Страница 30 из 48
Коллеги-ленинградцы мне долго пеняли: «Ну, Бершов! Увел лучшую девчонку!». Она там действительно была одной из лучших не только по внешним данным. С Люсей Пахомовой в связке выигрывала чемпионат Ленинграда по скалолазанию. А чемпионат Питера – это очень круто. Это прославленные Виктор Маркелов, Вера Выдрик. Татьяна в этой компании прошла отличную школу, была очень сильной скалолазкой. Когда приехала в Украину, не раз выигрывала чемпионаты Украины, украинского «Авангарда» по скалолазанию, а в 1981-м стала чемпионкой Украины по альпинизму.
К женскому альпинизму я отношусь нормально. То есть так же, как большинство альпинистов-мужчин. Считаю, что нашим красавицам-умницам-спортсменкам-отличницам не стоит самоутверждаться на маршрутах предельной сложности. Это портит цвет лица, фигуру и характер. Ходить в горы – сколько угодно! Но не на серьезные маршруты. Татьяна, понятно, была другого мнения. Запретить ей заниматься альпинизмом я не мог. Это было бы нечестно. Но я не хотел больше никаких трагедий и потерь. Мы договорились с самого начала – на серьезные восхождения вместе не ходим. Это горы, все может быть, дети не должны остаться сиротами. Договор был нарушен дважды. В 1979-м вместе поднялись на пик Энгельса на Памире (маршрут 5-Б категории трудности). И в 1985-м на пик Свободной Кореи по маршруту Беззубкина шестой категории трудности. Причем я поднимался на «Корею» дважды с интервалом в несколько дней. Сначала в составе нашей команды альплагеря «Эльбрус» на первенство Союза в очном классе. Создавая с Туркевичем свою команду, мы решили, что будем возглавлять ее по очереди. Михаил руководил в нечетные годы, я – в четные. 1985-й был «годом Туркевича». Мы поднялись на вершину и спустились вниз за световой день – в отличном темпе, на глазах у судей. И ничего стилем не смогли доказать. Быстро – значит легко, считали арбитры. Параллельно по аналогичному маршруту команда соперников шла с ночевкой. В итоге мы заняли третье место, а они – первое.
Получилось так, что нескольким нашим ребятам – Вите Автомонову, Толе Носкову, ну и Тане для выполнения мастерского норматива не хватало одной «шестерки». Согласился идти вместе с женой «по Беззубкину» с условием, что это ее последняя серьезная гора. Татьяна пообещала и слово сдержала. Но восхождение и в самом деле могло стать последним. Причем для нас обоих. Туркевич идти отказался – принципиально не ходил с женщинами. Выручил друг и кум Гена Василенко. Шли с ним первыми, сменяя друг друга. На одном из участков маршрута Кеша, как мы его называли, выходит вперед, я на страховке. Он метров на семь поднялся, вышел на массивный каменный блок размером с холодильник. Руками за зацепки взялся, ногами от этого блока оттолкнулся и… «холодильник» со свистом рассекает воздух в трех метрах от нас. Стояли бы чуть-чуть ближе – срезало бы всех. Конечно, чуть-чуть не считается, но горы в очередной раз напомнили: вместе супругам не стоит ходить.
Татьяне я очень благодарен за детей, за то, что смогла стать Олеге второй мамой, а не мачехой. Она же, по сути, девчонкой совсем была, когда к нам переехала, но к этой своей роли отнеслась очень серьезно и правильно. По прошествии лет я могу оценить. Другая бы, может, спустя! рукава ребенком занималась. Уступать и потакать легче – ведь не ее. Тем более, вскоре Марина родилась, а потом и младшая, Настя. Олегу Таня была строгой, требовательной, но – мамой. Всегда мамой, которая хочет, чтобы парень вырос человеком порядочным, интеллигентным. А дети же чувствуют, как к ним относятся. Олег стал звать Таню мамой почти с самого начала и сейчас зовет.
ПРОДЕЛКИ КЮКЮРТЛЮ
И в советские времена, и сейчас Кавказ в силу географического положения – самый популярный у альпинистов Европейской части СНГ. Высотникам там разгуляться особенно негде, зато для любителей технически сложных маршрутов раздолье. Каждый кавказский уголок интересен и привлекателен по-своему. Самый «высокий» – район Безенгийской стены, выстроившей цепью свои пятитысячники: Коштан-тау, Дыхтау, Джанги-тау, Шхару, Мижирги… Я там был в 1969-м, когда школу инструкторов заканчивал и «двойки»-«тройки» ходил. Только через 30 лет снова туда попал, в 1999-м. Участвовал в чемпионате Украины. Это было восхождение на Мижирги. Еще на Джанги-тау поднимался.
Очень люблю район Узункола. Уютный, живописный, незатоптанный уголок Кавказа. Близкие подходы. Огромные ущелья с ручейками, травкой, цветами. Среди этой красоты на лесной поляне – альплагерь «Узункол». Масса интересных маршрутов. Я попал в Узункол впервые в 1976 году, когда показывали американцам наши горы. Это был их ответный визит после нашей поездки в Америку. Мы побывали в Фанских горах, на Тянь-Шане. Кавказ был завершающим аккордом этого визита. С Алексом Бертулисом мы пошли на Далар по маршруту Степанова. Красивый маршрут, довольно интересная насыщенная «пятерка»-Б. А Майк Ворбуртон с Валентином Граковичем полезли на ту же гору по новому маршруту. Майкл прошел бастион, но сорвался. Тяжелейшее сотрясение мозга. Если бы не скорая помощь великолепного альпиниста и опытного врача Славы Онищенко, все могло закончиться печально. Этот великолепный маршрут я потом проходил дважды на чемпионатах Украины.
Люблю Цей – такой же уютный и живописный, как район Узункола, Я благодарен ему за собственное становление. О том, как мы с товарищами по харьковской команде «прыгнули» за сезон из второразрядников в кандидаты в мастера, еще расскажу.
В любую пору прекрасен Домбай. Интересный район, необыкновенно живописный, но уже не выдерживающий, как мне кажется, напора курортной индустрии. Я там довольно много ходил. Особенно памятен маршрут Губанова на Восточный Домбай. Об этом стоит вспомнить подробнее. В 2002 году мы заявили на первенство Украины маршрут на Кюкюртлю. Этот маршрут – «шестерка»-Б – единственный сейчас на Кавказе. Хотя, конечно, суперсложных маршрутов там куда больше. Необъяснимый подход к установлению сложности считаю абсолютно волюнтаристским. Разве стали легче маршруты на Чатын, Ушбу или Восточный Домбай? Но чести остаться «шестеркой»-Б почему-то удостоилась только Кюкюртлю. Это фактически Западная стена Эльбруса. Очень интересная. Начало, первая часть – метров 450 – бараньи лбы, ничего из себя не представляющие, но довольно опасные. Как только наверху начинает таять, сверху постоянно валятся камни и лед. Мы там нашли старые веревки, навешенные восходителями, ходившими раньше, эти веревки посвязывали, чтобы можно было рукой придержаться, проходя по бараньим лбам. А три свои 50-метровые веревки, с которыми собирались идти на восхождение, навесили. Две – под самой стеной, одну – уже на стене, в начале маршрута. Все подготовили и, предвкушая завтрашнюю интересную работу на стене, пошли отдыхать. Планировали, как обычно, стартовать пораньше. В три часа ночи встать, в четыре выйти, чтобы успеть проскочить под стену до того, как с нее посыплется. Но…
У англичан есть для таких случаев хорошая поговорка: «Хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах». Ночью просыпаемся от страшного грохота. Гремит на нашей горе. Что-то большое упало. Ну дела! Утром быстренько собираемся, завтракаем и мчимся к маршруту. Что там? Подходим, уже начало светать, смотрим – по нашим веревкам прошел камнепад. Старые не то что побило – пошинковало! Методично, очень тщательно порубило на куски в два-три метра длиной. Накануне, после спуска с бараньих лбов мы в верхней части морены спрятали снаряжение. Под камнем лежала каска. После ночной «бомбардировки» она приобрела весьма устрашающий вид. Как будто кто-то очень старательно пытался ее, спрятанную под камень, разрезать, но успел только поцарапать. Чтобы идти на гору, хотя бы две веревки должны быть целыми! Подходим, смотрим, наша ходовая веревка висит, порубленная в нескольких местах. Мы ко второй – порублена. От третьей, которая на стене, неповрежденной осталась только половина. Вот так нас отвергла коварная Кюкюртлю…