Страница 14 из 18
Пропажа ввалилась в мастерскую и шумно сгрузила на ближайший стол пакет, из которого торчали остроносые перья лука.
– Слава богам! – Восклицание вырвалось само собой. – А я-то уж испугалась, что вы про меня забыли!.. То есть не про меня, а про заказ! И не успеете его сделать.
Мужчина посмотрел на меня с некоторым удивлением, а затем произнес с неискоренимо снисходительными интонациями:
– Мальчик мой, к твоему сведению, до старческого склероза мне еще очень и очень далеко. А что касается заказа, то я, кажется, ясно дал понять, что делать его будешь ты. Расчеты начал? – Я только кивнула, потеряв дар речи, а мастер продолжил: – Давай накрывай на стол, есть хочу. А я пока посмотрю, что ты тут понарассчитывал…
Он прошествовал к моему столу и сел, подхватывая исчерканные листы и вчитываясь в них. Я одновременно устыдилась, что писала не очень-то аккуратно, думая, что это только для меня, ужаснулась и восхитилась – как я буду делать?! – и поспешила к пакету, от которого уже начал распространяться умопомрачительный запах жареных сосисок. Разом вспомнилось, что время и впрямь движется к ужину, и я сглотнула набежавшую слюну.
Судя по сногсшибательному аромату, они как раз из той мясной лавки, что с таким энтузиазмом расхваливала Марта…
– …Ну ты же двигалась в верном направлении, – увлеченно вещал спустя четверть часа прима-мастер, забыв как про свое раздражение, так и про ужин и даже про то, что я мальчик. – Какова вторичная функция рубинов?
– Разделительная, – отчеканила я как на уроке. – Без специальной обработки и дополнения другими камнями они могут создавать сильное излучение, направленно гасящее воздействие близлежащих камней. Это я знаю! Но во-первых, эти рубины слишком мелкие, чтобы в достаточной степени разгородить янтарь и агат, а во-вторых, при таком количестве разгородителей как можно добиться, собственно, действия артефакта, если все будет нейтрализовано?
Сосиски оказались огромными и невероятно вкусными. А в сопровождении зелени, свежего молока и хрустящего вечернего, еще теплого хлеба – просто восхитительными. Я наелась уже одной, но совесть не позволяла не доесть сие божественное кушанье, так что вторую я мужественно ковыряла уже с меньшим интересом, зато активно обсуждая с мастером грядущее дело.
– Да, – согласился он. – Но ключевое слово – направленно. Смотри. – Артефактор подхватил два куска хлеба и установил параллельно по обе стороны от отрезанного кругляша сосиски. – Это агат, это два рубина. Что будет, если мы установим все так?
– При тех размерах, что вы дали? – Я окинула конструкцию задумчивым взглядом. – Рубины нейтрализуют воздействие агата на янтарь, прямо в артефакте они не перемешаются, но при активации поле действия камня увеличивается… И агат, и янтарь эту преграду преодолеют – и ничего хорошего не получится.
– Верно. – Макс удовлетворенно кивнул. – А так?
И он чуть наклонил хлеб, так, что теперь куски, словно крыша, нависали над «агатовой» сосиской.
Установить камни под углом? Я задумчиво сунула в рот несколько наколотых на вилку горошин. Тогда рубиновое поле будет не перегородкой, а куполом, отражающим энергию камня и концентрирующим ее так, что его воздействие будет направлено только четко вниз, не перемешиваясь с рядом стоящими камнями. По сути, получится артефакт в артефакте. И поскольку таких микроартефактов на браслете будет с десяток… боги, это же гениально просто! И просто гениально!
Мастер ухмыльнулся в ответ на мой ошарашенно-восхищенный взгляд и откинулся на спинку стула, с хрустом откусив от недавнего «рубина».
– А вы правда-правда позволите мне заняться этим заказом?
– Под моим контролем, – уточнил мастер, с сомнением изучая остатки ужина в тарелке. – Да, правда. Но если ты не перестанешь так сиять, то передумаю. Аж глаза режет.
Я старательно и очень показательно нахмурилась. Мужчина подавился смехом.
– За работу, стажер. – Отсмеявшись, Макс поднялся из-за стола. – Ночь не бесконечная, а работы немало.
И то верно.
Формой нам служил браслет в технике скани[3] с растительным мотивом и пока что пустующими ячейками для вставки камней. Золотистый янтарь и темно-коричневый агат с желтыми и красными переливами будут красиво чередоваться, а рубины удачно впишутся, добавив сверкания золотым узорам. Правда, с ними придется повозиться: изначально места для них в браслете не предусмотрено, нужно будет самой вплавлять камень в металл, да еще при этом умудриться сохранить нужный угол наклона.
В первую очередь необходимо было рассчитать этот самый угол и выстроить схему расположения силовых контуров. Это мне было не в новинку. Так что, пока я этим занималась, мастер Шантей над душой не стоял, лишь проверил по окончании и сообщил, что можно приступать к работе, и вот тут-то уже пристроился позади меня.
Руки не дрожали, хотя нервничала я изрядно. Одно дело – испортить школьные материалы, другое – те, что принадлежат мастерской и выданы для дорогостоящего заказа. А вдобавок начинать необходимо было с самого сложного и мелкого дела – закрепка этих самых рубинов.
Присутствие мастера за спиной на удивление не напрягало, даже наоборот – обнадеживало. Поди, какую-нибудь глупость совершить не даст, остановит или направит. Поэтому я только повела плечами, готовясь к долгой работе. Склонившись, заправила за ухо случайную прядку и взяла браслет в руки, пристально разглядывая его сквозь стационарную лупу. Тонким лезвием наметила запланированное расположение камней, точечно надрезав золото. Взяла в руки стальной стилос – настало время работы артефактора, а не ювелира.
Способность к артефактике – одна из граней магического дара, как, например, и ведовство. Но не всякий маг может стать артефактором, как и не всякий артефактор – магом. Я не могу установить защитный периметр, как Матео, или зашептать зубную боль, как Марта, зато могу точечно расплавить золото, создавая нужное углубление для камня. Знакомая, щекочущая кончики пальцев энергия бежит сквозь металлический стержень – и золото поддается, будто глина.
Вставить камень. Проверить угол наклона. Наглухо закрепить. Снова проверить. И все сначала.
Установив первые два камня, я обернулась на мастера, чтобы уточнить, все ли делаю правильно, да так и замерла, не произнеся ни слова. Выражение на лице мужчины было… сложное. Внятно охарактеризовать его почему-то не получалось. В нем перемешались созерцательная задумчивость, некая озадаченность и, кажется, что-то еще, совсем загадочное.
Но в ответ на мой вопросительный взгляд – «что-то не так?» – он едва заметно качнул головой, да еще и глаза мученически к потолку возвел, всем своим видом демонстрируя: «Боги, ну за что мне такой горе-стажер?», а потом взглядом же призвал вернуться к работе.
Я вернулась. Но теперь меня не покидало ощущение пристального рассматривания, от которого аж чесалось между лопатками. Мелькнула и пропала мысль: а разумно ли это было оставаться ночью взаперти с малознакомым мужчиной? Глупости какие, можно подумать, он женщин не видел, чтобы сейчас на меня пялиться! Работай, Нинон!
Первая же проверка убедила меня, что рубины установлены правильно и спланированный «купол» будет работать, так что дальше работа пошла уже веселее.
И в тот самый момент, когда я вставила последний камень и отклонилась, чтобы полюбоваться на собственную работу, абсолютную тишину в мастерской нарушил долетевший с первого этажа жутчайший грохот.
Хотя, наверное, жутчайшим он мне лишь показался. Я подпрыгнула на стуле, оборачиваясь. Мастер Шантей тоже рывком развернулся и уставился на дверь.
Воры? Грабители?! Мамочки, вот угораздило!
Но с первого этажа больше не долетало ни звука.
– Сиди здесь, пойду проверю, – неожиданно распорядился мастер, и я тут же подскочила.
– Я с вами!
– Это еще зачем?
– Мне страшно, – поколебавшись, призналась я.
– Одной в освещенной мастерской под защитой «стража», в эффективности которого ты убедилась на собственных кудряшках, страшно, а в темном коридоре в компании возможных грабителей – нет? – скептически уточнил он.
3
Скань – вид ювелирной техники. Представляет собой ажурный или напаянный на металлический фон узор из тонкой золотой, серебряной или медной проволоки.