За Императора!

– Если верить моему опыту, да, – подтвердил я.

– Понятно. Благодарю вас, комиссар.

И в очередной раз ее задумчивый взор остановился на Юргене.

Мы спешили, как только могли, следуя вдоль трубопровода, который, как нам казалось, шел к поверхности, но я никак не мог избавиться от тревоги, крепнущей во мне, пока мы быстро двигались вперед сквозь тьму. Я предложил снова погасить фонари, но Эмберли эту идею отвергла, настаивая, что в таком случае наше продвижение замедлится. Так что я ограничился тем, что не стал включать свой фонарь и отступил в конец колонны, где мог пользоваться преимуществами, которые дает свет, при этом не делая себя очевидной мишенью. Мне все это, впрочем, все равно не нравилось, ладони снова зудели, а волоски на шее стояли дыбом. Я каждое мгновение ожидал выстрела или внезапного появления генокрадов или еще каких-нибудь тварей, коих способна извергнуть окружающая темнота. Если я что и вынес из своих прежних встреч с генокрадами (самой впечатляющей из которых был их бой с десантниками, штурмовавшими дрейфующий обломок космического корабля), так это то, что они спецы по части скрытности и засад. Гибриды меня волновали меньше, так как их человеческая составляющая делала их более легкой мишенью.

– Пока все идет неплохо, – пробормотала Эмберли, и это был как раз тот случай, когда человек искушал судьбу.

До сих пор нам поразительно везло, но не стоило надеяться, что так пойдет и дальше.

– Вряд ли они сильно отстали, – напомнил я. Действительно, учитывая нашу скорость, удивительно, что они все еще не нагнали нас…

Внезапное осознание было подобно удару по голове. Им и не нужно прочесывать весь лабиринт, чтобы найти нас, – у них были дозоры на всех основных путях входа и выхода. Все, что им нужно, это ждать и усиливать охрану на периметре, а мы сами в свое время, придем к ним в расставленные сети.

– Стойте, – сказал я. – Мы, возможно, идем прямо в пасть врагу.

Я быстро прикинул наше наиболее вероятное местоположение и расстояние от пещеры с заставой, которую уничтожили тау. Получалось, что мы все еще достаточно далеко, но…

Низкий вой лазерного выстрела впереди, выбившего фонтан каменных осколков из стены возле Требек, мгновенно смешал все мои мысли. Я кое-что упустил в расчетах: они прочесывали коридоры на внешнем периметре, стягивая петлю вокруг нас…

– Отступаем! Держать строй! – проорал я, увидев, что Требек опустилась на колено, намереваясь вести ответный огонь.

В луче ее фонаря, примотанного к дулу лазгана, мелькали черные силуэты, и, когда она нажала курок, было видно, как упал молодой человек в форме СПО. На секунду я задумался, не совершаем ли мы ужасную ошибку, в очередной раз открыв огонь по союзникам, но кое-кто из противостоящих нам были гибридами, тут ошибки быть не могло. Молодая женщина, которую можно было бы назвать хорошенькой, если б не третья рука с бритвенно-острыми когтями, растущая у нее из правой лопатки (женщина оправила этой чудовищной конечностью свою косичку, жест оказался удивительно изящен), подняла тяжелый пулемет, который сжимала в двух других руках. Прежде, чем я успел выкрикнуть предостережение Сорель со своей обычной непогрешимой точностью пробил ей в голове дырку.

– Не думаю, что мы сможем отступить. – Юрген оставался непробиваемым флегматиком и, казалось, был совершенно равнодушен к происходящему. Голос у него был такой, будто он спрашивал у меня подпись под какими-нибудь текущими бумагами. – Сзади тоже.

И он был прав, из туннеля, откуда мы пришли, доносился весьма характерный звук.

– Мы должны прорваться, – решительно сказала Эмберли.

Веладе и Холенби мрачно кивнули и открыли огонь по культистам, поддерживая Требек.

– Лучше бы нам сделать это побыстрее! – выкрикнул я.

Скользнув лучом фонаря по коридору позади, я увидел то, что едва не остановило мое сердце, – узкий проход был заполнен чистокровными, которые, разинув пасти и истекая слюной, наступали со стремительностью штурмовых машин. Я выхватил свой лазерный пистолет и выпустил заряд. Первый генокрад упал и с треском лопающегося хитина и хлюпаньем внутренностей (а уж какой при этом запах, вам точно знать не захочется) был мгновенно растоптан в кашу ногами сородичей.

– У нас нет времени!

Юрген пальнул из мелтагана, но это очень ненадолго задержало чистокровных: на место каждого сгоревшего, казалось, готова встать целая армия таких же.

– Мы делаем все, что можем! – отозвалась Требек.

Каждый раз, когда она нажимала на курок, умирал один культист, а ее нагрудная броня была вся в лазерных ожогах. Какие бы преступления она ни совершила на борту «Праведного гнева», она их искупила, и это доказательство, что я был прав, предотвратив ее казнь, едва не вытеснило приливом удовлетворения тот всеобъемлющий ужас, который в меня вселял стремительно надвигающийся хитиновый шторм.

И тут Требек схлопотала болтерный заряд, который взорвался в грудной клетке, забрызгав ближайшую стену кровью. У женщины еще хватило времени, чтобы взглянуть на чудовищную рану и безмерно удивиться, прежде чем жизнь покинула ее окончательно и бесповоротно.

– Белла! – Холенби опустил свой хеллган и принялся рыться в аптечке.

Я схватил его за плечи.

– Веди огонь! – выкрикнул я. – Ей уже не поможешь!

И нам тоже. Если мы не сумеем вырваться отсюда, нам никто не поможет. Холенби кивнул и, снова взялся за оружие. Болтерный пистолет Эмберли рявкнул у меня над ухом, и еще один тип в форме СПО нашел столь же кровавую смерть, как только что Требек.

– Вот, наверное, и все, – произнес я с удивительно легкомысленным фатализмом, который обычно приходит тогда, когда смерть кажется неизбежной.

Плотный комок страха рассеялся, и его место заняла спокойная уверенность в том, что никакие мои действия ничего уже не изменят, и единственное, что остается, – забрать с собой на тот свет столько ублюдков, сколько будет возможно. Инквизитор повернулась, чтобы ответить мне, но прежде, чем она что-либо сказала, ей в висок врезался лазерный заряд.

– Эмберли! – взвыл я, но, к моему изумлению, там, где она стояла, внезапно оказалось пусто. Раздался громкий хлопок, когда воздух был вынужден молниеносно заполнить освободившееся место. – Какого дья…

– Комиссар! – Ее голос внезапно возник в моем воксе. – Прикажите Юргену стрелять в стену, три метра позади его настоящей позиции. Скорее!

И я сделал так, как было сказано, но будь я проклят, если хоть сколько-нибудь понимал, что произошло и зачем ей потребовалось отдать такой странный приказ.

К чести Юргена, приказ был исполнен им так же быстро и эффективно, как и любой другой, и,к моему изумлению, выстрел мелтагана образовал приличную дыру, около метра в диаметре. Стена оказалась толщиной едва ли в руку, и я нырнул в отверстие прежде, чем остыли оплавленные края.

– Сюда! – крикнул я.

Веладе и Холенби начали отступать, пока Сорель прикрывал их меткими выстрелами по стремительно наступающим чистокровным. Юрген повернулся и тоже пальнул по генокрадам, и тут каменная кладка над брешью начала рушиться.

– Скорее!

Но было слишком поздно. Стена рухнула, подняв облако удушливой пыли и отрезав от меня моих спутников. Они остались биться с тварями, которые наверняка убьют их всех.

Вообще-то, как правило, мысль о том, что я безопасно укрыт от орды генокрадов за тоннами обрушившейся каменной кладки, приносит мне облегчение. Наверное, меня чем-то приложило по голове или случилось еще что-нибудь в этом роде, потому что ничем другим не могу объяснить свое дальнейшее поведение: я принялся разгребать гору обломков голыми руками, пытаясь пробиться обратно в коридор, который к этому времени, безо всякого сомнения, уже был залит кровью солдат, оставшихся там. И сдался я, только когда почувствовал чью-то руку на своем плече.

– Оставьте, Кайафас. – Эмберли печально покачала головой. – Там все кончено.

Я медленно встал, отряхивая пыль с одежды и размышляя, как же мне теперь жить без Юргена. Тринадцать лет совместной службы чего-то да стоили, и я знал, что буду скорбеть о нем.