Имперский цикл

Он согласно кивнул:

- А кроме того, вам это просто нравится. Пытки. Приятно топтать человеческое достоинство, смотреть в искажённые болью лица, да? Усиливает величие государства.

- Я бы тебе показала, насколько, милый, если бы у меня был какой-то выбор, - нежно сказала Йелена. - На тебе четыреста пятьдесят тысяч смертей, полмиллиона солдат и граждан. Любой из этих людей стоил больше тебя, намного. Когда я думаю о том, что ты помилован и на свободе, кажется, я могла бы пытать тебя целый год за каждого из убитых. Четыреста пятьдесят тысяч лет, и мне бы не надоело.

- О, да. Это интимнее, чем секс, - согласился Кай Оками. - Вы не пытали Торна собственными руками, но руки чесались, да? И не только руки. Он был любовником императрицы, заполучить его иначе вы не смели - только так. Вы пробыли с ним эти трое суток. Пытались лечить его раны - даже это вы никому не отдали. Вы это сделали плохо, Йелена. Он весь в шрамах. Вы не умеете делать добро. Идёмте.

Он взмахнул рукой, и они оказались в воздухе, высоко над пустыней. И очень вовремя: внизу, где они только что ругались, в песке шевелилось что-то. Что-то большое.

- Это дайдан, - донёсся голос Кая. - Он тоже интересный, но я не его вам хотел показать. Вон там, у скал...

Он потянул её за собой - снова вовремя. Снизу взметнулось что-то, словно облако шрапнели. Сбивает добычу. Йелена вспомнила, что такое дайдан.

Рёбра скалы казались острыми даже сквозь подошвы сапог. И горячими. Ущелье белело зыбким песком. В нём была воронка, она уходила куда-то вглубь почвы. У входа в ущелье, подальше, лежало что-то круглое и крошечное с высоты.

- Один мой троюродный родственник так попался, - сказал Оками. - Продал раскам даки - что-то вроде мучных галет - только они были порченые. Для них - яд. Он об этом знал. Раски его поймали...

Кай указал на кругляш, и картинка приблизилась, будто в голограмме.

Человеческая голова.

- Когда они тебя закапывают, есть два выхода. Либо сидишь очень тихо и умираешь под солнцем, надеясь, что кто-то тебя случайно найдёт. Это мучительно, смерть от солнца, да и не быстро. Или орёшь, пытаешься привлечь внимание. Тогда...

Он указал в ущелье.

Воронка двигалась.

- Абадд. Он чует вибрации, звук, ползёт к тебе. Под тебя.

Воронка перемещалась к голове в песках.

- Падаешь прямо в пасть, - сказал Кай. - Абадд - странное существо, его будто выдумал какой-нибудь Тёмный магистр. Чет Кейн, например, или мой отец. Он не убивает сразу, в нём как бы связь жизни и умирания. Медленно. Очень. Там как в аду.

Не доползя до закопанного на три метра, воронка внезапно обмелела, закрылась и ушла вглубь.

- Мне рассказал один человек, которого я туда бросил, а потом позволил спастись. И мой троюродный дядя, он тоже. Хотя он не очень-то связно потом говорил. Мы его вытащили с друзьями, он бы не вылез - остался без рук и ног, языка у него половину отъело. Но насчёт ада я понял.

Песок вокруг головы казнимого накренился в стороны и взметнулся облаком. Паххх!

И всё, нет ничего.

- Раски если кого закапывают, то обычно там, где живёт абадд. Они знают эти места. И за дело, по мелочам не казнят так. Йелена? Если вы убьёте адмирала или причините ему зло, я привезу вас на Гешу - физически, а не так, как сейчас - и закопаю в этом ущелье. Буду вот здесь стоять и смотреть.

Приятного аппетита, подумала Йелена - то ли абадду, то ли Каю. Надо же, рыцарь Света. Родственная душа! Как его отец.

- То же самое, если причините зло моей семье и друзьям.

- А остальных что, можно? - Йелену разбирал смех.

- У расков есть присказка - "делай, от чего не можешь удержаться", - ответил Оками. - У них это красивее звучит, ритмично. Но не советую не удерживаться слишком часто. Адмирал простил вам собственные муки, но за кого другого, глядишь, велит вас казнить. С удовольствием это сделаю собственными руками.

- Не сомневаюсь.

Оками столкнул её со скалы.

Она оступилась и раздавила полпяди травы на клумбе. Толстые сочные стебельки хрустнули, сок замерцал, пролившись на землю, как нелюдская кровь. У некоторых алиенов кровь светилась, при допросах за этим надо было следить. Придётся сменить обувь, а то буду оставлять следы, решила Йелена.

- Дайте-ка ваш номер комма, - Кай так и не сорвал себе цветок, он вертел в пальцах только один лепесток ночной розы, уже увядший. - Раз мы теперь работаем вместе, он может мне вдруг понадобиться. Сообщу что-нибудь.

- Один - четыре нуля - одиннадцать. Загляните в виртуальный профиль ИСБ, там сразу первым делом памятка для граждан, в каких случаях звонить. Выберите себе подходящие пункты.

Йелена протянула руку и забрала у него лепесток, сама не соображая, зачем. Что мы только что делали? О чём речь, где были?.. Она встряхнула головой. Память будто присыпало песком.

Ах, точно.

- Адмирал Торн необычный человек, - сказал Кай. Кому рассказываешь, парень? Будто я не знаю. - Он создаёт возможности. Хорошие. И прекрасные, даже. Я думал, это я так делаю, я создаю и открываю заново - республику, любовь, свободу, истину и свет. Свет это делает через меня. Но все эти чудеса почему-то потом приводят... в абадд, представьте себе. И даром бы только меня одного... Четыреста пятьдесят тысяч, помню, и сам я принял бы кару. Но миллиарды, триллионы жизней... - Кай обхватил себя руками, как на морозном ветру. - Слишком много зла. Когда же он принимает решение, произносит слова - возникает возможность. Как для меня и Нив, только что. Это лучше, чем раньше. Как будто новая вселенная рождается из слова, в ореоле света.

Ты бредишь, Оками-сама, приди в себя. Грёбаные храмовики, вечно они вот так - многозначительности, метафоры. Пафос, вот где их истинный бог.

- Триллионы? - Он что, и животных тоже считает? Сама Йелена Сигурдотир никогда не задумывалась о масштабе грядущих потерь от орды. Вернее, она их даже просчитывала по разным моделям, но количество жизней подданных при этом не было главным. ИСБ считала в мирах, в кораблях, в ресурсах. В солдатах. - Сколько триллионов?

- От нескольких сотен... до вообще всех.

Она почуяла новую опасность и решила прижечь её на корню.

- Вы думаете, теперь, когда мятежники сдались, жертв больше не будет? Война эта будет ужасной, как ни готовься. Возможны триллионы мёртвых, Ариан Торн потерь не отменит. Он же не бог.

- Я знаю, что погибнут очень многие. Но - они будут сражаться, мы будем, все вместе. - Кай свёл ладони в замок. Я буду как ты, буду - ты. - Они будут знать, за что и зачем, и погибнут достойно. Не так, как со мной. И - у него будет меньше мёртвых. Во много раз.