Страница 102 из 163
Если теория о ройном уме соответствует действительности, то единственной эффективной тактикой в борьбе против амнионской экспансии будет обнаружение и искоренение Сознания-Унии. Без своей «королевы» все амнионы впадут в безумие, и это приведет к победе человечества.
Вторая теория выглядит более зловещей и пугающей. Ее сторонники отвергают ссылки на Сознание-Унию как на телесное существо или командный центр амнионской расы. Они считают этот термин абстрактной концепцией – наподобие идей «добра» и «зла», с помощью которых люди объясняют свои поступки. К тому же они утверждают, что женщина, принявшая мутаген, сошла с ума не от разделенности с Сознанием-Унией, а от ужаса или вследствие разрушения ее генетической идентичности.
Данная теория предполагает, что амнионы управляются не групповым интеллектом или ройным умом, а кодом нуклеотидов, который содержится в их РНК. Согласно мнению ученых, наши враги не имеют человеческих концепций и личных местоимений по той простой причине, что они в них не нуждаются. Их империализм можно считать генетическим не только по методам осуществления, но и по исходному импульсу его возникновения. Отдаленным аналогом этого импульса является стремление людей к воспроизводству потомства. Таким образом, амнионы объединяются и действуют по глобальным и глубинным побуждениям, а не по директивам какой-то далекой и гомогенной «королевы».
Сторонники этой теории убеждены, что никакой точечный удар по объектам запретного пространства не окажет решающего воздействия на угрозу генетического империализма. Пока не будет уничтожен последний амнион, существование всех рас Галактики останется под большим вопросом.
Хэши
Шагая по коридорам станции к докам, Хэши Лебуол размышлял о квантовой механике реальности. Вернер Гейзенберг, этот странный человек, вскрывший истину десятки лет назад, постулировал, что скорость и местоположение электрона не могут определяться одновременно. Если кто-то знает, где находится данная частица, он не может определить ее движения. Если кто-то рассчитал ее динамику, он не способен указать позицию частицы. Знание мешало знанию. Усилие понять реальность мешало пониманию. Но без таких усилий люди никогда не догадались бы о существовании электронов – о том, что предсказуемая твердость макроуровня зависела от неопределимых энергий микроуровня.
Хэши тоже был видом атомной частицы и в своем движении трансформировал реальность: шлепая незашнурованными туфлями по ребристой поверхности пола и направляясь к стоянке, где его ожидал шаттл на Сака-Батор, он привносил в реальность новые факты и терял старые. Самонадеянность доставляла ему удовольствие. Директор Бюро по сбору информации отвергал моральные связи с истиной, но восхищался ими. На его взгляд, причуды непрерывного потока фактов, определявших реальность, и их последующая интерпретация являлись исключительно эстетическим процессом.
Он приближался к определению некоторых истин и, следовательно, оставлял другие аксиомы в неизвестности. Никто не просил его лететь в шаттле Койны на Сака-Батор и посещать очередную сессию Руководящего Совета Земли и Космоса. Он не имел отношения к службе протокола и не интересовался ходом прений, которые могли возникнуть на заседании Совета, посвященном рассмотрению пока еще секретного законопроекта капитана Вертигуса. Сходным образом в его обязанности не входила забота о службе безопасности на Сака-Баторе. В очевидном порыве раздражения почтенный Уорден Диос возложил на плечи Хэши другое бремя ответственности. Ему было предписано заняться расследованием террористических атак, во время которых погиб Годсен Фрик и едва не пострадал капитан Вертигус Шестнадцатый.
Все эти размышления не повлияли на его решение. Если Диос полагал, что расследование Хэши будет кабинетным, то он ошибался. Вытащив из кармана идентификатор и бланк пропуска, Лебуол помахал ими перед удивленными лицами охранников и прошел в салон шаттла, словно имел на это законное право.
Он был руководителем Бюро по сбору информации полиции Концерна рудных компаний. Естественно, что никто не посмел останавливать его. Охранники молча пропустили Хэши, хотя могли бы запросить разрешение Диоса. Если бы Уорден не одобрил действий Лебуола, служба безопасности запретила бы несанкционированный полет на шаттле. Но Диос вряд ли поступил бы так. Несмотря на ошибку с Дарином Скройлом и неудачный контакт с «Завтраком налегке», Хэши полагал – вернее надеялся, – что Уорден не потерял к нему доверия. Бег субатомных частиц продолжался. Они сталкивались и разбегались, формируя новые факты, новые реальности и новые истины. Хэши собирался отблагодарить Уордена за доверие. Ради этого он даже был готов пойти на риск.
Между прочим, его незаявленное присутствие на сессии Руководящего Совета Земли и Космоса могло оказаться опасным. Койна Хэнниш передала ему предупреждение Вертигуса: «Скажите директору Лебуолу, что я боюсь еще одной атаки». Наверное, это были точные слова капитана. «Мне кажется, она произойдет во время следующей сессии. Передайте ему, что если он настоящий коп и хочет восстановить свою репутацию, если его волнует честь полиции и законность в человеческом космосе, – то он не должен допустить появления кадзе в зале заседания».
Хэши тут же информировал об этом шефа службы безопасности подразделения специального назначения – человека, отвечавшего за жизни советников. Кто-то мог бы отмахнуться от предупреждения Вертигуса как от бреда дряхлого старика, страдавшего манией преследования. Однако Хэши так не поступил. Он понимал, что оппонент, обрекший Годсена Фрика на смерть, был способен на что угодно.
Конечно, неискренний и легкомысленный Годсен жил бы до сих пор, если бы подчинился приказу большого червя, если бы Уорден Диос не ограничил передвижение Фрика в видимом усилии защитить его от покушения кадзе. Потрясающее совпадение, полное подтекстов и неопределенности. Если кто-то знал, каким будет событие, он не мог сказать, где именно оно произойдет. И если кто-то знал, где намечается какой-то инцидент, он не мог определить его суть.
Предупреждение Вертигуса Шестнадцатого было основной причиной, по которой Хэши решил посетить внеочередную сессию. Но имелась и еще одна причина: он хотел поговорить с Койной Хэнниш – новым руководителем службы протокола полиции.
Войдя в пассажирский салон шаттла, он тут же привлек к себе ее внимание. Она готовилась к сессии и работала с документами – возможно, с информационной сводкой Руководящего Совета. Хэнниш с удивлением взглянула на Хэши. Ее глаза расширились, а рот слегка раскрылся. Однако врожденная грациозность не покинула ее. Появление Лебуола застигло Койну врасплох, но не смутило, как сказал бы Годсен. Она сохранила свою профессиональную невозмутимость. Хэши сел рядом с ней, развалился в кресле и, склонив голову к плечу, посмотрел на Хэнниш поверх испачканных очков. Уголки ее губ приподнялись в вежливой улыбке.
– Директор Лебуол, вы удивили меня, – прошептала она. – Это визит вежливости, или вы подумали, что я недостаточно проинструктирована?
Она помахала стопкой документов и взглянула на хронометр кабины.
– Вам придется поспешить. Мы взлетаем через две минуты.
Хэши ответил ей дружеской усмешкой, которая придала ему вид слабоумного, но нежно любящего дяди.
– Моя дорогая директор Хэнниш, – шутливым тоном ответил он, – я не осмелился бы инструктировать вас. Вы разбираетесь в своих обязанностях лучше меня, и я не стал бы отвлекать вас по пустякам перед полетом на Землю.
«Неплохое объяснение, правда?»
Охранник подразделения специального назначения, сидевший в первом ряду, приподнялся и осмотрел пассажиров: Хэши, Койну, двух ее помощниц, связиста Службы безопасности и помощника шефа Форреста Инджа. Прочистив горло, он смущенно сказал:
– Директор Лебуол, вам лучше пристегнуться. Мы взлетим, как только закроются люки.
Хэши заморгал, словно не понял его предупреждения. Затем он быстро кивнул и застегнул ремни безопасности. Посмотрев на Койну, Лебуол еще раз улыбнулся.