 164), «торчливые волосы» (с. 185), «волосами — выбросными из-под шапочки» (с. 190), «нагрублая берегомая нога» (с. 205), «укрупненными глазами» (с. 237), «мреющее пятно» (с. 257), «клочок сада, отстоенного от городского камня» (с. 264), «огрызлого упрямца» (с. 265), «пожалчевшее Дёмкино лицо» (с. 304), «по усталому заморганному лицу» (с. 329), «со всё дослышивающими ушами» (с. 330), «нанюханные коммерсанты» (с. 369), «огрузненным вещмешком» (с. 393), деньги «уже достанные с избытком из глухого кармана» (с. 404).
А вот наречия: «укрючливо» (с. 79), «вдосыть» (с. 96, 207), «невпродёр» (с. 121), «впробежь»(с. 165), «вполздорова»(с. 210), «впрозолость»(с. 217), «избоку» (с. 289), «предмертво» (с. 342), «вонько» (с. 342), «наотпашь» (с. 252), «внапашку» (с. 331), «вприлепку» (с. 364); «вокорень» (с. 393).
А как вам деепричастия: «бережа время» (с. 101) или «света даже не зажжа» (с. 271)?
Не всегда А.И. Солженицын был в ладу и со стилем: «кожа обтягивала почти череп» (с. 36), «вход нескольких сразу белых халатов» (с. 38), «совсем было ней не полезно» (с. 76), «мысли еще вились вокруг ее головы, как пчелы, долго спустя ворота» (с. 77), «никогда ничем не болел — ни тяжёлым, ни гриппом, ни эпидемиею, ни даже зубами» (с. 78), «допытывалась Ася своё»(с. 104), «деревья только чуть отзеленивали от серого»(с. 264), «пришедшие в мир ни для чего» (с. 270), «бланков, исписанных от руки, застрочливых под пером» (с. 281); «прослушав зоину идею мимо, Гангарт спросила» (с. 290), «он ушёл (самому лечь)» (с. 306), «состоял на постоянной работе нигде» (с. 324), «а чем здоровей, тем реже, тем никогда» (с. 352), «замазка падала на пол санитаркам подметать» (с. 354), «улыбаясь никому» (с. 373), «чаинки никак не хотелось глотать, а сплескивать» (с. 376), «мелькали калитки или туннелики узкие, согнувшись войти» (с. 374), «уже много прошло дня» (с. 387).
Не всегда Александр Исаевич понимал и употребляемые им слова: «безобидной белой кожей» (с. 5) (как будто бывает обидная), «окутывая кашне» (с. 7) (окутывать — укрывать кругом), «с некрутящейся головой» (с. 37) (крутиться — совершать круговое движение), «он закатил штанину» (с. 39) (закатал, конечно), «отвёл Костоглотов большой рукой» (с. 45) (неужели другая рука была малой?), «вынул армейский пояс в четыре пальца толщиной» (с. 120) (конечно, шириной), «опухоль легко обернулась шарфиком» (с. 309) (неужели сама?), «до конца ли она домрёт» (с. 343) (это от мреть или умереть?), «можно свой огородик посадить» (с. 357) (посадить можно растение, а огород — засадить), «друг от друга отменяясь богатой шерстью» (с. 391) (отменять значит упразднять), «захватывать очередь» (с. 406) (в смысле занимать, но занимать и захватывать — не одно и тоже).
Очень свежо звучит: «комок опухоли — неожиданной, ненужной, бессмысленной, никому не полезной» (с. 12), «травля однажды кликнутая, она не лежит, она бежит» (с. 47), «охват рака по шее» (с. 78), «всю страну как бабу перещупал» (с. 81), «что называли хорошим и о чём колотились люди» (с. 122), «глазами ужаса»(с. 156), «не верил он в это переселение душ ни на поросячий нос»(с. 163), «перед харей раковой смерти» (с. 195), «перед пантерой смерти» (с. 198), «взывает к батогу сатиры» (с. 210); «на его эшелонированной голове (с. 272), «тело вывалилось из этой стройной системы, ударилось о жёсткую землю и оказалось обеззащитным мешком» (с. 343), «ждал своего спецпайка внимания» (с. 348), «раненный стон» (с. 384), «подушечные бастионы радостно били ему пулеметами в спину» (с. 396).
Убейте меня, если это «великий, могучий, прекрасный русский язык»!
А ведь я привёл не все литературные перлы «Ракового корпуса». И это без повторов. Без опечаток. После того, как текст был прочитан ближайшим окружением автора, частично отредактирован в «Новом мире», побывал в редакции журнала «Нева», подвергся обсуждению в Союзе писателей, прошёл через руки редактора и корректора в первом издательстве, несколько раз просматривался корректорами при переизданиях. Иначе говоря, после того, как с повести была снята не одна стружка.
200
Максимов В. Колонка редактора // Континент. 1991. № 69. С. 327.
201
Бушин B.C. Неизвестный Солженицын. С. 70–72.