Фартовое дело

В девять Никита вспомнил, что ему надо на Каширку, и собрался к метро, но Вова решил его подвезти и, несмотря на поддатость, довольно лихо прокатил Никиту по Москве.

Приехали они туда без десяти десять, и Никита, которому не хотелось, чтобы Вова стал свидетелем его посадки в фургон с надписью «Хлеб», объявил, что у него встреча на перроне, и юркнул в метро. Выждав минут пять, он поднялся наверх и, убедившись, что приятель отчалил, прождал еще пять минут, пока фургон не подкатил к тротуару. Точно в 22.00 и точно на то же место, где высаживал Никиту утром. Водитель был тот же самый и вежливо предложил Никите забраться в кузов, где вкусно пахло сдобными булочками. Уже через полчаса он был в подземном гараже, где его встретила Светка.

Булочка была в облегающих спортивных брючках, свитере и теплых зимних кроссовках. Румяная, немного раскрасневшаяся, без косметики — не иначе только что пробежала несколько кругов вокруг дачи.

— Привет! — улыбнулась она. — Поехали наверх, там поговорим…

И нежненько подцепив Ветрова под руку, потянула его к лифту. В лифте они оказались одни, и Никита решил порадовать Булочку поцелуем. Однако радости на ее лице не увидел.

— Ты никак выпивши? — спросила госпожа Фомина так, будто прожила с Никитой в законном браке лет десять.

— Школьного друга встретил, — виновато произнес Ветров. — В баре посидели. Потом он до метро подвез…

— Машину нашу он видел?

— Нет, он раньше уехал.

— Смотри у меня… Что это за пакет?

— Это рукопись генерала Белкина…

В уже знакомой Никите спальне Светка внимательно выслушала весь рассказ о семействе Белкиных и о том, что рукопись выдана Никите на сутки, для ксерокопирования. И лишь под конец Никита сообщил о том, что видел Механика и Есаула.

— Блин! — воскликнула она. — С этого начинать надо было! А ты мне полчаса долдонишь про дедовскую писанину. На хрен она нужна, если мы их самих отловим. Так, говоришь, они в дом двадцать девять зашли? По вашей улице? Ладно. Завтра пошлем туда кого-нибудь присмотреться. Сходит по этажам под видом коробейника, может, и наткнется на них. Но вот тебя мне что-то не хочется домой отпускать. Если ты еще раз с ними встретишься на родной улице — так легко не отделаешься. Они тут уже такого начудили, что с ума сойти. И ментов на уши поставили, и бандитов. А гуляют по городу как ни в чем не бывало… Спьяну море по колено, чувствуется. Самое ужасное, что они могут в ментовку влететь или на корешей тех, кого порезали. Тогда они могут клад отдать во имя спасения шкуры. Шкуры им, конечно, вряд ли оставят, а вот клад приберут.

— Я вообще-то сегодня родителям ничего не сказал, — проворчал Никита. — Даже о том, что ночевать не приду. Волноваться будут.

— Вот это зря. — Светка подала Никите сотовый. — Звони. У вас дома аппарат без определителя?

— Без, а что?

— Можешь сказать, что звонишь, допустим, из Серпухова и пробудешь тут еще три дня. Корреспондентское задание.

Никита нажал нужные кнопочки и очень порадовался — к телефону подошел отец.

— Папа, это я, Никита! — Ветров-младший постарался говорить быстро и не делать пауз. — У меня мало времени — из автомата звоню. Я в Серпухове. Задание от редакции, срочное, три дня меня дома не будет, ясно? Скажи маме, чтоб не волновалась. Привет и пока!

Света погладила Никиту по щеке.

— Ладно, показывай, что это за писанина.

Никита вынул сверток, развернул газету, в которую была упакована пухлая картонная папка зеленого цвета. Развязал тесемочки, и перед Булочкой предстала толстая пачка листов бумаги, исписанной где перьевой, где шариковой ручкой.

— Нда-а… — протянула Светка. — Сейсмографы понятней пишут. Да еще если ксерокопию снять, вообще хрен разберешься. Значит, ты пообещал сыну, что книжку издать можешь?

— Нет, я просто намекнул, что если это окажется возможным, то попробую… Надо же было ее как-то выпросить. Этот младший Белкин очень неохотно рукопись отдал. И всего на сутки. Так что как хочешь, а я должен ее завтра отвезти.

— Отвезешь. Пошлю с тобой пару пареньков и дам машину. Но эти три дня будешь тут сидеть. И читать это писание. У меня до фига дел завтра, заниматься тобой до самого вечера я не смогу. Ксерокопию сделают сегодня, завтра с утра отвезешь рукопись. А потом читай и расшифровывай это сочинение. Главная задача — вытянуть все, что касается этого объекта и тех мест, откуда на него можно проникнуть.

— Знаешь, — Никита решился поделиться сомнениями, — ты учти, Юрию Петровичу Белкину было всего тринадцать. Он мог ничего и не запомнить. Тем более что он генерал авиационный, а не инженерный. Ну и, наконец, это же повесть, а не мемуары, он мог просто-напросто что-то придумать.

— Все может быть. Но ничего лучшего у нас в руках нет. Белкина с того света не вернешь. Зою Михайловну и эту Клаву — тоже. Можно поискать Дусю, но это станет возможно, если там, в рукописи, о ней что-то есть. Так что читать все равно надо. Конечно, сейчас ты нам дал хороший хвостик к Есаулу и Механику, а потому, может быть, твои хлопоты здесь будут зряшными. Но этих козлов надо еще взять. А они — ребята, которые могут и не попасться. Живыми особенно. Помирать им не страшно — по данным Серого, Механик — туберкулезник, если не на последней, то на предпоследней стадии. У Есаула с печенкой и почками проблемы, да и сердце от такой пьянки не в лучшей форме. Но вооружены они крепко, даже гранаты имеют. Одну вчера употребили.

— Где?

— Не важно, не загружай голову, она тебе нужна для другого. Знай только то, что я считаю возможным тебе сообщить. Правда ведь, так спокойнее?

Никита кивнул. И правда, зачем знать лишнее?

— Будешь читать и сразу же записывать на дискету. С компьютером справишься?

— Вообще-то да, но я медленно печатаю.

— Ничего. Читать, я думаю, ты тоже быстро не сможешь. Но на всякий случай я тебе дам в помощь девочку, которая может под твою диктовку набирать. Но учти, эта девочка — только для набора, а не для других целей… — хихикнула Светка.

— Ясно, — улыбнулся Никита. — Для других целей — только ты.

ПРОКОЛ

Есаул и Механик в то утро проснулись рано. Трубы горели. Из шести бутылок они за вчерашний день усидели две. Могли бы и больше, если б Механик не удержал своего напарника. Убедил, что дневной лимит исчерпан, а за сверхплановыми бегать не стоит, чтобы, не дай Бог, опять не нарваться на Булкиного пацана, который тут поблизости живет. От него самого, конечно, особой беды, может, и не будет, но хату их он засветить может.

Для опохмелки приняли по стопарю, закусили. Жить стало лучше, жить стало веселее. Есаул вспомнил, что вчера звонил сын той самой бабульки, у которой они снимали квартиру. Сама бабулька была слишком старенькая, чтоб вести такие дела самостоятельно. Она проживала у своего сынули возрастом под полтинник и передоверила этот бизнес ему.

— А ведь сегодня, по-моему, хозяин прийти должен. Мы ведь за этот месяц вперед не платили.

— Ерунда, — сказал Механик. — Пятьсот баксов сунем в зубы — и без проблем.

— Не люблю, когда в дверь звонят. Хрен знает, ждем одного, а заявится кто-то другой…

— Спросить «кто там?» всегда можно, — благодушно сказал Механик.

— Ну да, уж лучше вовсе не отзываться. Может, кому только того и надо, чтоб узнать, дома мы или нет.

— Тогда позвони хозяину, спроси, собирается ли он сегодня к нам. А еще лучше — пошли его на хрен, скажи, что, мол, сегодня бабок нет, будут через неделю.

— Сообразил, е-мое! Он эту неделю ждать не будет. Зарядит ментов, и будет нам тут «один раз сигаргам — тридцать лет каторгам».

— Не пойдет он к ментам, пан Есаул. Себе дороже — они ему там столько вопросов захотят задать, что ему сдохнуть проще будет. Опять же налоговой полиции могут стукнуть. А он с этих баксов налоги не платит.

— А если просто с друганами приедет? Базар может получится…

— Да, базар нам, конечно, не в масть! — помрачнев, согласился Механик.