Страница 56 из 84
Наиболее широко принятый вариант, основанный частично на материалах книги Филби «Моя тайная война», состоит в следующем. С разрешения своего советского коллеги Филби рассказал Берджессу об опасности, в которой находится Маклин. Филби говорит, что появилась идея («Я не знаю чья») привлечь Берджесса к спасанию Маклина. «По возвращении Берджесса в Лондон для него будет вполне естественным навестить заведующего американским отделом МИД. У Берджесса будут наилучшие шансы «закрутить колесо» операции по спасению Маклина». Однако выглядело бы подозрительным, если бы Берджесс беспричинно вышел в отставку и возвратился в Лондон. Согласно этой версии, Берджесс намеренно ежедневно неоднократно нарушал скорость движения, чем вызвал протесты губернатора штата Виргиния по поводу злоупотребления дипломатическими привилегиями. Государственный департамент направил жалобу в британское посольство, и Берджесс был откомандирован в Лондон. Он встретился с Маклином в здании МИД, а позднее они обедали в королевском клубе автомобилистов.
Между тем на встрече сотрудников СИС, МИ-5 и МИД, состоявшейся 24 мая 1951 года, было принято решение обратиться к министру иностранных дел Герберту Моррисону за разрешением допросить Маклина в понедельник на следующей неделе. В пятницу такое разрешение Моррисон подписал. Кто-то — наиболее вероятно Филби, но Питер Райт считает, что это был Роджер Холлис — узнал об этом и дал знать Берджессу, что Маклина собираются допрашивать. Берджесс зарезервировал двухместную каюту на пароме «Фалаис», который должен был отплыть во Францию из Саутгемптона в полночь с пятницы на субботу. Берджесс встретился с Бернардом Миллером, своим американским другом, которому заявил: «Мой молодой друг из МИД попал в беду. Только я могу помочь ему».
Берджесс взял напрокат машину, упаковал чемодан и, попрощавшись со своим другом по квартире Джеком Хьюитом, выехал за город к Маклину. Пообедав в доме у Маклина, он повез Дональда в Саутгемптон, куда они приехали в 11.45 вечера. Берджесс и Маклин поспешили на паром, оставив незапертой машину на пирсе. Увидев это, один из моряков крикнул им об оставленной машине. В ответ кто-то из них ответил: «Вернусь в понедельник». Итак, Берджесс и Маклин исчезли. (Хотя все предполагали, что они бежали в Москву, только в 1965 году Берджесс и Маклин появились перед западными журналистами.)
Описанная история имеет один недостаток: причастность к ней Берджесса. Та роль, которая в этой истории отводится Берджессу, просто не имеет смысла. Побег Берджесса с Маклином означает серьезный провал для советской разведки, поскольку он расшифровывает Филби, «розовую надежду» Москвы, имевшего шансы стать шефом СИС, оказавшегося самым ценным сотрудником советской разведки на очень перспективной должности. Своим уходом Берджесс разоблачил себя как агент советской разведки. Естественно, что западные контрразведывательные службы стали изучать круг его близких знакомых. А кто был настолько близок ему, что позволил жить в своем вашингтонском доме? Ким Филби, опытнейший сотрудник британской контрразведки. Или Филби не настолько талантлив и опытен, как о нем говорилось, или он сам является советским агентом.
Данный Филби вариант о роли Берджесса в деле Маклина полон загадок. Прежде всего сразу же возникает вопрос о том, что «подсказка», ускорившая действия Берджесса в ту пятницу, не могла исходить от Филби, у которого не было времени, чтобы узнать о подписании Моррисоном разрешения на допрос Маклина и затем сообщить эту новость Берджессу в Лондон. Прошло ведь всего около 45 минут.
Бывший сотрудник ЦРУ Джордж Карвер, анализировавший загадку с «подсказкой», дает следующие комментарии:
«Поскольку круг лиц, знавших о подписании Моррисоном разрешения на проведение допроса Маклина, был очень узок, более логично предположить, что именно от людей этого круга произошла утечка информации. Вряд ли это был Блант, поскольку он ушел из МИ-5 за несколько лет до этого. Я всегда считал, что последовательность событий, произошедших в тот день, говорит о возможности существования в этой сети еще одного человека, не раскрытого до сих пор, занимавшего руководящий пост в СИС или более вероятно в МИ-5».
Таким образом, поведанная Филби история о «подсказке» вызывает подозрения. Нельзя исключать, что после раскрытия Филби, Берджесса, Маклина и Бланта оставался еще один агент, внедренный русскими в спецслужбы Великобритании, и организованные Питером Райтом попытки его обнаружения в течение многих лег отвлекали внимание британской контрразведки МИ-5 от других более важных и поддающихся решению вопросов.
Когда все свои сомнения я изложил Филби в Москве, он тут же согласился, что его версия «хотя и правдива по своей сути, но еще далеко не вся правда». На основании рассказа Филби и бесед с бывшими руководящими сотрудниками СИС, хорошо знавшими его, я смог воссоздать картину побега Берджесса и Маклина, которая, как я считаю, наиболее близка к истине и позволяет объяснить, почему Филби «мутит воду».
Как только стало ясно, что Маклин это «Гомер», что само по себе является большим успехом западных контрразведывательных служб, русские службы безопасности стали прорабатывать пути спасения своих помощников. Идея Москвы заключалась в том, что один из ее агентов должен «указать пальцем на другого», который вот-вот будет раскрыт контрразведкой. Какого-либо ущерба первому агенту это не нанесет, при условии, что он вовремя будет выведен в безопасное место, но повысит доверие ко второму агенту (за его «лояльность и бдительность») и отвлечет внимание от его собственных прегрешений. Поэтому было принято решение, когда план по спасению Маклина был полностью разработан и его разоблачение казалось неминуемым, что Филби для отвлечения от себя подозрений будет осторожно направлять расследование в сторону Маклина. В своей книге «Моя тайная война» он точно и правдиво описывает, как это сделал:
«Теперь, когда уже вырисовывался план спасения, у меня не было причин не подтолкнуть расследование в нужном направлении. С этой целью я написал докладную записку в Лондон. По памяти я напомнил некоторые старые материалы, из которых следовало, что начальник отдела советской разведки по Западной Европе в середине 30-х годов завербовал одного молодого человека, который поступил на работу в министерство иностранных дел. Этот молодой человек происходил из хорошей семьи, получил образование в Итоне и в Оксфорде. Он оказывал помощь советскому разведчику по идейным соображениям, а не за деньги. Я рекомендовал сопоставить эти данные со сведениями о дипломатах, работавших в Вашингтоне в 1944–1945 годах, то есть в период, к которому относятся сведения об утечке информации».
В результате проведенной по рекомендации Филби работы было выявлено несколько человек, в том числе Роджер Мейкинс (председатель Комиссии по атомной энергии), Пол Горбут (позднее занявший пост постоянного заместителя министра иностранных дел) и Дональд Маклин. Маклин не учился ни в Итоне, ни в Оксфорде, но, как указывает в своей книге «Моя тайная война» Филби, МИ-5 не придала особого значения этой детали, считая, что, по мнению иностранцев, все молодые англичане из хороших семей должны учиться в Итоне и Оксфорде. МИ-5 сразу же поставила Маклина во главе списка подозреваемых лиц, и, согласно сообщению из Лондона, переданному в ФБР через Филби, его уже взяли под наружное наблюдение.
Филби и его советский оперативный руководитель поняли, что своими поспешными действиями они могли поставить под удар план побега Маклина. Они недооценили быстроту реакции МИ-5 на «подсказку» Филби. Он говорит об этом в своей книге «Моя тайная война», когда упоминает о том, что «его встревожила скорость, с которой развивалось дело». В Москве он более подробно рассказал мне о своих переживаниях. «Это был настоящий кошмар. Все оказалось запутанным. Мы могли лишь разрабатывать планы своего спасения, если контрразведка раскрутит дело. У нас уже давно было все подготовлено на случай вывоза Маклина из Лондона, но от планов пришлось отказаться, поскольку МИ-5 установила за ним слежку. По новому варианту координация всех действий возлагалась на Берджесса, который должен был тайно вывезти Маклина».