Страница 2 из 3
Главный враг дикой лошади — волк. У зебры — лев. Как правило, образ жизни и психология жертвы во многом обусловлены поведением врага. Глаза у льва тесно поставлены, зрение фронтальное; кроме того, он близорук. У зебры зрение боковое, с широким охватом, позволяющим вести наблюдение за окружающим ландшафтом. При малейшем подозрении она пускается в бегство.
На просторах саванны, где царит абсолютная свобода и постоянная опасность, хищники и их жертвы обитают на одной территории. Зебра довольно спокойно смотрит, как лев разгуливает по ее пастбищам. Полосатые кони сжились с мыслью о риске, подобно тому, как в городах пешеходы свыклись с присутствием автомобиля. Утвердилось природное равновесие, основанное на единстве противоположностей: необходимости для льва есть зебру, а для зебры — ускользнуть от когтей льва. В этой непрестанной игре в кошки-мышки (или зебры-львы, если вам угодно) выигрывает более сильный и более ловкий. В обоих случаях это ведет к естественному выходу из игры слабых и дефектных особей.
Ну а в самом крайнем случае зебра способна драться. Она не так уж беззащитна, как можно подумать. Ее острые зубы и стальные копыта гиены познают на собственной шкуре. Зебра не боится даже леопарда. Когда этот пятнистый кот прыгает ей на спину, зебра мгновенно валится наземь, а затем, вскочив, бьет придавленного врага копытами. Да и льву нужна немалая сноровка, чтобы справиться с этим «лошадиным тигром». Бывали случаи, когда царь зверей пасовал перед зеброй и удалялся прочь с разбитой челюстью или подбитым глазом… Теперь, думается, вы по достоинству оцените подвиг покойного Каракаллы.
Зебры живут стадами; их численность в зависимости от вида колеблется от 20 до 100 голов, причем внутрь стада допускаются особи только одного типа полосатости. Зато деловые контакты они поддерживают с самыми разными индивидуумами — антилопами, газелями, страусами и жирафами. Каждый вносит в дело общей безопасности свой специфический вклад: те, кто повыше (жирафы и страусы), высматривают врага словно в перископ, остальные угадывают его в траве.
Зебру нередко ошибочно представляют кочевым животным; в действительности у каждого стада своя, строго ограниченная территория вокруг водопоя. В этом деле животные достигли завидного формализма. Проводя большую часть времени на солнце, зебра, естественно, хочет пить. Если вы заметили зебру, это означает, что в радиусе трех-четырех километров есть вода.
В саванне водопой не только источник жизни. Это еще и место рандеву со смертельным исходом. Именно там устраивают засады хищники, поджидая, пока добыча сама придет и, изнемогая, припадет к воде. Так было всегда. Гигантское количество костей и белых скелетов можно видеть вокруг каждого озерца, каждой лужицы в африканской саванне. Коль скоро вы зебра, вам не рекомендуется без дела болтаться в этом районе. Haш герой поэтому пьет торопливо, держа при этом свои немалые ушки на макушке, и тут же галопом удирает прочь, радуясь, что все обошлось тихо-мирно. Бег зебры в такие минуты особенно радостный и горделивый. Уже по стуку копыт можно определить, что она собирается почесаться всласть.
У кромки джунглей можно видеть термитники со странно отполированными стенами и грудами волос у подножия. Знайте, что эти термитники являются непременной частью территории зебр, подобно тому как ванна и туалет составляют часть городской квартиры. Насколько важен для них ритуал чесания, свидетельствуют наблюдения профессора X. Хедигера, сделанные в бытность его директором Базельского зоопарка.
Будучи в Африке, он был немало удивлен подобным поведением зебры. Вернувшись в свой зоопарк, профессор Хедигер велел построить в загоне для зебр искусственный термитник из цемента. Едва рабочие отошли от сооружения, как зебры кинулись чесаться о его стены с таким ожесточением, что разрушили термитник в рекордно короткий срок.
Профессор велел восстановить чесальный агрегат, на сей раз сделав его из железобетона. В ожидании, пока застынет цемент, пришлось поставить возле псевдотермитника двух сторожей с кнутами, дабы отгонять от стен нетерпеливых клиентов…
Когда зебра не пьет и не чешется, она щиплет траву. Зебра весьма неприхотлива. Судьба буриданова осла ей не грозит: жесткая трава саванны вполне устраивает ее.
Говоря об особенностях полос у разных видов зебр, часто употребляют настоящее время. Увы, о многих из них давно следует говорить в прошедшем. Мириады львов и леопардов, вместе взятых, никогда бы не смогли причинить зебрам такой ущерб, какой нанесли белые поселенцы в Африке. За два столетия некоторые виды исчезли совсем, другие встречаются не чаще, чем «Летучий голландец» в море.
Еще в 1821 году Кювье удивлялся, почему фермеры Южной Африки не пытаются одомашнить зебру, вместо этого безжалостно ее уничтожая. Разве человек, сделав лошадь своим благородным пленником, а осла — своим рабом, не может приставить к делу их полосатых родственников?
По правде говоря, время от времени делались робкие попытки в этом направлении. В конце XVIII века по Кейптауну ходили повозки, запряженные зебрами, а между Трансваалем и Солсбери, как гласит хроника, даже существовала почтовая служба на зебрах. Из газет того времени известно, что шериф Паркинс разъезжал по Лондону в карете, запряженной полосатой четверкой, производя большой фурор среди снобов. Полвека спустя такой же выезд завел себе сэр Уолтер Ротшильд.
Однако это были лишь единичные усилия, не оставившие последователей. Между тем одомашнить зебру в Африке стоило по другой причине: это животное стойко сопротивлялось трипаносомным болезням, которые косили скот, ввозимый из Европы. Переносчик этих болезней — муха цеце — стала врагом номер один животноводства на «Черном континенте». Зебра же вела себя так, словно и не слышала о ее существовании!
В 1904 году бельгийское правительство поручило провести в тогдашнем Бельгийском Конго опыт по приручению зебр. Лейтенант Нис доложил, что он упрятал в загон стадо зебр в 90 голов, из которых две недели спустя 60 животных сделались совершенно послушными. К ним можно было спокойно подходить, не боясь укуса или удара копытом… На этом дело застопорилось. Желающих заниматься полосатыми животными не нашлось.
Поведение белых по отношению к зебрам можно резюмировать так: беспощадное уничтожение. Впрочем, оно коснулось не только наших героев, но и других крупных представителей африканской фауны. Уже в 1902 году бельгийский зоолог А. Лемер грустно отметил в «Ученых записках Брюссельского университета»: «Полное истребление зебр огнестрельным оружием — вопрос нескольких ближайших лет». Наибольшую прыть в этом отношении проявили бурские колонисты Южной Африки. Только истребление бизонов в Северной Америке можно сравнить по масштабам с этим звериным геноцидом.
К счастью, в других областях Африки мрачные предсказания Лемера сбылись не полностью. Зебра сумела выстоять. В Кении еще во время второй мировой войны кони в пижамах составили солидный запас мяса для консервной промышленности. Но с тех пор… С тех пор положение усугубилось. Сейчас зебры нуждаются в нашей защите, если мы хотим, чтобы они избежали печальной судьбы квагг.
Немногим больше ста лет назад стада квагг паслись в долинах Оранжевой и Вааля. Сейчас можно увидеть кваггу только в музеях — в виде чучела — или на фотографиях
Почему-то именно квагга вызывала главную ненависть буров, хотя это беззлобное животное больше других поддавалось одомашниванию и было готово под седлом и в упряжке верно служить человеку. Квагга мирно паслась в междуречье Оранжевой реки и Вааля. Буры использовали для истребления квагги хорошо разработанную тактику — они их гнали целыми стадами к пропасти, и животные летели вниз на камни. При таком размахе дело спорилось. Последняя вольная квагга была замечена в 1858 году. Какое-то время в зоопарках Европы отсиживались за решеткой завезенные особи, но постепенно угасли и они.