Кривич

   - Сашка! - вырвался крик Монзырева.

   Приподнялся в стременах, обозрел прибывших, стараясь в короткий срок просчитать, кто остался в степи навсегда, кого не дождутся родные. Расплылся улыбкой через строй пешцев и телег.

   - Выскользнул, чертушка?! Ладно, не до тебя. Все потом. Спешивай своих, становитесь в строй к воеводе.

   Спешившись прямо в телегу с барахлом, спрыгнул с нее в скопление пеших воинов, Сашка протиснулся к варягу, обнял деда.

   - Здорово, воевода! - похлопал старого ладонями по еще крепкой спине. - Кого мочить будем?

   - Сами еще не разобрались. Идут в сторону степи. Наш-то, сокол ясный, решил не пропустить.

   - Эт правильно! Чем больше сейчас сверх плана на гора трупаков дадим, тем их меньше в следующем году к нам гостить пожалует!

   - Балабол!

   Все отчетливее слышался приближающийся топот копыт большого числа лошадей. Вскоре, за празднично - зеленой полосой неприметной травы показалось войско, идущее плотным строем, со стягом, развивающимся над ним. Уже можно было разглядеть хорошее единообразное оружие у воинов, длинные боевые копья, прямые мечи, дальнобойные луки из турьих рогов, булавы, секиры. Увидав противника выстроенного в боевой порядок, воинство встало в отдалении.

   - Батька, кажись наши! На печенегов не похожи, - подал Мишка голос.

   - Вижу уже.

   К Монзыреву подскочил Андрей.

   - Командир, вон то мурло я знаю, - указал пальцем на витязя в красивом дорогом корзне, покрывавшем кольчугу. - Это, наместник Курский, боярин Вадим Всеволодович.

   - Да, ты, что? Ну, так поехали встречать. Представишь меня. Хорошо вовремя разобрались, чуть своих не угондошили.

   Нервное напряжение стало помаленьку отступать.

   - Улеб! В седло садись. Твоего прежнего работодателя встречать выдвигаемся.

   Четверо всадников рысью погнали лошадей навстречу русскому воинству, непонятно с какой целью прибывшему на границу княжества. От прибывшей славянской дружины навстречу четверке воев выехало десятка полтора всадников в добротных доспехах, сопровождавших боярина Вадима. Обе процессии встретились посередине поляны, оставив позади свои боевые порядки.

   - Кого я вижу! Никак это ты, старый варяг Улеб?! - первым воскликнул курский боярин, улыбаясь в свою курчавую бороду. - Ба-а! И купец с тобой. Вот уж кого не ожидал увидеть так это вас.

   - Так ведь и мы не чаяли встретить дружину наместника в пограничье, - откликнулся на слова Вадима Андрей.

   Хоть и встретились в поле люди славянского корня, но, чувствуя у себя за спиной силу, Андрей и в речи своей не захотел выглядеть перед курянами бедным родственником.

   - Тем паче, я тебе, боярин, при встрече баял, что не купец я, а воин, чай, запамятовал?

   - Прикуси язык, недоросль великовозрастный. На звездюлину нарываешься? Как домой вернемся, я тебе клистир на задницу быстро организую, - видя, как после сказанного, боярин темнеет лицом, тихо сделал внушение Андрею Монзырев. - Здрав будь, наместник курский. Рад видеть тебя на землях пограничья. Я, боярин родовой у кривичей, владетель городца Гордеева, Гордей Вестимирович.

   - Здравствуй, боярин, я уж понял, кто ты есть.

   Оба с интересом разглядывали друг друга. Серебряная цепь на шее боярина глухо постукивала по железу панциря. В левой руке овальный красный щит с медным умбоном посередине, у левой ноги из-за щита выглядывали ножны длинного прямого меча, за пояс заткнута тяжелая булава, на высоком шлеме подрагивали в такт конскому топтанию, разноцветные перья, искусно расшитое корзно дополняло богатство воинского наряда. С другой стороны, приезжий боярин видел перед собой небогато одетого в кольчугу, уже прорванную в двух местах, варяга с длинным клоком волос, заправленным за ухо, открытым лицом, ухоженные усы спускались по обеим сторонам бритого подбородка. Боярскому званию в облике Монзырева соответствовало только оружие, но и оно было без каких либо украс.

   - Вот, уж не думал, что кривичами варяг управляет. То-то Улеб к тебе сбежал. Как живешь, Гунарович? Не жалеешь, что ушел от меня?

   - На жизнь не жалуюсь, Вадим Всеволодович, С боярином Гордеем спокойно конечно не поживешь, но жить у него интересно и нескучно.

   - Ну-ну! Стегги-то с тобой?

   - Нет больше Стегги. Пирует сейчас в небесной дружине.

   - Давно?

   - Да, дней уж десять как. Хорошая смерть! Орду-то мы уполовинили. Не дали большому числу поганых на Русь войти.

   - Как, так? У стен Курска с большой ордой мы бились, отогнали ее, не дали печенегам разгуляться.

   - Ну, да. К вам в гости только половина копченых отправилась. Вторую половину-то мы изничтожили.

   - Се, как понимать, боярин? - обратился Вадим уже к Монзыреву.

   - Едем, Вадим Всеволодович, ко мне в ставку. Она тут неподалеку, в Рыбном. Там и обскажу все. Не стоять же нам среди поля ратного, вои-то наши волнуются, хоть и понимают, что свои, да, все ж переживают.

   - Едем! - курский боярин обернулся к своему молодому воеводе. - Якун, вели сотникам вести дружину за нами.

   - Гунарович, ты тоже давай, командуй. Прибраться не забудьте, вдруг опять караван появится.

   Направляясь в Рыбное, бояре разговорились. Оказалось, дружина Вадима тоже вышла на охоту за печенежскими обозами. Вот, потому-то уже два дня было затишье у Монзырева. А, тот крайний обоз, что попался сегодня кривичам, уничтожив полоняников, уходил от погони воинства Вадима, оттого и встретились две русские дружины на этом пятачке.

   Оба смеялись, узнав о случае, приведшем к противостоянию.

   Курская дружина встала лагерем неподалеку от Рыбного, раскинула шатры. Старейшина Бажан принимал у себя в гостях уже двух бояр со всей их старшиной, а жена его Веселина с невестками и дочерьми накрывала в полисаде столы. День клонился к закату и теплый летний вечер был тих, только стрекот кузнечиков создавал фон. За столом было много выпито и съедено, но больше всех бурно веселился Горбыль. Приняв на грудь хмельного, они с Андреем уже плотно скорешились с курскими сотниками, громко гоготавшими над Сашкиными байками привезенными им на хвосте своей лошади из Дикого поля.

   - Кто таков? - указал глазами на Сашку Курский боярин.

   - Один из сотников моих. Считай, только что из степи вернулся, вот откатом и накрыло.

   - Это как из степи?

   - Вадим Всеволодович, мы ведь к набегу загодя, еще с осени готовиться начали. Посему решили с воеводой и сотниками, что как только орда к нам в земли пройдет, так и мы к ним в гости отряд снарядим. Вот, Сашка и водил в степи отряд, а сегодня, прямо перед нашей с тобой встречей и вернулся, я с ним даже поговорить, толком не успел.

   - Так, пусть расскажет - чего видел, чего сделал.

   - Да, запросто! Сашка, иди сюда, садись рядом, голубь сизый.

   Сашка уселся между боярами, чтоб было сподручней отвечать на вопросы.

   - Ну, поведай нам, как прошел вороп твой в землях Каганата!

   - Да, чего там, бояре. Войти было легко, вот только работать пришлось в сложных условиях, гоняли нас, как зверя на охоте. Целы остались, да вышли не все. Считай, десяток своих пацанов похоронил.

   - Так, а поганых-то сколько полегло? - задал вопрос боярин Вадим.

   - Мыслю я, что много. Сейчас вон счетовода штатного позовем, точно скажу. Мишка, - позвал Горбыль. - Зови сюда Олега, да пусть ему ребята мои помогут цацки принести. Бегом, не заставляй бояр ожидать.

   Мишка сорвался с места и тут же послышался топот уносившегося прочь от тына коня.

   - Сколько, воев с тобой, было? - снова задал вопрос Вадим.

   - Со мной, тридцать. Три десятка.

   - Ха-ха-ха! Что с тремя десятками можно сделать вдали от своей земли. Ни помощи, ни пропитания, проводника ведь тоже скорей всего не было?

   - Проводника не было, эт точно, - согласился Горбыль. - Но вот следопыт у нас был. Мы по следам оставленным ордой, как по карте прошли и навестили стойбище их великого князя. Так, что разрешите доложить, товарищ командир.