Страница 13 из 54
- Так же, как справился бы, если бы вы вдруг умерли. Надо, чтобы прошло несколько лет - три стандартных, по крайней мере. Асур-мужчина может, овдовев, жениться снова, это даже желательно, но только после периода исцеления и соответствующих ритуалов. На ритуалы я могу забить, но не на время. Как вам вариант? Вы умираете, я три года скорблю и женюсь опять. Империя получает наследника, я - душевный мир, не говоря уже о плотском счастье. Вы для меня на это пойдёте?
Мэй вдруг поняла, что устала. Ужасно устала, сейчас упадёт на диван, и он может делать что хочет.
Мысль была соблазнительной.
Бедная я.
- Бедный вы, - сказала она.
- Я богатый. Очень богатый, вся её империя теперь моя, я - наследник. И не собираюсь ничего транжирить. - Он вдруг засмеялся сквозь боль и усталость. - Выходите за меня, Мэй, бросьте романтического бандюгана, и вам не придётся жить на грязные деньги. Тиранские, конечно, но не уголовные. Это вам не пристало.
- Рив Гэллар, - как в трансе сказала Мэй. - Вашей женой была она, императрица. Вы - наследник империи...
Он сидел и молчал и казался каким-то счастливым. Потом заметил, будто мимоходом:
- Это не для болтовни.
- Да за кого вы меня принимаете? - возмутилась Мэй.
- За предательницу и террористку, - ответил адмирал Торн, который вдруг опять проявился там, где только что был просто Ариан. - Клятвопреступницу, мятежницу, вот это всё. Можете вернуться в клятву, Мэй. Приглашаю.
- Вы жертва, - сказала она, и ей было всё равно, что после этих слов будет дальше. - Я это сразу поняла, увидав вас, с вашей кожей, в числе адмиралитета. Там много было таких, патриотичных, верных, с не тем цветом кожи, формой костей, какими-нибудь не такими глазами, с шерстью или чешуёй. - Она махнула рукой. - Баранчики на заклание, все как один. Их использовали для грязнейших дел, потом подставляли. Уничтожали, отправляли в лагеря, на эшафот. Итриулан туда тоже манили, она оказалась умней, оказалась у нас. А впрочем, у вас в итоге. Смотрите, император, чтобы вас не убили во сне, не подали яду. От вас зависит жизнь моих детей.
Она повернулась и пошла к двери.
Закрыто.
Она беспомощно обернулась.
Сукин ты сын.
- Жертва, да? - сказал Ариан Торн. - Когда вы с братом решили поиметь меня в душу и тело и он сбежал, а вы его прикрывали, играя с моей природой, не прошло ещё и полутора лет после смерти Рив. Для исцеления нужно три года, Мэй, помните, я говорил?
Почему только я не взяла меч, подумала она. Закончила бы это, так или иначе. Либо дверь, либо его. А впрочем, всё равно бы отобрали на входе во дворец. Бластер-то у неё отобрали.
- И эта рана никогда не заживёт, - сказал император. - Вторая тоже. - Он коснулся своей груди, и ей вдруг снова почудилось, что на его белом кителе, на самом сердце алое пятно. - И третья. Вернитесь сюда, Оками-сама. Я вам покажу, что такое жертвы.
- Не надо, - сказала она и принялась расстёгивать свой кардиган, пальцы слушались плохо, но не от страха, что-то другое. - Берите меня, адмирал, раз хотите. Вы победили, я ваша добыча. Только никого не убивайте.
- Я вам покажу, зачем явился в империю, - сказал он. - К чему я пытаюсь всех подготовить. Орду, которая сейчас идёт сюда, придёт не более чем через двадцать лет. Они особые существа, стоит видеть. Идите ко мне.
- Не стоит, - она бросила кардиган на диван. - Я верю, страшилки у вас хорошие и гармоничны до последней запятой. Вы убедительно напугали всех и пристроили свой зад на трон, молодец, умный варвар.
- А, вы не верите в орду. Я так и думал. Смотрите мне в глаза, Мэй. Я вам приоткрою дверь, покажу всё, что видел и знаю о вероятном противнике. Вы не обучены как следует, в отличие от Кая, но вполне в состоянии отличить истину от иллюзий. На это вашего умения должно хватить.
- Почему же, верю, - ответила Мэй, заставляя себя подчиниться его приказу, смотреть в полыхающую янтарную глубину. - Республика гнила столетия, Ариан, она сыпалась по краям, и на границах стали собираться стервятники. Это обычное дело. Не верю я в то, что орда хоть вполовину так опасна, как вы малюете. Мы воевали с разными ордами тысячи лет, и Республика побеждала. Дикарям никогда не подмять под себя ойкумену.
Световая стена за его зрачками куда-то ушла.
...
Наступило будущее.
...
...
Враги прорываются к столице, их корабли горят и падают в атмосферу. Поначалу ничего больше не происходит.
На горизонте облако, моросит, и у живых существ из кожи лезут маленькие монстры. Едят "родителей" заживо. И растут.
Люди бегут на нижние уровни планетарного города, но и там каждый червь - инкубатор смерти. И давка. Туннели заполнены монстрами и мертвецами.
Кай сражается на поверхности, но и оттуда охраняет их, свою семью. Вокруг неё и Джона непроницаемая невидимая стена, которая всё сметает. Им удаётся пробраться в бункер под бывшим императорским дворцом, пронести детей. Бункер очень велик.
Столица гибнет, как почти все другие миры. Республиканских солдат на земле больше нет, Кай остаётся один в галактике монстров. Он убивает их сотнями, взмах за взмахом, но новые чудовища плодятся из мёртвых тел. В столице республики миллиарды окон, из каждого лезут твари.
Флот больше не отвечает, провинции тоже. Это конец. Джон вызывает родину, Мерсию, колотит техника-дроида, кричит в ансибль. Ему отвечает голос орды.
Последние бастионы Республики падают перед армиями врага, гибнут остаточные анклавы упрямых имперцев, чудовища пожирают миры каламари и илан. Только осиротевшие дроиды, непригодные в пищу, бродят, как зомби, по миллионам опустелых улиц. Планетарные города горят, дым застилает небо. Птицы и прочие обитатели воздухов падают замертво в пламя.
Кай прощается с сестрой и призывает на помощь то, о чём страшно думать. Она одобряет.
Кай, жуткий, неузнаваемый, совершенно новый, наносит удар в коллективный разум орды. Ордынцы - они гуманоиды, как ни странно - все поголовно теряют рассудок, их цивилизация гибнет, они становятся добычей собственных живых орудий.
Слишком поздно.
О семье этот новый Кай заботиться больше не может. Это противно его природе, хотя он продолжает их любить. Мэй чувствует его любовь, как последний луч солнца, которое гаснет навек. Она пытается поддерживать защитную стену сама, но тщетно, та тает.
Кай сидит на холме в сенатском саду, отдыхает и наблюдает закат. Вокруг него собираются монстры. Не нападают.
Что-то скребётся у входа, скрежет зубов и когтей. Бункер выдерживает, потом пол начинает потеть кровью. Где-то трещина.