Пороги

Это был второй раз, когда Том вышел за стены крепости. Активность Тварей практически не снижалась, и его навыки целителя оказались куда более востребованы, чем навыки недоучившегося рыцаря.

Вчера же с утра Твари почему-то отошли от крепости и исчезли из видимости дозорных. Магистр Скар принял непростое решение и отправил полноценный дозор для проверки обстановки, и, если это возможно, для того, чтобы проложить небольшой коридор, незанятый Тварями. Но, после того как все сроки возвращения дозора вышли, Скар послушал Герба и позволил еще одной группе выйти на болото для того, чтобы посмотреть, как далеко смог уйти дозор, а также забрать оружие, которого в крепости ощущалась острая нехватка.

Никто не питал иллюзий по поводу того, что где-то там в болотах мог остаться кто-то в живых. Дозор смог уйти на расстояние двух часов от крепости, вот только никакого коридора по пути его следования уже не было. Все те бреши, что оставили погибшие рыцари, были снова заняты Тварями.

Нужно было уходить, возвращаться в крепость. Этот поход и так дался им нелегко, практически все амулеты были истощены, а сами рыцари выглядели как болотные мороки, пошатываясь от усталости. Группа потеряла уже четверых и, скорее всего, не все из оставшихся в живых рыцарей смогут вернуться.

Герб принял решение идти той же тропой, какой они сюда пришли, надеясь, что за это время Твари не сориентировались и обратный путь будет относительно спокоен.

– Оружие, – коротко приказал Герб. – Pax и Грев. Рыцари собрали оружие павших болотников: два клинка в ножнах, связанные между собой бечевкой, лежали рядом с откушенной по локоть, окровавленной рукой одного из рыцарей.

– Клин, – отрывисто проговорил старик. – Скорым шагом вперед!

Выстроившись клином – диагональной шеренгой, боевым строем, позволяющим молниеносно перестроиться в любой другой, рыцари двинулись в гущу тумана, который, казалось, никогда не рассеивался над этим болотом.

Дохлый Шатун и Рогатый Змей напали одновременно с разных сторон. Том принял Шатуна, Рах и Грев выступили против Змея, как против врага более опасного.

Вначале Том почувствовал невероятную вонь, которая всегда окружала Шатуна. Эта вонь была магического происхождения и действовала, как сильный яд. Нужное заклинание вылетело у Тома из головы; чтобы не задохнуться, необходимо было как можно скорее покончить с Тварью. Том поднял меч и приготовился, стараясь дышать неглубоко. А затем из тумана появилась фигура, чем-то напоминавшая медведя. Из свитков библиотеки Том знал, что взгляд Шатуна может вскипятить человеку мозг, поэтому старательно отводил взгляд от того места, которое можно было назвать мордой Твари. Теперь нужно было только решиться.

И он решился.

Том кинулся вперед, занеся меч для удара. Шатун отпрянул, присев на задние лапы. Сделав ложный выпад, парень швырнул в Тварь щит и меч. Со стороны казалось, что оба броска прошли одновременно, но на самом деле щит полетел в Дохлого Шатуна на крохотную долю мгновения раньше. Тварь отреагировала на щит, втянув башку в плечи, но от меча уйти не успела. Клинок рассек жирные складки, глубоко погрузившись в тело. Шатун зарычал, напрягся, словно для рывка, но, вдруг обмякнув, обрушился на землю. Том скакнул к нему, подобрал щит, выхватил меч и откатился в сторону – туда, где Рах и Грев добивали Рогатого Змея. Только после этого Том смог позволить себе облегченно вздохнуть – получилось!*

Практически сразу на них набросилась стая крылатых гадюк. Рах погиб мгновенно, Грев, повернувшись и отбросив в сторону меч, вытянул вперед руки, из которых выросли огненные плети, и хлестнул этими плетями первую подлетевшую Тварь. Практически одновременно с Гревом похожие плети выпустил из рук Герб и присоединился к рыцарю.

Но тут поднял голову Рогатый Змей, которого рыцари посчитали уже мертвым, и ударил Грева в спину огромным рогом. Пробив доспех рыцаря насквозь, рог вышел из груди.

Тома мутило после встречи с Шатуном, тело отказывалось ему повиноваться. С трудом подняв меч, он неуклюже прыгнул в сторону Змея и рубанул по тому месту, где у Твари начиналась шея. Конвульсивно дернувшись, Змей затих. А последняя гадюка упала, перерубленная пополам огненной плетью.

Плети тут же угасли. Шатаясь, Герб подошел к связке мечей и выдернул себе один. Потом подобрал треснувший щит Раха.

– Вперед! Не останавливаться…– хрипло выговорил старик.

Том глянул в лицо Герба и закусил губу. Борода рыцаря, всегда аккуратно подстриженная и причесанная, теперь была всклокочена и черна от крови и грязи. Под левым глазом тянулась глубокая рана с драными краями, а вместо правого глаза чернела пульсирующая кровью пустота. «Сегодня мы все погибнем», – вдруг ясно понял Том.

К его удивлению, больше им на пути никто не встретился. И когда впереди показались первые деревья Тихого леса, рыцари остановились. «Спасены? – со странным равнодушием подумал Том. – Спасены…».

Он не успел закончить мысль, когда перед болотниками выросла черная фигура, покрытая панцирем, словно сделанным из черного зеркала, которое вобрало в себя саму Тьму.

— Черный Косарь, — выдохнул Герб и поднял меч. Том, понимая, что все их сопротивление совершенно бесполезно, встал рядом с Гербом.

Удар Твари был страшен. Рыцарей откинуло друг от друга и сильно приложило к земле, выбив дух. Когда Том слегка очнулся, он приподнялся на локтях и увидел Герба, лежащего в десяти шагах от него, а затем весь его обзор заслонила черная фигура.

Некоторое время ничего не происходило, и Том рискнул как следует рассмотреть панцирь Твари. Вначале панцирь просто напоминал непрозрачное зеркало, но через несколько мгновений с черной блестящей поверхностью стало что-то происходить, появились какие-то завихрения, которые, в конце концов, остановились, образовав четкую картинку. Приглядевшись к этой картинке, Том с каким-то суеверным ужасом узнал в ней собственное отражение.

Практически сразу в голове Тома зазвучал голос.

— Почему ты так старательно пытаешься меня ненавидеть? – Том молчал. То, что он понимает Тварь, было неожиданностью, но он решил уже ничему не удивляться. – Так почему ты так пытаешься меня ненавидеть? Ведь мы с тобой так похожи.

— Нет, — прошептал Том. Парень понимал, что говорить нет никакой необходимости, но звук собственного голоса его успокаивал, напоминая, что он еще жив.

— Нет? Подумай хорошенько, вспомни, кем ты был, — в голове Тома замелькали картинки прошлого, которое он уже начал забывать. Ощущение могущества, верные слуги, готовые на все, чтобы доставить удовольствие своему повелителю…

— Нет, — снова прошептал Том, — мы с тобой не похожи.

— Почему ты упрямишься? – голос в голове был спокойным. – Хочешь, я продемонстрирую тебе свое умение в магическом плане? Может быть, после этого ты станешь более сговорчивым?

Отражение юного рыцаря на панцире Твари исказилось, вокруг него стала собираться воронка непроглядной тьмы, которая спустя несколько секунд ударила в грудь Тома. Парень закричал от непереносимой боли, а перед глазами замелькали картинки, которые демонстрировали ему, что происходило в тот момент, когда он корчился на земле. Только все это явно происходило в том другом мире.

Вот громко вскрикнул спящий мальчик, показавшийся Тому смутно знакомым. Мальчик вскрикнул еще раз и схватился за лоб. Над мальчиком склонилась женщина с недовольным выражением лица, но тут и она и Том увидели, как из-под пальцев ребенка на лицо потекла кровь. Недовольное выражение лица женщины сменилось на испуганное, и она дрожащей рукой отодвинула окровавленную ладошку ребенка. На лбу мальчика странный шрам в виде молнии уже перестал кровоточить, но выглядел воспаленным. Ребенок поднял залитую слезами мордашку, а женщина вдруг сильно прижала его к себе и принялась слегка укачивать.

Дальше картинки стали стремительно сменять друг друга: вспыхнула красным светом старинная чаша, стоящая на полке в темном помещении. Зашипела и выгнулась всем телом огромная змея, шарахнула по земле хвостом, но через пару секунд успокоилась и вытянулась во всю свою немаленькую длину. Слетела с головы статуи какого-то старика изящная диадема, завертелась на полу и вдруг разлетелась на несколько обломков. Массивный серебряный медальон на короткой толстой цепочке начал быстро чернеть, и за мгновение стал похож на кусок угля. Камень в старинном перстне зашатался и треснул прямо посредине. Книжка, в которой Том узнал свой дневник, разлетелась по роскошной комнате вырванными листами.