Кривич

   - Родовичи-и! Браты-ы! - заорал Кудлай, поставив ладони рупором в сторону кораблей.

   - Чего кричишь, Кудлай? - раздалось за спинами воинов. Все обернулись на голос. - Чего шумишь? Мы уж вас давно слышим, правда, думали ромеи идут.

   К пляжу из схронов, кустов и развалин высыпало оружное воинство, одетое в брони. К Кудлаю подошел рыжий предводитель судовой рати.

   - Сотник где?

   - Там, сотник, нурман. В горах остался нас прикрывать.

   Приблизившись к говорившим, Позвизд рукой пригласил подойти Мечеслава.

   - Оце, Рагнар, то княжич Мечеслав, сын Великого князя Киевского.

   Рагнар Рыжий поклонился мальцу:

   - Здрав будь, княжич. Я, старший морского хирда родового боярина кривичей Гордея. Мы здесь, чтоб доставить тебя к отцу.

   - Здоров и ты витязь. Благодарю за заботу обо мне. Но все ж, пошли своих воев в горы, помочь отбиться вашему сотнику от византийцев.

   Рыжий косо глянул на Позвизда. Десятник опустив голову на невысказанный вопрос, покачал нею:

   - Велел по прибытии к кораблям не ждать его, немедленно, - поднял глаза на скандинава Позвизд, - слышишь, немедленно уплывать. Сказал, что с Херсонеса могут послать на перехват корабли.

   - Прости, княжич, раз сотник приказал, я нарушить приказ не могу.

   Рыжий зычно подал команду:

   - Дружина, сталкивай корабли от берега, кормчие к рулевым веслам! Раненых разместить ближе к корме.

   Слаженная судовая рать впряглась в работу, крепкие мозолистые руки на автомате выполняли работу. Первым из бухты вышел "дракон моря", беря курс на запад, хищно разрезая волны килем. Ветер с востока позволил расправить парус, и вот уже судно мощно бороздит морской простор, оставив по правому борту Тавриду. Второй корабль, расправив парус, не отставал от флагмана. Рыжий распорядился именно на нем перевозить, взятых в бухте княжича и бойцов. Южное низкое небо, словно полотно выткало огромные яркие звезды и даже полная луна не могла разметать его черноты. Рагнар хотел до рассвета уйти подальше от берегов, каждый взмах весел приближал корабли к поставленной цели.

   - Старший! - раздался голос с носа дракара, громко шептал Ждан, глазастый малый, еще в городище примеченный Рыжим.

   - Чего тебе? - откликнулся он.

   - Старший, по переду блазнятся корабли.

   Шустро передвигаясь между гребцами, Рыжий очутился у драконьей головы. Схватился за один из вантов, вглядываясь в темноту.

   - Где?

   - Прямо по ходу наших стругов. Я бы и не заметил, да отблеск от фонарей выдал засаду.

   - Вот и я не вижу.

   - Да есть, есть, я тебе говорю, далече, но они там есть.

   Рагнар опрометью бросился к корме. Доверившись Ждану, зашипел кормчему:

   - Вороти весло, влево уходим. Похоже из Корсунской земли, ихний стратиг корабли на перехват выслал.

   - Много?

   - Ждан кажет, трех приметил. Далече, поглоти их Эгир. Да сними ты опашень, старый. Или все мерзнешь? Так климаты тебя сейчас быстро подогреют, если нас заметят. Впору у злобного Локи помощи просить.

   - Не узнаю тебя Рагнар - хевдинг. Еще пару лет тому, ты бы первым напал на этих морских котов, а ныне хочешь незаметно улизнуть.

   - Выставляй весло, дурья твоя голова. Каким местом только думаешь, старый? - Рыжий обернувшись за корму, удовлетворенно отметил, что второе судно сменило курс, пошло следом. - Всем хирдманам полная тишина на дракаре. Весла втянуть на палубу.

   И дальше заговорил только с кормчим:

   - Тебе бы почаще с сотником Горбылем общаться не мешало. Мы сейчас не на свободной охоте. У нас княжич на шее завис, и пока его Святославу не сбагрим, будем северного зверька с руки прикармливать.

   - Да, понял! - зашипел в ответ кормчий.

   - Раз понял, рули, конь педальный. Я к Ждану пройдусь.

   - Ага, - обиженно засопел старый воин.

   Пробравшись на нос судна, Рыжий примостился рядом с впередсмотрящим, даже не глядя в темноту ночи.

   - Ну, чё видишь?

   - Как в сторону отвернули, так вроде у берегов ромеи остались. Видать на якорях стоят, утра дожидаются. От нас сейчас они правее на полторы тысячи саженей быть должны.

   - Должны-ы! Внимательно смотри, пиздося!

   - ...

   Упущенный ветер порывами заполоскал парус. Волна, передавая посудину своей товарке, раскачала дракар, тормозя его ход.

   - Идем на веслах! - Рыжий викинг пьяной мартышкой пробежал по проходу вдоль банок на корму. - Старый, чтоб ты опоздал на свой собственный бал-фор, что ж ты ветер теряешь? Безлядвый халамидник!

   - Чего ругаешься? Не можно было шелоник удержать. Сам к веслу становись, коли не веришь.

   - Старший! Старший, подь сюды! - Рыжий, ястребом метнулся на нос судна.

   - Что?

   - По переду, опричь от тех византийцев которых обошли, еще корабль, - зашипел Ждан. - Мы прямо на него плывем.

   - Тьфу! Поганка какая! Брони всем вздеть, готовиться к бою. Горшки с горючкой приготовить.

   - Батька, а с какого борту ворог?

   - А, хрен его знает! Ждан толком не разглядел.

   Металлический шелест кольчуг прошелся по всему кораблю. Вои готовились к бою. В руках у пятерых кривичей появились горшки с горючей смесью, приблуда придуманная Людмилой еще год назад.

   Практически в двадцати саженях из темноты вызвездился корпус византийской хиландии и тут же мореходам по ушам ударил глухой звук тревожного била. Византийцы заметили кривичей.

   - Сигурд, - заорал Рыжий. - Старый ты мудак, правь на грека, борт к борту!

   - Понял!

   - Подпаливай стравный фитиль!

   Уж очень поздно византийские моряки заметили славян. Никто не ожидал, что ночью кто-либо отплывет от Таврики. Уже была видна беготня греков на их корабле. Вот уже до него рукой подать.

   - Борт к борту, старый! - ревел Рыжий. - Бросай горшки!

   Миг и на палубу грека полетели емкости с горящими фитилями. Корабли шоркнули бортами друг о друга. Греческий корабль занялся пожаром, пламя с порывом ветра взметнулось вверх, пожирая паруса.

   - А-а-а! Бо-оже! - по левому борту скользнул душераздирающий крик и остался позади за кормой, вместе с треском ломающихся весел. И громкий веселый вопль Рыжего, довершил встречу дракара с хеландией:

   - Не ту страну назвали Гондурасом! К Эгиру вас пиндосово семя!

   И, уже ладья русов, проносясь мимо греков, добавила еще пяток горшков, прибавляя огня на верхнюю палубу византийцев. Живые факелы метались по палубе, обезумев, бросаясь в воду, но и там, продолжая гореть.

   - А-а-а!

   - Старший, - скалясь в ночи, задал вопрос кормчий, - а что за страна такая?

   - Не знаю, Сигурд! Домой придем, сам у Горбыля спросишь. Таба - ань!

   Поравнявшись бортами с ладьей, Рыжий перегнувшись с кормы позвал:

   - Творинег! Включай скорость, двигай к Болгарскому побережью, я здесь сам с остальным флотом византийцев разберусь!

   - По-онял!

   - Удачи-и!

   - Пусть помогут тебе боги, старший!

   Дракар отвалил в сторону севера, набирая ход, весла мерно поднимались и опускались в волны.

   - Зажечь факелы по бортам, обозначить ход судна! - радостный голос Рагнара, освободившегося от тяжелой ноши на сердце, звенел. - Как говоравает наш папа Саша - ну, что мальчики, потанцуем. Гуляй рванина!

   Вдали за кормой догорала греческая хеландия.

- 14 -

   Крымское солнце нещадно припекало, несмотря на порывы свежего ветерка доносившего запахи водорослей с морского побережья. На каменистой поверхности почвы, покрытой зеленой травой, красные маки каплями крови вышили пейзаж с обеих сторон старой, выложенной камнем, отполированной за долгие годы использования дороги. Уже сейчас солнце нагрело камни до температуры, что рукой притронуться можно, но удержать ее проблематично, слишком горячо. В полуверсте на запад, ровная лента дорожного полотна упиралась в крепостные ворота, крепкое дерево которых было обито листовой медью, полосы которой бликовали в сторону степи. У открытых настежь ворот скучала немногочисленная охрана, состоящая из воинов византийской фемы. Вправо-влево от ворот ровной, правильной линией уходили городские стены, положенные на бутовый фундамент блоки византийской рустованной кладки, тянувшиеся вверх к небесной синеве. Только выступающие наружу, на два шага, башни стоящие колоссами, нарушали геометрию правильной линии. Под черепичными крышами башен изредка, из-за каменных зубцов можно было углядеть крепостной наряд, наблюдающий за происходящим вне города, да в высоко расположенных бойницах на стенах, вдруг промелькнет железный шлем стратиота.