Страница 77 из 84
Поскольку Филби знал, что его письма вскрываются британской контрразведкой МИ-5, он надеялся, как это считал Морис Олдфилд, заставить ее тратить время на выяснение, куда он ездил и с какой целью. Однако Олдфилд ошибался, считая, что Филби делает это специально. Филби действительно был на Кубе, и, если после проверки МИ-5 установила это, она, естественно, хотела бы знать, зачем он туда ездил. Поэтому без каких-либо усилий Филби мог извлечь из своей развлекательной поездки определенные выгоды для КГБ.
Он продолжал внимательно следить за событиями в Великобритании, особенно за имевшими отношение к разведке. В 1977 году я написал ему письмо, в котором рассказал о пьесах, телевизионных передачах, фильмах и книгах о нем, которые вышли в свет в том году. Филби ответил:
«Спасибо Буту (редактору книжной серии «Квартет») за то, что среагировал на мое письмо. С удовольствием принимаю ваши поздравления по поводу проведенных мною нескольких недель в Карпатах, где я нарушил уединенное существование форели. С интересом прочел ваше описание о массивном вторжении со стороны средств массовой информации в мою частную жизнь в этом году. Вы пишете, что этим подводится определенный итог моей жизни, но вряд ли можно так думать. Я вам скажу вот что: «В 1977 году исполняется сто лет со дня рождения Ф. Э. Дзержинского, основателя ЧК, и это подходящий случай, чтобы отметить эту дату. Нужно привлечь максимум внимания к его известным ученикам».
Я рад услышать мнение Би-би-си о том, что обо мне говорят излишне много. Возможно Би-би-си высказала свое мнение в связи с письмом, которое я написал примерно год назад Эрику де Мауни. В своем письме он информировал меня о том, что, возможно, вновь посетит Москву, и в этой связи хотел бы записать короткое интервью со мной. В ответе я употребил как раз это выражение — «излишне много». Хотел бы отметить отсутствие там у вас должной координации своих действий потому, что совсем недавно я получил предложение от Би-би-си, которое меня не особенно захватило. Все еще думаю, отвечать ли на него. Они хотят говорить со мной о патриотизме — обязательно со мной? А почему бы им не побеседовать на эту тему с одним из тех, кто уехал в Америку. Например, с бывшим сотрудником Би-би-си Куком, Алистеаром или другими им подобными. Кстати, «Письма из Америки» последнего становятся все более нелепыми».
В 1979 году я послал Филби книгу А. Эндрю Бойле «Климат предательства», которая способствовала разоблачению Энтони Бланта как агента, одно время работавшего на Советский Союз. Филби в ответ написал следующее:
«В последние несколько дней моя совесть дважды получала хорошую встряску. Во-первых, известие о привлечении вами ЦРУ к суду за его действия в деле Холдена (загадочное убийство иностранного корреспондента «Санди таймc» Дэвида Холдена в декабре 1977 года в Каире) напомнило мне о том, что уже давно лежит без ответа Ваше письмо от 15 июня. Во-вторых, я получил от Вас книгу «Климат предательства», что вновь говорило об отсутствии вежливости с моей стороны. Но я фактически не мог написать ответ до Вашего отъезда в Индию и Австралию, поскольку письмо пришло ко мне после 15 июня. Не зная, сколько времени вы будете отсутствовать и выйдет ли вновь газета «Санди таймc», я сначала колебался, затем уехал в путешествие сам, потом занялся ремонтом и переоборудованием своей квартиры. Мне очень жаль, но я надеюсь на прощение.
Наконец-то Эндрю Бойле взорвал свои петарды, правда, при дистанционном контроле, попав один раз точно в мишень, другой — около мишени и выпустив массу беспорядочных осколков, ранивших случайных людей. Почти как в Ольстере. Александр Чанселлор (из «Спек-тейтора») попросил меня прорецензировать эту книгу, но мне пришлось отказаться. Это была бы интересная работа, однако серьезная рецензия завела бы меня в болото недопустимых рассуждений. Как правильно заметил Вит-тгенштейн: «Человек должен молчать, если он не может об этом говорить».
Я считаю, что «Обсервер» провела предсмертное интервью с Горонви Ризом (другом Берджесса и Бланта, одно время находившимся под подозрением в принадлежности к советской разведке) в самых худших традициях. Несомненно, вы заметили бросающиеся в глаза несоответствия в последнем тестаменте Горонви. Мне потребовалось бы слишком много времени, чтобы найти здесь книжное обозрение Би-би-си, поэтому, проявляя явную бестактность, прошу вас сделать для меня фотокопию. Знаю, что я не заслужил этого, однако Малькольм Маг-геридж находил удовольствие прощать мне подобные слабости».
Из передач Би-би-си Филби узнал о заявлении, сделанном госпожой Тэтчер в палате общин 15 ноября 1979 года, в котором она заявила о том, что Блант после предоставления иммунитета от наказания признался в 1964 году, что был советским агентом. Филби в беседе со мной в Москве сказал:
«Я пришел в ужас. Мне трудно предположить, почему она это сделала. Контрразведка МИ-5, очевидно, находится в шоке. Действия премьер-министра контрпродуктивны. Одним ударом она разрушила всю идею и цель предоставления иммунитета от наказания. У Бланта был этот иммунитет, в понятие которого, естественно, входило и сохранение тайны. Правительство Великобритании нарушило договоренность. Какой шпион поверит теперь кому-либо в Великобритании, когда в обмен на сотрудничество ему будут предлагать иммунитет.
Во всяком случае, вскоре после заявления госпожи Тэтчер о Бланте, в консульство СССР в Лондоне пришел человек и передал упаковку. Он просил переслать ее Киму Филби в Москву. Он мог бы послать ее и по почте. Даже при адресе «Филби, Москва» упаковка без каких-либо трудностей пришла бы ко мне. Но я думаю, что он хотел иметь полную уверенность, что его посылка дойдет до меня.
В посылке я обнаружил прекрасную гравюру Римской колонны императора Марка Антония, который боролся с немцами. Она вон там на стене. Делать что-либо подобное всегда было в характере Бланта. Это так похоже на него. Я долго раздумывал, следует ли посылать подтверждение о получении посылки. По многим причинам я этого не сделал. Когда я узнал, что Блант умер (26 марта 1983 года), я очень пожалел, что не написал ему. Эта гравюра напоминает мне о нем и о тех сражениях, которые мы вели против немцев».
За несколько недель до этого, 6 марта 1983 года, в Москве умер Дональд Маклин. Остался один Филби. Хотя Филби не поддерживал связи с Маклином, он следил за его работой и жизнью. В Москве Филби сказал мне: «После заявления госпожи Тэтчер о Бланте, британские журналисты, аккредитованные в Москве, хотели встретиться с Маклином и получить от него комментарии. Маклин с самого начала сделал ошибку, включив номер своего телефона в справочники, поэтому журналисты знали его домашний адрес. Большой группой они явились к нему и, когда Маклин не ответил на звонок, пытались взломать дверь. Пришлось вызвать охрану из КГБ, чтобы убрать их оттуда».
В социальной жизни Филби Блейк заменил Маклина. В летние месяцы Ким и Руфа проводили выходные вместе с Блейком и его русской женой Идой на даче Блейков, расположенной в часе езды на электричке от Москвы. Сын Блейка Миша, родившийся в 1971 году, особенно привязался к «дяде Киму». Я знал об этой дружбе еще до отъезда в Москву, поэтому спросил Филби: «Вы еще встречаетесь с Джорджем Блейком?» Он ответил: «Не очень часто. Я не видел Блейка уже довольно давно. У него другая работа. Сыну Блейка уже семнадцать. Очень толковый парень. У нас в Советском Союзе имеется пять отметок. Пять наивысшая оценка, единица — самая плохая. Сын Блейка получает только четыре и пять. (Позднее я узнал, что нечастые встречи между Блейком и Филби имели свои причины, о которых Филби умолчал. Блейк, более замкнутая личность, чем Филби, не одобрял поддержание Кимом контактов с Западом. По этому вопросу они часто спорили и, наконец, отдалились друг от друга.)
Я пытался выяснить у Филби, каким образом Блейку удалось бежать из лондонской тюрьмы Уормвуд — Скрэ-бе и добраться до Москвы. Филби сказал: «Я знаю, как Блейк сумел это сделать, но не могу об этом рассказать вам, поскольку речь пошла бы об оперативных методах КГБ». Я спросил: «Даже о том, кто помог ему? Разве вы не хотите положить конец слухам? Замешана ли тут Ирландская республиканская армия или Комитет-100 (воинственная секция организации «Кампания за ядерное разоружение»), или Син Бурк (ирландский авантюрист, находившийся в тюрьме вместе с Блейком и приписывавший себе в заслугу удачный побег Блейка)? Филби ответил: «Вы не упомянули СИС. Возможно, британская разведка помогла ему?»