Ключ к Бездне

Воткнувшись лбом в колючую стену, я встряхнулся. То ли мне показалось, то ли где-то впереди раздавались человеческие голоса. Весьма вероятно — это была галлюцинация, ну и хрен на неё? Чего ещё терять? Один хер мне предстояло издохнуть в ближайшее время. Опираясь руками о стену, я пополз вперёд, пытаясь удавить в себе слабый росток надежды, родившийся в тот момент, когда я услышал голоса, глухо доносившиеся из глубин каменного лабиринта. Чёрт, очень скоро меня ожидало серьёзное испытание. В общем, едва не сползая на пол, я добрался до перекрёстка. Здесь тоннель, по которому я полз, разветвлялся на три рукава. Один из них шёл абсолютно прямо, второй, поворачивал влево и опускался, а последний уходил вверх.

Голоса в этом месте раздавались совершенно отчётливо, поэтому не оставалось никаких сомнений в том, кто ведёт милую беседу. Глухо бубнил Теодор и горячо возражал Зверь. Однако, во всём этом присутствовала единственная, но очень значительная проблема. Я не мог определить, откуда именно доносятся голоса. Разговор слышался одинаково отовсюду, и я мог бы поклясться, что слышу его даже из того коридора, откуда только явился, а это было совершенно исключено. М-мать!..

В отчаянии я уселся на пол, медленно вращая башкой из стороны в сторону. Быть может беседующие начнут приближаться и тогда я сумею определить верное направление. Во всяком случае очень на это надеялся. О том, какая лажа произойдёт, если они пойдут в обратном направлении, я старался не думать.

Но время шло, ничего не менялось и терпение моё лопнуло. Как там говорил ковбой Мальборо (нет не из Горбатой горы, ни-ни) лучше умереть и чувствовать себя спокойно, чем жить и волноваться? Настроение и состояние моё вполне соответствовало этой мысли. Тем более, остаток энергии в аккумуляторах тела позволял сделать последний рывок.

Вскарабкавшись по стене и приняв более или менее подобающее Хомо Сапиенс скрюченнопрямостоящее положение, я отправился налево. Очевидно потому как на спуск требовалось значительно меньше усилий, а также в силу известных ассоциаций.

Проход оказался совсем узким, поэтому я всё время цеплялся плечами за стены, а иногда и вовсе застревал между ними, но и это оказалось кстати, у держав от пары-другой падений в некоторых критических ситуациях. Свет, и без того тусклый, становился всё слабее, пока я не оказался в темноте, ограниченной двумя светлыми пятнами, одно — сзади, другое — впереди. Поскольку с мраком у меня были связаны некоторые неприятные воспоминания, ещё не успевшие покрыться пылью веков, я прислонился к стене и постарался взять автомат наизготовку.

Громкость беседы оставалась на том же уровне, и я не мог определить, верным ли путём идут товарищи или же придёт время для сакраментального вопроса: куда ты завёл нас Сусанин старик? От давящей со всех сторон темноты и постоянного ожидания опасности, нервы напряглись до такой степени, что перед глазами всё поплыло. А разноцветные пятна, качающиеся в воздухе вообще никуда не уходили, сколько я не болтал головой.

Впереди, на фоне светлого пятна, мелькнул здоровенный чёрный силуэт, растопыривший конечности для броска, и я немедленно нажал на спуск. Большая часть зарядов угодила в стены, запорошив мои и так ни хрена не видящие глаза и дико рикошетируя в узком пространстве тоннеля. Однако, некоторые посланцы ушли по назначению, и раскоряченная фигура пропала, издав отвратительный хлюпающий звук.

Как ни странно, но это происшествие прибавило мне сил, и я живее заковылял вперёд, стараясь быстрее добраться до поверженной твари и добить её, если в этом возникнет необходимость.

Остановившись около выхода я некоторое время тупо рассматривал небольшую светлую пещеру, усыпанную блестящими камешками, напоминающими киношные алмазы. Около стены, небрежно сваленные в кучу, лежали помятые мешки, а возле моих ног, в позе распластанной лягушки, растянулся Швед. Судя по всему, именно его я и подстрелил.

Пребывая в полной растерянности, я шагнул вперёд и тотчас же, какая-то, невероятно холодная штуковина упёрлась в мой висок. Скосив глаза я убедился в том, что это именно то, чего я и опасался, а именно — дуло автомата.

— Нет, этот крендель заставит меня рехнуться, — сказал Зверь и рявкнул, — брось автомат!

Выполнить этот приказ оказалось совсем нетрудно: я просто разжал пальцы и оружие шлёпнулось на неподвижное тело лысого водителя. После этого огромная лапища обшарила меня и обнаружила пистолет за поясом. Его тоже забрали. Опять.

— Ну и на кой хер ты подстрелил Шведа? — поинтересовался Зверь, прекращая сверлить мой висок и появился в поле зрения, — или ты решил избавиться от всех нас? Воблы я с тобой почему-то не вижу.

— Я думал, Швед — это паук, — тупо пояснил я, разводя руками.

— Что? — изумился Теодор, являясь передо мной, — какой паук?

— Сдаётся мне. парень свихнулся, — резюмировал гигант, изучая моё лицо, — хотя нет, я видал тех, у кого башню сносило. Этот, вроде бы, не из таких.

Видимо, моё объяснение нуждалось в объяснении.

— Было плохо видно, — сказал я, — впереди мелькнуло и я решил, что это большой паук. Мне попался такой. Очень быстрый.

— Угу, угу, — покивал головой Теодор, — есть здесь такая пакость. Действительно, очень опасные. Странно, как он вообще жив остался.

— Так это же хренов везунчик, — сказал Зверь, с прищуром глядя на меня и легонько ткнул стволом в грудь. Внезапно его словно прорвало, и он схватил меня свободной рукой за грудки, без каких-либо усилий вздёрнув над землёй, — сука! Отвечай, что ты сделал с Воблой, падла!

— Она упала в водопад, — прохрипел я, почти ничего не соображая, мне начало казаться, будто я вижу очередное сновидение в бесконечной веренице следующих один за другим кошмаров, — я пытался её удержать, но руки замёрзли, и она упала. Я очень устал и хочу есть. И пить я тоже хочу. Я уже не могу. Я ничем ей не мог помочь. Честно.

— Твою мать! — Зверь в сердцах выматерился и отшвырнул меня к стене, — лучшие люди, отлично подготовленные и обученные действовать в любом дерьме, гибнут один за одним, а всякое бесполезное гавно выживает. И ещё вот этот пидер…

Он пнул ногой распростёртого Шведа и тот пошевелился, издав лёгкий стон. Теодор изумлённо вытаращился, на стонущего водителя.

— Так он живой?

— А чего ты хотел — гавно не тонет, — Зверь носком ботинка приподнял край замызганной кожанки лысого водилы, обнажив чёрную ткань бронежилета. Но не это привлекло моё внимание, а толстенький пояс, с кармашками. Один из них был расстёгнут и наружу выглядывали (ку-ку!) хорошо узнаваемые зелёные купюры. Если каждое отделение пояса было заполнено баксами, то у Шведа при себе хранилась просто-таки фантастическая (с моей точки зрения) сумма.

— Предусмотрительный парень, — покачал головой Теодор, — хоть раз ему эта штука да помогла.

— Су-уки! — протянул водитель, распахивая мутные глаза и пытаясь встать, — я васс…

Зверь, угрюмо разглядывавший лежащего, поднял руку с автоматом и дал короткую очередь, угодив Шведу прямиком в лоб. Пол, под головой лысого, превратился в маленькую лужу, простирающую свои ложноножки в разные стороны. Кажется, кровь пузырилась, но присматриваться я не стал. Достаточно было зрелища раздавленного пулями черепа. Теперь Швед был окончательно и по-настоящему мёртв.

— Ну и зачем? — спросил Теодор, не предприняв никаких действий для предотвращения этого хладнокровного убийства, — чем нас меньше, тем хуже для дела.

Зверь заскрежетал зубами.

— Для дела? — переспросил он, надвигаясь на Теодора, — для какого дела? Какого сраного дела будет хуже, если я увалю вас всех?! Для твоего? Так оно мне и на хрен не всралось! Главное дело сейчас для меня — это выжить! А здесь я полагаюсь только на себя. Ни ты, ни этот заморыш, — кивок в мою сторону, — мне не помогут. Поэтому я вышибу из тебя карту и пойду наверх. А если ты полезешь в залупу, я прикончу тебя, как эту лысую падаль!

— Мы идём вниз, — совершенно спокойно возразил Теодор, — карта мне ещё нужна, так что ты её не получишь. И не стоит мне угрожать. По-моему, в прошлый раз я всё объяснил достаточно хо…