За Императора!

Глава двенадцатая

Враг моего врага – это моя будущая проблема.

Но пока что он может быть полезен.

Я с гордостью могу сказать, что, несмотря на внезапность атаки, мои мыслительные способности остались на высоте. Конечно же, я нырнул в ближайшее укрытие в то самое мгновение, когда понял, что в нас стреляют. Но холодная голова на поле боя – штука хорошая при условии, что ее не сделал таковой залп шрапнели. Я еще вытаскивал свой верный лазерный пистолет, когда аналитическая часть моего сознания уже начала оценивать позиции наших солдат, ближайшие пути к отступлению и мои шансы добраться до одного из безопасных туннелей без перспективы оказаться размазанным на половину расстояния до Золотого Трона. Шансы эти казались мне несколько жалковатыми, так что я решил никуда не драпать от того крепкого куска трубопроводов, за которым нашел себе местечко. Нас поливало вражеским огнем, и, к моему ужасу, Юрген оказался прав. Мы столкнулись именно с плазменным оружием, и наши тяжелые бронежилеты были против него бесполезны. Я, конечно же, сразу затушил фонарь, и остальные последовали моему примеру, но плазменные разряды освещали подземелье не хуже солнечного света, только дерганного, будто в стробоскопе. Мои глаза мгновенно засаднило.

Шар пылающей энергии растекся по трубе, за которой я притаился, едва не спалив мне лицо брызгами расплавленного металла. Если бы ругательства убивали, уверяю вас, нападающие были бы мертвы уже через несколько секунд. Поломанные ящики, подожженные предыдущими попаданиями, добавили к освещению мерцающие оранжевые сполохи, которые только усиливали мою дезориентацию.

– Юрген! – крикнул я. – Можешь стрелять?

– Еще нет, комиссар!

Он забился за переплетение труб, угнездив на них мелтаган, и нацелил его на выход из туннеля. Когда враги ворвутся, он их изжарит, но противник, кажется, совершенно не спешил бросаться в атаку, вероятно ожидая от нас чего-то подобного.

– Вижу движение, – спокойно произнес Сорель, тщательно всматриваясь вдоль ствола своего снайперского лазерного ружья.

Я с некоторым отвращением заметил, что он укрылся за одним из трупов, утвердив дуло своего оружия поперек груди мертвеца, будто это был обычный мешок с песком.

– Чего они ждут? – спросила Эмберли. – В прошлый раз они бросились на нас скопом.

Она пряталась за колонной, присев на корточки, в нескольких метрах от меня. У меня снова закололо в ладонях. Не многие из наших обычных врагов так радикально меняли стратегию, да еще за такой короткий промежуток времени. Особенно если стратегия сработала в прошлый раз.

– Келп, Веладе, – приказал я. – Контролируйте перекрестные коридоры. Они хотят обойти нас с флангов!

Солдаты дали знать, что поняли приказ. Я внезапно почувствовал себя неуютно, сообразив, за сколь многими входами нам придется следить. Требек и Холенби держали под прицелом своих хеллганов вход, через который враг вел огонь, время от времени отвечая одиночными выстрелами, – просто чтобы враг окончательно не обнаглел.

– Вижу цель, – доложил Сорель лишенным эмоций голосом.

Его выстрел оказался точен, глубоко в туннеле раздался визг боли, который поднял дыбом волоски у меня на затылке.

– Это что еще за чертовщина? – спросила Веладе с посеревшим лицом.

Должен признать, я тоже был в шоке, но по совершенно другой причине. Несмотря на эхо и стрельбу, я узнал звук.

– Это был крут! – ошарашено сказал я.

Теперь настал черед Эмберли удивляться.

– Вы уверены? – спросила она.

Я кивнул:

– Мне довелось говорить с одним из них.

Я ожидал, что она станет задавать вопросы, но вместо этого она просто встала.

– Прекратить огонь! – выкрикнула она, и я не ожидал, что она способна говорить настолько громогласно.

Впрочем, если подумать, ее голос был не так уж и громок. Прорваться сквозь шум ему позволила необычайная властность, и солдаты, как один, исполнили приказ, даже несмотря на то, что все инстинкты, которыми они обладали, велели им продолжать стрельбу. Конечно же, наши противники не попали под ее влияние и продолжали с неослабевающим рвением изливать на наши импровизированные баррикады потоки огня. Несмотря на то, что она сделала себя наиболее очевидной мишенью в округе, Эмберли, казалось, ничуть не была обеспокоена этим фактом (тогда я не мог понять, хладнокровие ли это или безрассудство, лишь позже мне предстояло выяснить: у нее было меньше причин бояться плазменных зарядов, чем у всех остальных; не поймите меня неправильно, она, конечно, могла быть ранена или убита, но эти инквизиторы действительно крепкие ребята).

Она снова крикнула, усиливая голос каким-то прибором, который достала из глубин своей одежды, но на этот раз, к моему изумлению, с ее губ сорвалось шипящее наречие тау[41].

Я определенно был не единственным, кого это потрясло, потому что вражеский огонь мгновенно прекратился. После напряженной паузы ей ответили на том же самом языке, и она махнула мне рукой.

– Встаньте и покажитесь,– сказала она.– Они хотят говорить.

– Или пристрелить нас,– сказал Келп, все еще не отрываясь от прицела своего хеллгана.

– Они и так могут сделать это, – ответил я, кивая на окружающие нас трупы и невольно морщась от предвкушения влетающего мне в грудь плазменного заряда. Но, конечно же, ничего такого не случилось, и если бы я действительно ожидал чего-то подобного, я бы остался под прикрытием уютных трубопроводов, а Инквизиция могла бы катиться в варп. – Этих еретиков прижали на той же позиции, что инас, и попытка отбиться им не помогла.

– С этим не поспоришь.

Сорель поднялся, держа свое снайперское ружье за ствол на вытянутой руке, демонстрируя, что не собирается его использовать.

Один за другим наши солдаты вышли из укрытий. Келп был последним, кто рискнул пошевелиться и наконец, удосужился неохотно подчиниться.

– Оставайтесь на своих местах.

Эмберли выступила вперед, вставая перед жерлом туннеля, и снова включила свой фонарь. Ее силуэт, очерченный мерцающим светом пламени, конечно, легко можно было разглядеть и без этого, но теперь, если все же ксеносы замышляли предательство, это было все равно как если бы она держала плакат: «Эй, я здесь, стреляйте в меня!» Я в очередной раз восхитился ее мужеством, и мне пришлось напомнить себе, что эта привлекательная молодая женщина была инквизитором, командовавшим такими силами, которых я даже не мог себе представить.

– Что-то движется, – сказал Сорель.

Снайпер держал позиции тау под присмотром, несмотря на приказ отставить боевую готовность. Напрягая зрение и стараясь разглядеть что-то сквозь мрак и клубы дыма, от которых уже болели глаза и саднило в груди, я смог увидеть приближающиеся гуманоидные фигуры.

Сначала нарисовались тау, в панцирных доспехах, затемненных черными и серыми камуфляжными пятнами, идеально подходящими для того, чтобы сливаться с тенями в этом пыльном лабиринте. В своих шлемах они были похожи на громадных металлических насекомых. Это вызвало во мне неприятные воспоминания[42], и я невольно содрогнулся. Обычно выражение лица можно прочесть даже у ксеносов, но эти маски ничего не говорили об их настроениях или намерениях.

За тау мягко ступали трое кругов, и вот уж эти лица я не прочь был бы видеть закрытыми чем-нибудь. Когда они вошли в помещение, один из них потянул носом воздух и повернулся в мою сторону, а затем направился прямиком ко мне.

Эмберли продолжала шипеть и выдыхать звуки языка тау, обращаясь к тому, который выступил вперед. Я догадался, что это был командир группы. Конечно, язык мне был совершенно непонятен, но просто слышать его было достаточно, чтобы понять: дела идут не слишком хорошо.

41

Чтобы понять врага, нужно понимать, как он думает; а язык, как учат мудрецы Ордо Диологус, создает картину мировосприятия. В соответствии с этим многие инквизиторы Ордо Ксенос уделяют время изучению языков рас, которые ожидается встретить в ходе исполнения своих обязанностей. Не хотела бы показаться нескромной, но могу уверить, что бегло разговариваю на основных формах языков тау и эльдаров, а также могу достаточно эффективно общаться на орочьем (хотя последнее, если честно, не является таким уж впечатляющим достижением, так как этот конкретный язык в основном состоит из жестов и ударов по голове собеседника).

42

Предположительно о его былых встречах с некронами.