Кривич

   - Стоять всем! - подал команду. - Пашка, проверь, далеко ли поганые? Вода в бурдюках есть?

   - Есть маленько, - откликнулись бойцы.

   - Всю отдать лошадям. Человек такая сволочь, что выдержит все на свете, а скотинку жалко. Отдать всю, нам еще к Донцу срать и срать по полюшку.

   - Батька, вырвемся ли? Гля, как загоняют, словно волков.

   - Не боись, сынки. Прорвемся. Не зря же я из всех, самых лучших к себе брал, и натаскивал вас не по-детски. А, загоняют грамотно, это точно. Хай, лошадки малость отдохнут, а там и Пашка вернется, глядишь, и хитрость какую скумекаем.

   Отдыхали.

   Павел, как всегда появился неожиданно, незаметно материализовавшись рядом с Горбылем, в очередной раз заставив того вздрогнуть. Сотник плюнул с досады под ноги:

   - Вот, же бисова душа!

   - Батька! Печенеги встали на отдых, невод загона они раскинули на многие версты в стороны.

   - Сволочи, гонят профессионально, не торопятся. Похоже, с утра завернут фланги, будут разворачивать "огневой" мешок, да и командует ими не мальчик-затейник, а настоящий волчара. Все. Передохнули? По коням. Будем стряхивать их с хвоста. Направление - Донец. Пашка, пересядь на заводную лошадь, в Царствии Небесном отдыхать будешь, а сейчас в головной дозор, - оборотившись к подчиненным, различил в темноте силуэты бойцов, прошипел. - Пора ноги уносить отсюда, пока головы целы. Колонной за мной ма-арш.

   Степные лошади очень выносливы, хотя и неказисты на вид. В отличие от породистых красавцев, своих родственников, способных развить высокую скорость, степняки более медлительны, но и неприхотливы, стойки к засухе, зимой способны сами себя прокормить, расковыряв копытом снег, достать из-под него пожухлую прошлогоднюю траву и насытиться ею. Вот и сейчас эти животные несли своих седоков на восток. Оставляя за собой версту за верстой, бежали навстречу восходу солнца.

   Летняя ночь коротка. С рассветом, вконец вымотанные и седоки и лошади уперлись в молочно-белую дымку тумана, покрывавшую сплошную полоску леса посреди степи. Лучи солнца еще не успели поглотить влагу и развеять туман. Перед стеной пелены застыл в ожидании отряда Павел.

   - Впереди река, с нашей стороны берег пологий, слегка поросший лесом. На противоположной стороне - крутой, перебраться на него сложно, - доложил он подъехавшему Горбылю.

   Отряд скучковался у границы лесного массива.

   - Спешиться! Берег пологий, поите лошадей. Десятники, ко мне, - подал команду Сашка.

   Протискиваясь между деревьями, люди выводили лошадей на песчаный плес, те, припав мордами к желанной воде, наслаждаясь влажной прохладой, отфыркивались от попавшей в ноздри текучей воды и, прядя ушами, косили глазом на хозяев. Люди сами, намаявшись от недостатка воды в степи, с жадностью поглощали воду. До противоположного берега реки расстояние было меньше, чем вполовину стрелища. Северский Донец - река неширокая, но стремнина несет воды быстро, здесь присутствует глубина, частые водовороты, а фарватер реки полон омутами. Одним словом, река с норовом, хоть и выглядит на первый взгляд невеликой.

   - Ну, командиры, что дальше делать предлагаете?

   - А, у нас только два хода, - откликнулся Людогор. - Либо вверх по реке на Русь, либо - вниз к Тавриде.

   - Это правильно, только два. Какой выберем?

   Олесь задумчиво, дергая перстами правый ус, посмотрел на реку, почти освободившуюся от полотна тумана.

   - Предлагаю вверх, и к Руси ближе будет, и место должно отыскаться с пологим берегом на той стороне. Не может не отыскаться. А там лесом между реками к себе и проскочим.

   - Лошади устали, передохнуть бы им дать, - подал голос Сувор.

   - Тяжело, брат, тяжело, - Сашка сковырнул носком сапога кустик ковыля, островком проросший из песка среди мелкого разнотравья составившего зеленый ковер у речного берега. - Но мы должны радоваться уже тому, что хотя бы до реки дошли. Даже это редколесье по берегам Донца и то, большая помощь в отражении атак копченых. Арканы уже не пляшут, не во чистом поле.

   - Так, что решать будем, батька?

   - Идем вверх по реке. Авось, найдется место для переправы.

   Цепочка конных воев растянулась вдоль реки, медленно продвигаясь, давая лошадям прийти в себя после ночной скачки, осматривая берег. Так и шли. Со временем движение конного шага, как-то само собой убыстрилось, по-видимому, люди внутренним чутьем уловили момент перехода на другой режим движения, ведь по их следу шла степная орда.

   Горбыль первым заметил Пашку спешившегося с коня, ожидающего подхода отряда. Лицо Павла покрыли грязные разводы, по въевшейся в кожу серой пыли светлели бороздьями прорехи, проделанные ручейками струившегося пота. Парень устал.

   - Что у тебя?

   - Сам, смотри! - показал пальцем между растительностью разведчик.

   Сашка глянул. Приглядевшись, можно было с трудом распознать подзаросшую старую дорогу, ведущую через реку на противоположный берег. Через замутненный поток воды, был переброшен мосток, на почерневших бревнах которого, угадывалось отсутствие пользования ним уже много лет. На крутом берегу за мостком, едва виднелся проход на возвышенность, много лет назад, прорытый вручную, сейчас заросший невысоким кустарником.

   - Оба - на -а! - вырвалось у Сашки. - Живем, мужики. Да нам теперь сам черт не брат!

   - Кто, нам не брат? - задал вопрос, скаливший в улыбке зубы Олесь.

   - Конь в пальто. Олесь, ты со своим десятком, Сувор со своим, переходите на другую сторону. Следочки явные оставляете обязательно. На той стороне - лес, а это хорошо. Будем играть по своим правилам, теперь нас голыми руками не возьмешь. Азыр-р!

   - Заморочки? - спросил Олесь.

   - Обязательно. И, поторопитесь, голуби сизые, козыри мои дивные. Сейчас от вас зависит, в какие объятия мы примем гостенечков, - Сашкина радость перла через край. Воевать в голой степи, была сущая мука для него. Лес и город - вот стихия диверсантов, этому он учил своих волчат. - А, мы с Людогором и его десятком вас тут прикроем. Не забудьте проводника прислать, а то мы сами на заморочках "подорвемся".

   - Зробим, батька, зробим! - пообещал повеселевший, Сувор.

   Переправились два десятка бойцов, остальные, переведя лошадей по мосткам, вернулись обратно, рассредоточились, приготовились ждать идущих по следу степных хищников.

   Ожидание затянулось. Уже солнце подвигалось к зениту, когда послышался конский топот, но не со стороны оставленных отрядом следов в степи, а с верховьев реки.

   Красивый гнедой жеребец, судя по тяжелой поступи, отмеривший не одну версту, своими стройными ногами, нес на себе молодого седока. Издалека было видно, что всадник закован в латы и кольчугу, доходившую по длине до бедер, а еще его бронь дополняли поножи и наручи. К одному из двух поясных ремней с металлическими пряжками, крепился колчан с двумя луками и стрелами в них. Шлема на голове не было, и длинные вьющиеся рыжие волосы колыхались на ветру. Даже из-за деревьев просматривалось то, что в спине у юноши торчат печенежские стрелы, а значит, воин был ранен. Но когда на полном скаку всадник извернулся почти на сто пятьдесят градусов назад и умело и ловко выпустил в погоню подряд три стрелы, ссадив с седел двоих кочевников, кривичи, разглядели, что стрелы торчат из заброшенного за спину круглого щита. Кавалькада сноровисто приближалась к засаде. Уже было подсчитано число кочевников, составлявших загонный отряд. Около трех десятков человек, вовсе не так уж и много, а после выстрелов преследуемого, их число и вовсе уменшилось.

   - Олег, - позвал Сашка. - Что, скажешь? Наш?

   Пристально оглядев всадника, в эти короткие мгновения, отрок повел головой:

   - Не-а. Это хазарин.

   - Ты че, любитель истории, рамсы попутал, он же рыжий!

   - Все равно, хазарин.

   - Всем приготовиться! - подал команду. - Олег, на тебе рыжий, смотри, чтоб не испугался нас и глупостей не наделал.