Страница 9 из 168
Ещё загодя Девятка, ватажный атаман, со своими пацанами, облазили местные леса в поисках пчелиных закладок. Пчёлы к этому времени уже запаковались, готовясь к зимовке, вели себя вяло, из ульев не улетали. Водил ватагу по "сладким" местам артельный мужик по кличке Костыль, главный медовый знаток. Он во всей земле Намучинского рода, наверное, каждую пчелиную семью в "лицо" знал, или что там у них в место морды. Костыль не только знал, где они живут-обитают, но и с кого и сколько мёда взять можно. Бабы поговаривали, что Костыль - мужик пропащий, с самой Лесной Девой в договорах ходит, а значит для баб здешних, в общем-то, как мужик непотребный.
Ну раз уж заикнулись о нежити, то, пожалуй, необходим небольшой экскурс в систему верований речников. Речники поклонялись Троице, центральной персоной в которой для баб была Мать Сыра Земля, для мужиков Отец Небо. Третьей Общностью или Началом, как их называли была Святая Вода. Из всех трёх Общностей только Отец Небо имел персонализацию. Звали его Вал. В отношении человека биполярен, но без должного внимания всегда отрицателен. Основная задача - климатический, обще природный баланс определённой территории. Полового различия, при воздействии на человека не осуществлял. Валы были центральными фигурами пантеона. Культура Жителей Страны Рек, как уже говорилось, сформировалась в период последнего оледенения, когда погодные и климатические условия играли решающую роль в жизни человека. Изначально культ формировался на основе некого "единобожия". Это "нечто" имел единое обобщение, соответствующее сегодняшнему понятию "природа". На каком-то этапе появилось ответвление в верованиях, заключающееся в том, что это "нечто" обрело три головы, олицетворяющие воздух, землю и воду. "Нечто" трёхголовое в ходе эволюционного развития дало следующее ответвление - головы разделились и стали тремя независимыми "общностями", сохраняя при этом триединство. Эти две концепции также некоторое время существовали параллельно. В конечном итоге победу одержал симбиоз: разделённое триединство: Отец Небо, Мать Сыра Земля и Святая Вода, но при этом образ Отца Неба остался трёхголовым. Валы были самыми важными, т.к. они "порождали" погоду, а от этого напрямую зависела жизнь человеческого сообщества. Валов было много, и они "жили" в выделяющихся особенностях окружающего ландшафта. В первую очередь ледяные валы ледника. Когда ледник "ушёл", его заменили земляные валы, холмы, горы. В дальнейшем Валами обзавелись другие ландшафтные особенности: обособленные лески, рощи, даже отдельно стоящие деревья и т.д. Все Валы были объединены в одну артель во главе которой стоял один, избранный остальными над собой. Вал - Большак имел свой ближний круг, "мясо" и ватагу, т.е. общество Валов было выстроено по образу и подобию мужской половины человеческого сообщества того времени. В дальнейшем культ Вала широко расселся по земле в первую очередь на юг (Ближний Восток, юг Европы), где звучал в разных транскрипциях (Вал, Бал, Бел, Ваал и т.д.). В славянских землях он нам известен как Велес, Волос и т.д. В конечном итоге при конвертации культа Троицы к Православию, принял облик Спаса Вседержителя, Мать Сыра Земля преобразовалась в Богоматерь, лишь Святая Вода осталась сама собой.
Каждая Общность порождала нежить, эдаких связующих их с человеком порождений. Основная среда, в которой культивировался данный культ была женской, поэтому все нежити изначально были исключительно женского пола. В русской культуре с установлением безоговорочного патриархата, нежити поменяли пол. Лесная Дева заменилась лешим, Водная Дева - водяным и так далее, хотя долгое время сосуществовали совместно в качестве супружников. В этот же период миром правили Девы. Так вот Лесная Дева - это нежить Матери Сырой Земли. Одна из составных частей "Души Леса". Как и любая нежить такого уровня она была многофункциональна и в отношении к человеку биполярна, т.е. как положительна, так и отрицательна. Основная её задача - это биологический баланс определённой лесной территории. Лесные Девы были непревзойдённые соблазнительницы. Сто процентный психооборотень. Для мужчин всегда принимала образ девушки, женщины, притом для каждого мужчины конкретный, в зависимости от его сексуальных фантазий и предпочтений. Если несколько мужчин натыкались на Лесную Деву одновременно, то каждый видел её по-своему, и разница в описаниях была разительной. Если мужчина, оказывался слаб и не справлялся со своей похотью, то непременно погибал: либо замерзал на холодном камне, либо терялся в непролазном лесу, либо тонул в болоте, правда делала она это не зато, что на неё позарился, а за то, что после неё к другим пошёл. Остался архаичный охотничий обряд с обязательным символическим сексом с Лесной Девой, который даровал охотнику богатую добычу, но требовал взамен непререкаемой верности, ибо она была крайне ревнива.
Каждый год артель заключала некий сакральный договор с Лесной Девой на право добывать в лесу всё, что было необходимо для жизни рода. Иногда таким договорником был один и тот же мужик из года в год, иногда договорника меняли. Вот в тот раз был Костыль. Мужичонка неказистый. Ни ростом не вышел, ни плечами, да и по мужской части так себе, не вырос, ну, в общем, ни одна баба по-хорошему не позарится. А вот как стал для них недоступен, так давай кости ему мыть, перемывать, да с таким видом, чувством, да расстановкой, что и прям подумать можно, "эх какого мужика потеряли". Ну, вот что бабы за народ. Сама не ам и другим не дам.
Пацаны по указке Костыля гребли мёд от души и всегда чуть больше, чем он велел. Жадность - она мразь ещё та. А как тут не будешь жадным, когда знаешь, что весь этот мёд на медовуху пойдёт и не для кого-то, а для себя любимого. Натаскают девкам мёда, те наварят пьяного пойла и совместно его же и приговорят.
Гонянье Кумохи - особый девичий праздник. Целых три дня сплошной, бесконтрольной пьянки, да ещё с голыми девками в бане. Мечта любого пацана. Вообще этот праздник, один из немногих, на который девки пацанов сознательно звали-приглашали, не то, что на другие, когда приходилось с боем прорываться, иль хитростью примазываться. А тут ещё, ко всему прочему, на Девичьи Дни никого из баб для присмотра и старшинства из бабняка не выдавалось. На всех девичьих праздниках за главную, снаряжалась баба из бабняка, поставленная большухой, а на эти дни, никогда. Старшую выбирали девки из своих. Как уж они это делали? Доходило ли там до склок с драками? Пацаны не знали, не ведали. Почему на эти три дня пьянки и разврата молодняка никакого присмотра не было со стороны старших, пацаны тоже не знали. Хотя врут, знали, но никогда об этом не говорили, даже между собой. Ни для кого не было секретом, что, когда весь молодняк, буквально выгоняли из баймака на эти три дня, ну, кроме посикух, куда их выгонишь, к бабам мужики артельные наведывались с загона, почти в полном составе. Да не как попадя, а каждый мужик, отмеченный ещё на Положении, шёл к конкретной бабе или молодухе, которую обрюхатил. В реалии только бабы знали, от кого понесли, а мужикам так, мозг полоскали, ещё до Положения меж собой договорившись, кто кого "своим" на этот год звать будет, а мужики и рады, дураки, обманываться.
Праздник "Положение" проходил на полнолуние через две седмицы от зачатия, то есть в начале сегодняшнего августа. На этой седмице становилось понятно кто из бабняка забеременел и от кого "стала в положении". Если получалось, что от одного и того же, то бросали жребий, иль большуха волевым решением мужей распределяла. Бабы, молодухи ходили в артель гостевать и носили "благодарность" своим названым мужам, специально приготовленные небольшие угощения. Всё это в очередной раз превращалась в пьянку общего стола, но пить разрешалось только мужикам. Для "благодарных" баб наступал сухой закон.
На Девичьи Дни бабы, провожая молодняк, грузили их посудой, продуктами огородов, артельные мужики нагружали их шкурами, да мясом. Нагрузили две телеги, которые молодняк тащил вручную, тягая и толкая их с песнями и прибаутками. Тащили это всё ребятки на слияние двух рек, большой и малой, где на песчаной косе из года в год гуляли молодки с размахом и каждый раз, как в последний.