Ночь пляшущей тени

И тогда на юг хлынули земельные поверенные.

Древняя аристократия, и слышать не желавшая о какой-либо коммерции, вдруг узнала, что поля и угодья, давным-давно заложенные для удовлетворения «амбиций чести», обрели новых хозяев, которым глубоко плевать на незыблемые традиции и вековые уклады. Старинные фермы сносились одна за другой, на их месте возникали сперва вышки газодобычи, потом – силовые и насосные станции, дающие земле то, в чем она так отчаянно нуждалась: воду… Большая Сушь перестала быть трагедией, которую с дрожью ожидали поколение за поколением несчастных.

Патриархи благородных семейств, чьи предки получили свои земли и титулы в давно забытых династических войнах, с ужасом взирали на серебристую паутину оросительных систем, расползающуюся по бывшим своим владениям, на новые дороги, строящиеся без всяких королевских указов, и на людей, которые принесли с собой все это.

О, такие люди пугали старый Юг более всего на свете.

Постепенно, шаг за шагом, они становились хозяевами не только земель, а и окружающего мира в целом. В портовых городах выросли судостроительные верфи, которых здесь прежде не бывало никогда. Верфи и фабрики стали требовать силовых и газораспределительных сетей, за ними появились станции проводной связи. Построенные ушлыми северянами корабли уходили за горизонт, а возвращались они с полными трюмами меди, хлопка, дерева невиданных в Пеллии пород. Даже достопочтенные торговые дома, существовавшие по пять столетий, вскоре вынуждены были вступить в соглашение с конторами северян, ведь иначе их ждало разорение, а «старые семьи», без которых существование самого Юга еще вчера казалось немыслимым, окончательно превратились в ярмарочный цирк клоунов…

Но меняться они не пожелали, даже те, кто лишился практически всех источников дохода. Наоборот – владетельная аристократия продолжала делать вид, будто ничего не происходит.

На Юге до сих пор иногда практиковались дуэльные поединки, о которых во всем остальном королевстве давно забыли и думать, старики все так же не читали газет, видя в них «грязные увеселения низших», а древние поместья по-прежнему стояли без энергии и с деревянными водопроводами. Стены их, казалось, живут не в прошлом даже, а некоем воображаемом, выдуманном мире, идеальном настолько, насколько может быть идеальна сказка о раззолоченных воителях и их прекрасных дамах.

…Фаэтон выехал на королевский тракт. Древняя дорога, построенная еще в те времена, когда Майли знали всего лишь захолустным рыбацким портом, была недавно расширена и перекрыта поверх брусчатки коричневатым составом из молотого ракушника, болотного торфа и земляной смолы. Застывая под жарким солнцем, он ложился ровным слоем, прочным и долговечным, а «ракушечный камень» обеспечивал отличное сцепление с колесами даже в ливень. Такое дорожное покрытие было особой спецификой здешних краев, и князь Маттер видел его впервые.

– Хорошо они тут строят, – заметил Эрмон, когда водитель закончил обгонять поезд из тяжелого парового тягача и трех прицепов, доверху загруженных пустыми винными бочками.

– Люди, что везут сюда деньги, желают осесть надолго и всерьез, – кивнул Маттер, – поэтому все строится с закладом на будущее. Иначе где их интерес?

Впереди появились предместья Майли. Над обывательскими домиками, над пышной зеленью садов главенствовал шпиль какого-то храма; за ним, в золотой утренней дымке, проступал ломаный контур древней городской стены. Королевский тракт поворачивал влево, чтобы влиться в город там, где когда-то располагались наружные казармы ополченцев. Казармы давным-давно снесли, проезд в полуразрушенной стене расширили, но вымпелы Трона, вечные и неизбежные, все так же реяли на ветру, воздетые в небо длинными алыми мачтами по обе стороны от въезда в город.

– Куда прикажете доставить ваши милости?! – громко спросил водитель, поворачиваясь к своим пассажирам.

– Известны ли вам приличные гостиницы? – поинтересовался князь. – Не из самых роскошных, конечно же: слава нам пока ни к чему.

– Я часто бываю в городе, – шевельнул усами солдат, – и, кажется, знаю, что вам нужно. «Гусиный клюв», господин князь, – гостиница первого ранга, но публика там останавливается тишайшая, все сплошь чиновники да поверенные. Не понравится – повезу дальше. Я имею приказ выполнить любые ваши распоряжения.

– Вот это по мне! – рассмеялся в ответ Маттер. – Что ж, везите нас в этот самый «Клюв», дружище, а мы, клянусь, не забудем вас своей щедростью.

Двигаясь среди повозок, груженных разнообразным товаром, фаэтон взобрался на холм, что главенствовал над Майли с северной стороны. Узкие старые улочки, смешение солнца и тени, желтая громада башни королевского наместника, высокие острые навершия храмов… лишь когда машина выехала на большую круглую площадь с фонтаном, Маттер смог глянуть вниз и поразился увиденному. Старый город заканчивался в нескольких кварталах от площади, а дальше, за большим рынком, за руинами крепостной стены, его ждал Майли уже совсем другой эпохи.

Немного правее, в просторной изумрудной бухте, находился порт. Среди рыбацких шхун и мелких каботажных судов выделялись три огромных океанских парусника, стоящие у пирсов под разгрузкой. Дымящие машинами краны поднимали из их бездонных трюмов деревянные платформы с какими-то ящиками и тюками. Еще одно крупное судно, четырехмачтовый барк, ожидало своего часа на рейде, из двух его труб шел слабый серый дымок котлов, стоящих на подогреве.

Новый Майли, строить который начали лет сто назад, открывался на холмах, что спускались к бухте. Подножия их, почти растерявшие былую зелень, сейчас выглядели сплошь укрытыми крышами складских кварталов. Над разноцветьем крыш упирались в небо кирпичные трубы силовой станции, дающей ток порту и портовым фабрикам, перерабатывающим некоторые виды сырья сразу на месте, а левее и дальше, до самого тонущего в дымке горизонта, тянулись бесчисленные зубцы многоэтажных строений: контор, гостиниц, фабрик, просто жилых домов. По мере того, как машина спускалась вниз, к полуразваленной крепостной стене, новый город надвигался, теряя перспективу, но высвечивая вдруг детали. Вскоре фаэтон уже ехал по широкой улице с трехрядным движением, повозок мелких торговцев стало гораздо меньше, зато появились разнообразные грузовики – тяжелые паровые и более легкие, с удобными и компактными газовыми моторами, и, конечно, ярко окрашенные, с множеством сверкающих деталей, машины преуспевающих обывателей.

Промчавшись через несколько кварталов, усатый солдат-водитель свернул направо, спустился по кривой улочке вниз и остановился возле солидного шестиэтажного строения из желтого кирпича. У входных дверей мальчишка в нарядном мундирчике усердно драил один из двух гладких каменных шаров на небольшом постаменте. При виде подъехавшей машины он выпрямился, стрельнул в гостей глазами и взбежал по ступеням, чтобы предупредить начальство.

– Выглядит неплохо, – решил Васко, спрыгивая на тротуар. – Прикажете узнать, как дела у них, ваша милость?

– Все как обычно, – подмигнул ему Маттер и достал из кармана пару серебряных монет. – Вот вам за труды, дружище, – обратился он к водителю. – Кажется, это именно то, что нам нужно. Место нешумное.

– Вы еще не решили, – возразил водитель. – Может, придется искать что-то другое?

– А мы люди непривередливые… Да, Ян? Иногда случается ночевать в таких местах, что старая гостиница выглядит не хуже королевских покоев.

Васко вернулся с седобородым мужчиной в длинном сером камзоле. На голове тот носил шестиугольную шапку с лентой, на которой было вышито название заведения. Поклонившись князю, бородач приступил к делу:

– К горести моей, свободные номера остались только во внутреннем крыле, то есть – с окнами во двор. Однако ж, да будет известно вашей милости, что такие номера имеют и свой плюс: через пару часов на город опустится жара, тогда как двор нашей гостиницы останется в благоуханной тени, ибо во дворе у нас – собственный сад…

– О лучшем и мечтать грешно, – оборвал его Маттер. – Ян, Васко, берем вещи и вперед. Вам нужно отдохнуть после перелета.