Страница 139 из 163
– Сколько у нас в запасе времени? – спросила она, разглядывая новую траекторию, которую составил Энгус.
«Я успею сходить в лазарет и принять каталепсор?»
– Несколько минут, – рассеянно ответил Термопайл. – Точнее сказать не могу.
Он снова погрузился в кибернетическую сосредоточенность.
– «Планер» не стоит на месте – это точно. Он планировал догнать его у края роя.
Она не успевала посетить лазарет. Морн сделала глубокий вздох и прочистила легкие. Она уже приняла решение остаться на мостике.
Неужели потеря сознания длилась так долго, что она пережила приступ гравитационной болезни? Что спасло ее: бессознательное состояние или какие-то изменения в тканях мозга? А вдруг она пересекла свою личную гравитацию и преодолела зов Вселенной? Как и бытие – как и связь между личностью и страхом – гравитационная болезнь являлась тайной тайн. Никто ее не понимал. Никто не имел для этого времени…
– Вот и он!
Энгус пробежал пальцами по клавишам, и на экране появился сканерный образ. В тридцати километрах от них, среди крошева скал размером от скафандра до средней горы, летел корабль. Он был закрыт от «Трубы» большим астероидом. Цифры внизу экрана быстро замелькали. Луч прицела вражеского судна метался по космическим глыбам. Противник готовился открыть огонь. Сканер тут же опознал его профиль и характеристики двигателя. Это был «Планер».
Он явно торопился и не уступал в скорости крейсеру. Через двадцать секунд они могли протаранить друг друга.
– Черт!
Дэйвис неистово заколотил по клавишам, выискивая цель.
– Энгус, – прокричал он ломающимся голосом, – я не могу найти его излучатель.
Морн вцепилась в поручень и повернулась к Дэйвису. Если он не мог определить местоположение излучателя, значит, «Планер» не предполагал использовать протонную пушку.
– Забудь о нем! – рявкнул Энгус. – Сосредоточься! Стреляй торпедами и статическими минами. Затем сделай пару выстрелов из плазменной пушки и включи дисперсионное поле…
Он замолчал. Цифры внизу экрана окрасились в алый цвет. У трапа завыла тревожная сирена. Сгорбившись над пультом, Термопайл набрал несколько команд и резко изменил траекторию полета. Через секунду все экраны сканера погасли – «Труба» попала под шквальный залп плазменных пушек «Планера». Крейсер содрогнулся, словно врезался в стену. Сирены и скрежет металла вторили друг другу, как яростные крики проклятых демонов. Морн швырнуло в сторону. В отскоке она увидела на одной из приборных консолей красные индикаторы магнитных ловушек – те ослабляли удар, поглощая пикосекундный интервал, во время которого энергия плазмы достигала почти бесконечной массы.
Через мгновение, измеряемое лишь компьютерными чипами, ловушки начали отключаться и лопаться от перегрузок, как стекло. Тем не менее они спасли корабль от разрушения. К счастью, залп «Планера» был ослаблен статикой электромагнитных частиц. Кроме того, резкий маневр Термопайла вывел «Трубу» из-под прямого удара. Несмотря на скрежет переборок, Морн не услышала вой клаксона, который предупреждал экипаж о пробоях в корпусе. Следовательно, крейсер не получил большой ущерб.
– Делай, что я тебе сказал! – через вой и шум крикнул Энгус.
Дэйвис выпустил торпеды и распылил статические мины. Используя для прицела сохранившиеся данные сканера, он выстрелил наугад из плазменной пушки. Но юноша промазал. В отличие от Энгуса он не мог мгновенно пересчитывать взаимные позиции «Трубы» и «Планера». Поправки были внесены неверно. Ускорение тащило крейсер в сторону. Руки Морн натянулись в суставах. Без поддержки пояса она потеряла бы хватку на поручне. В это время Энгус продолжал управлять кораблем. Он молниеносно набирал команды. Его действия были такими быстрыми, что, казалось, не вызывали никаких изменений в полете.
Сканер постепенно восстанавливал прием сигналов. Однако для выяснения ситуации ему требовалась вечность – возможно, две секунды или три. На экранах появилась мерцающая схема роя. Еще через миг дисплеи вернули свою былую точность. Их образы напугали Морн. Она непроизвольно зашептала:
– Энгус! Энгус!
Одна из статических мин уже взорвалась, оставив на краю экрана мутное пятно искажений. Но сенсоры четко предупреждали о том, что «Планер» мчался следом. Свирепые энергии опалили его бок. Корпус лучился короной молний – последствиями близкого выстрела плазменной пушки. Брызги алого пламени озаряли черноту пространства. Однако корабль Сорас сохранил свою целостность. Щиты и ловушки погасили залп «Трубы».
Перед «Планером» открывался чистый обзор. Луч прицела уже выискивал цель. Но крейсер ожидало нечто худшее. Экраны сканера показывали, что уходя от атаки, Энгус направил «Трубу» на массивный астероид. Фатальная инерция угрожала расплющить корабль.
Энгус не ответил на призывы Морн. Возможно, он не слышал их, поскольку был занят. Когда луч прицела заплясал на корпусе «Трубы», предрекая еще один массированный залп, Термопайл крикнул Дэйвису:
– Дисперсия!
Бессловесная ярость рвалась из горла юноши, как хриплое шипение. Введя код дисперсионного поля, он окружил «Трубу» невидимой защитой. Сканер снова ослеп в алой буре расщепленной материи. Рассеивающее поле превратило залпы плазменных пушек в электронный хаос.
– Да! – показав экранам желтые зубы, рявкнул Энгус.
Он грохнул кулаком по краю пульта и склонился над клавиатурой, вводя команды, которые Морн не могла интерпретировать. Рывок корабля качнул ее в сторону. Она ударилась плечом о переборку. Только руки и пояс удержали ее от полета в один из мониторов. Она как могла цеплялась за поручень и жизнь. Морн надеялась, что Энгус отведет «Трубу» от нависавшего над ними астероида. Но в следующий миг, с ощутимым толчком, импульсный двигатель крейсера затих. Сила тяжести исчезла. Не успев отреагировать на это изменение, Морн взвилась в воздух. Пояс медленно вернул ее назад.
Ослепленный алым штормом корабль ударился боком о скалу. Тревожные сирены замолчали. Ужасный скрип металла едва не оторвал Морн от поручня. Если бы не ремень, новый рывок швырнул бы ее через мостик к трапу. Корпус «Трубы» дрожал в металлической агонии. Дэйвиса трясло, как тряпичную куклу. Его плечи и голова опасно раскачивались между пультом и креслом. Энгуса защищала нечеловеческая сила. Он уперся руками о приборную консоль и вжался в спинку кресла. Инерция рывка согнула Морн пополам. Она ударилась лбом об колени. Пояс впился в тело. Она не могла дышать…
По-кошачьи визжа от ран, наносимых острыми скалами, «Труба» наконец остановилась. В коридорах и проходах корабля звенели звонки, предупреждавшие о системных сбоях и отключении питания. По корпусу прокатилась вторая волна металлического грохота – шпангоуты и инфраструктура начали восстанавливать прежнюю форму.
Морн встряхнула головой. Бедра и колени ныли так, словно кости вышли из суставов. Кожа живота горела в местах соприкосновения с поясом. Дротики боли впивались в виски при каждом движении. Тем не менее она была жива. Дыхание вернулось. Крейсер тоже уцелел. Морн по-прежнему не слышала клаксонов, возвещавших о пробоинах в корпусе.
Судя по всему, импульсный двигатель «Трубы» отказал. Без его энергии корабль не мог питать свои системы и использовать орудия. Какое-то время резервные ячейки могли поддерживать блоки жизнеобеспечения. Но защита крейсера отключилась. И он не мог оторваться от скалы. Астероид стал его надгробным камнем.
– Энгус, – тихо простонал Дэйвис.
Он хрипел, словно сломал грудную клетку.
– О Боже! Энгус!
«Что нам делать?»
Как только сканер «Планера» восстановит прием сигналов, Сорас начнет стрельбу по беспомощному беглецу.
– Хватит ныть! – рявкнул Энгус.
Его голос дрожал от ярости и страха. Лицо и шея пылали лихорадочным румянцем.
– Соберись, паренек! Черт бы тебя побрал! Приди в себя! Ты мне нужен!
Он рывком расстегнул ремни безопасности, с акробатической легкостью подпрыгнул вверх и, оттолкнувшись от кресла, полетел в направлении трапа.