За Императора!

– Прикажите им отступать, пока их не вырезали! – крикнул я Эмберли, и она просвистела что-то на языке тау.

Не то чтобы я о них сильно заботился, но чем дольше ксеносы смогут стрелять, тем дальше мы сможем отойти.

– Впереди другой туннель! – возбужденно крикнула Веладе, потом повернулась обратно к нам и вскинула хеллган.

Я вздрогнул, ожидая предательства, но лазерный заряд прошел далеко, врезавшись в грудь первому из культистов, кто показался из туннеля позади нас.

– Кишки Императора! – произнесла Требек, тоже давая выстрел.

Мое сердце пропустило удар. Я вдоволь налюбовался на них на Кеффии, чтобы спутать с чем-нибудь другим.

Это был чистокровный генокрад. Одна из смертоноснейших тварей, что когда-либо рождалась на свет. И он был не один.

Глава четырнадцатая

Никогда не играй, если не готов проиграть.

Мой приказ к отступлению выиграл нам немного времени. Орда полукровок выплеснулась из туннеля между нами и тау, вынудив наши отряды разделиться. Они не обращали никакого внимания на многочисленные потери и не уставали отвечать залпами огня. Я узнал тактику, которую видел при зачистке Кеффии, и Юрген тоже, потому что он, прежде чем отступить, поднял мелтаган. Порыв раскаленного воздуха проревел у самого моего лица, испарив наступающего генокрада и перемолов изрядную часть передних рядов нападавших.

Ответный огонь, впрочем, продолжился, лазерные заряды и пули выгрызали куски каменной кладки вокруг нас, и я почувствовал, как что-то ударило меня в грудь. Я посмотрел вниз и благословил свою предусмотрительность, которая подвигла меня реквизировать броню у интенданта. Мы все теперь стреляли без остановки, солдаты, к моему облегчению, отступали в правильном порядке, сочетающем перемещение и ведение огня. Эмберли извлекла из глубин своего плаща болт-пистолет и продемонстрировала мастерское с ним обращение, аккуратными выстрелами сняв еще пару генокрадов. Разрывные болты сдетонировали внутри хитиновых оболочек, разнеся грудные клетки тварей в кровавый пар.

– Держите дистанцию! – прокричал я.

Гибриды надеялись прижать нас к стене, чтобы позволить приблизиться чистокровным, и, если это произойдет, на том все и закончится. Монстры рвались вперед, их когти рассекали воздух, как косы, и если вы полагаете, что это не может внушить страх человеку с оружием, то мне лишь остается поздравить вас, как счастливчика, ни разу не сталкивавшегося с подобным. Я присутствовал при высадке Укротителей на «Исчадие тьмы»[49] и видел, как окопавшиеся там чистокровные генокрады вскрывали терминаторскую броню как консервы.

После этого, можете быть уверены, я совершенно не хотел снова оказаться на расстоянии вытянутой руки от этих машин для убийства. А так как этих проклятых рук у них по четыре штуки, то сделать это бывает крайне сложно.

– Вам не придется повторять дважды!

Требек выстрелила навскидку, свалив чистокровного и гибрида с огнеметом.

«Слава Императору, что она заметила этого последнего, – подумал я, – иначе это был бы верный конец». Сорель поддержал Требек, выстрелив в прометиевый бак, и галерея на всю ширину заполыхала огнем.

– Хорошо стреляете! – похвалил я.

Снайпер принял комплимент пожатием плеч и повернулся, чтобы отступить.

Он выиграл нам время, потому как пылающий ад отгородил нас от нападавших, и приговорил многих из них к мучительной смерти. Самым жутким было то, что они горели в полном молчании, пытаясь идти на нас сквозь пламя, пока их тела не превращались в пепел, одержимые жаждой уничтожить врагов роя.

По другую сторону пылающей преграды круты были смяты буквально за секунды, несмотря на то, что демонстрировали феноменальные способности к ближнему бою, орудуя своим комбинированным, огнёстрельно-холодным оружием с устрашающей эффективностью. Но на место каждого выпотрошенного культиста вставал новый, а затем подоспели чистокровные, и меньше чем за секунду все было кончено. Горок пал последним, дерзко стоя в одиночестве на горе трупов, пока бешеный шквал огня не разорвал его тело, окатив все вокруг настоящим кровавым дождем.

Что случилось с тау, я не видел, но они перестали стрелять. Либо сумели выйти из боя, либо уже были мертвы. Я бы поставил на последнее, но даже если я ошибаюсь, мы уже не сможем снова соединиться с ними, так что вопрос этот чисто академический.

Клянусь, что я обернулся лишь на мгновение, но когда огляделся вокруг, то обнаружил себя в одиночестве; остальные отступили, как я и приказал, но в какой из полудесятка туннелей они вошли, можно было только гадать. Ужас на секунду охватил меня, но потом я сумел собраться. Лужа прометия не будет гореть вечно, да и культисты предположительно знают эти коридоры достаточно хорошо, чтобы без особого труда обойти преграду. Медлить больше нельзя, если я не хочу очень скоро стать трупом.

– Юрген! – крикнул я. – Инквизитор!

Ответа не было, так что я нырнул в ближайший туннель и взял ноги в руки.

Под приветливым пологом тьмы паника маленько поутихла, но как я ни старался заставить себя бежать помедленнее и осмотреться, моими ногами руководил уже не я, но страх. Я бежал так быстро, как только мог, не думая об опасностях, которые подстерегали во тьме впереди, или невидимых преградах, которые только и ждут, чтобы я, ничего не подозревая, ударился о них голенью или вывихнул лодыжку…

Я остановился только тогда, когда дыхание стало терзать мне легкие, будто наждачной бумагой, а ноги начали трястись от напряжения.

Тяжело дыша, я присел на подвернувшуюся кучку щебня и попытался оценить свое положение, несомненно, мрачное, с какой стороны ни посмотри.

Достаточно того, что я все еще в подземелье, в лабиринте, из которого не знаю, как выбраться, и к тому же населенному монстрами. Мои сотоварищи, вероятно, уже сочли меня мертвым, а даже если нет, вряд ли они станут терять время на поиски. Информация, которую мы собрали, была слишком важной, и Эмберли настояла бы на скорейшем возвращении к поверхности, дабы предупредить лорда-генерала. По крайней мере, поменяйся мы с ней местами, я бы именно так и сделал.

Плюсом была моя уверенность в том, что я смогу найти путь к поверхности, если только не наткнусь на врага, и с этой точки зрения, мое одиночество было весьма позитивным фактом, потому как один человек всегда может двигаться незаметнее, чем отряд. В коридорах вроде этих я играл в детстве, и умение ориентироваться жило у меня в крови; несмотря на мое паническое бегство, я все еще имел внятное представление о том, в каком направлении находится расположение наших войск и как далеко мы забрались. В действительности если мы где-то под Старым Кварталом, то я мог оказаться даже ближе к поверхности, чем себе представлял. Если я сумею выбраться наружу, возвращение в расположение войск не представляет собой сколько-нибудь сложной задачи (если вам интересно, то ирония заключается в том, что я оказался именно в той ситуации, какую чуть не собрался симулировать прошлой ночью).

Паническое бегство, замечу я по ходу дела для тех из вас, кто был достаточно удачлив, чтобы не иметь подобного опыта, заставляет сильно проголодаться, не говоря уже о жажде. По крайней мере, у меня это было именно так, когда приходилось уносить ноги (а я проделывал это достаточно часто, чтобы меня можно было считать экспертом в этом вопросе).

Итак, я решил воспользоваться передышкой, чтобы восполнить запасы энергии, так что я посидел еще немного, потягивая воду из фляжки и перемалывая зубами питательную плитку. Импровизированный пикник немного поднял мне настроение, и стук моего сердца, наконец, стал достаточно тихим, чтобы я смог различить другие звуки в окружающем мраке. Я хотел было включить фонарь, но решил этого не делать, потому как мои глаза приспособились к темноте настолько, насколько вообще возможно, и я довольно уверенно различал контуры объектов. Другие чувства, присущие каждой крысе, живущей в таких туннелях, также вступили в игру: я мог, к примеру, по отражениям звука определить, на каком расстоянии от стен я нахожусь. Я часто пытался объяснить свои ощущения другим, но единственный способ по-настоящему понять, что это такое, – провести большую часть своей молодости в нижних ярусах какого-нибудь из ульев.

49

Остов космического корабля, который придрейфовал в Королианскую Расщелину в 928-м; Каин в то время был связан с Орденом Астартес, как член командного звена Бригады, и высаживался вместе с отрядом Имперской Гвардии, который был отряжен подчищать то, что осталось после штурма космодесантников.