Ар-Деко

Камни много места не занимают, так что находятся в одном-единственном хранилище, но проникнуть в него не сможет ни один взломщик. Там даже земля защищена от подкопа, а сама комната-сейф собрана из бронеплит такой толщины, что нечего и надеяться на то, что их получится прорезать хоть чем-нибудь, что доступно обычным взломщикам.

В соседней комнате двое вооруженных охранников. Всерьез вооруженных. Ключей, кодов и других способов попасть в хранилище у них, понятное дело, нет. Каждая новая партия бриллиантов приезжает в здание аукциона в броневике, в сопровождении других броневиков и мощнейшей охраны. Камни оценивают, убирают в хранилище и больше не достают оттуда до самого аукциона.

Во время аукциона хранилище открыто. Весь день. Камни выносят в аукционный зал партиями, поднимаясь на два этажа по лестнице. Но к сейфу все равно не пройти, потому что добавляется вооруженная охрана по всему пути проноса камней, и еще там есть и дополнительные стальные двери, через которые так просто не прорвешься, и дополнительные решетки. В них даже замков нет, насколько Сингер сумел узнать, там просто окошко с бронестеклом, и через него смотрит вооруженный охранник, который отодвигает засов.

Рядом со зданием биржи, вплотную к нему, здание агентства «Пинкертон», которое и охраняет аукцион. Из здания агентства есть проход в здание аукциона, закрытый толстой бронированной дверью с кодовым замком, какую даже в лабораторных условиях вскрывать автогеном – несколько часов уйдет, наверное.

И вот тут начинается самое интересное: по каким-то там правилам коды от этой двери в обязательном порядке передаются генерал-губернатору, вице-губернатору и, что объяснимо, старшему суперинтенданту полиции Большого Каира. И вот тут мы вспоминаем про papa Марго, который этим вице-губернатором и является.

Но и тут не все так просто. Где-то в доме у вице-губернатора Бриггса тоже есть скрытый сейф, причем не простой, а изготовления компании «Хаффнер», который тоже вскрывать долго и мучительно. И это не букмекерская контора в Маленькой Италии – весь квартал, где находится резиденция вице-губернатора, под охраной, в доме всегда люди, есть сигнализация… да и никто не рискнет нападать на второго человека в правительстве Большого Каира. До этого даже самые бесшабашные бандиты не додумаются.

Но вот Сингер, скупающий любую информацию, попутно узнал, что у лорда Бриггса плохая память на цифры. И он все записывает. И при этом много работает дома, то есть часто пользуется сейфом. Значит, где-то в его кабинете просто обязан быть записанный код, не может быть по-другому.

Как анекдот про смерть Кащееву получается, но… попытка того стоит.

А вот Сингер молодец. Он покупает и покупает информацию, кусочками пазлов раскладывает ее по папкам. Разную информацию, обо всем и обо всех. А потом эти кусочки вдруг начинают складываться у него в картинки. И оказывается, что он знает нечто такое, чего не знает никто больше. Кстати, где он держит свой архив? Никогда его не видел.

Так, к схеме… тоннель идет под всем районом, под многими зданиями. И вот теперь надо решить, откуда в него спуститься. И еще предупреждают, что в тоннеле могут быть решетки. К этому тоже следует быть готовым. Причем готовиться надо заранее.

Портье принял у меня ключ от номера, а консьерж выложил ключи от машины.

– Вам надо подписать здесь, сэр. – Он положил передо мной лист контракта.

Я бегло посмотрел его, подмахнул, взяв авторучку со стойки, протянул обратно, приложив пару фунтов.

– Спасибо, сэр, – заулыбался он. – Машина на стоянке, посыльный вас проводит. – Он жестом подозвал подростка в круглой шапочке.

Подросток, круглолицый и конопатый, получил от меня на стоянке шиллинг и убежал, довольный донельзя. А я же остался у светло-голубого «Ласалля». V-образная «восьмерка» в сто двадцать пять сил, два ряда мягких плюшевых сидений, большой багажник. Панель из эбенового дерева с хромированными вставками в стиле ар-деко, руль на «пружинных спицах», фигурка на капоте. Машина совсем новая, этого года. Может, для светского льва это и так себе машина, но для настоящего меня очень хороша. Нет, даже для льва вполне себе, соответствует статусу.

Так, полный бак, все показатели на уровне… заводим и поехали. Пора, лодочный клуб «Сассекс» меня приглашает, а там меня ждет… ну, представим, что потенциальная невеста и я весь горю страстью. Ну и она тоже этой самой страстью горит. Только вот «кольт» уберу под сиденье, пусть там полежит, прямо в кобуре.

До клуба недалеко, минут десять езды, не больше. Солнце уже село – тут оно рано садится, вдоль Нила, на набережной Гранд-Променад горели фонари, и на каждом здании гирляндами переливались сотни лампочек, собираясь в рекламу, названия, очерчивая контуры подъездов и маркизов. Дорогие машины едут в обе стороны, публика на тротуарах, веселая и довольная – знойный день закончен, жара спала, теперь можно идти развлекаться хоть до утра, если есть деньги и время. А время есть у многих, так как тут, как нигде, полно всяких богатых наследников, благополучных рантье и всех прочих, кому ежедневный труд не нужен. Как мне, например. Впрочем, именно меня богатым можно назвать с большой натяжкой.

Лодочный клуб разместился прямо на воде, на четырех огромных дебаркадерах, к которым и рядом с которыми было пришвартовано множество моторок и катеров. На входе, под огромной переливающейся надписью «10 лет» висела афиша, извещавшая о том, что на вечеринке играет джаз-оркестр Джо Ламара, и действительно, на всю улицу раздавался свинг Бенни Гудмэна «Sing, Sing, Sing». Стоянка вдоль набережной сплошь забита машинами, но меня встретил валет в ярко-красной куртке с бронзовыми пуговицами и в шоферской кепи, выдавший бронзовый жетон, сменивший меня за рулем и угнавший «Ласалль» дальше.

У входа в клуб, у перегороженных красным канатом на золотистых столбиках сходен, собралась маленькая толпа. За стойкой, сверяя имена со списком, стоял высокий худой человек в стилизованной морской униформе и в шкиперской фуражке.

– Роберт Ван Дер Меер, – назвал я себя.

Высокий пробежался взглядом по списку, удовлетворенно кивнул, стоявший рядом дормэн отомкнул канат.

– Приятного вам вечера, сэр.

– Благодарю вас.

Широкие, чуть пружинящие сходни вывели меня на центральный дебаркадер, на котором собралась толпа гостей. По углам выставили передвижные буфеты, где разливали напитки, между людьми сновали официанты с подносами, разнося ледяное шампанское в высоких узких бокалах. Один сразу же остановился возле меня, а я немедленно схватил холодный, влажный на теплом воздухе бокал.

Мм-м, хорошее шампанское, между прочим. Я чуть заметно отсалютовал бокалом проходившей мимо яркой блондинке, которая максимально загадочно улыбнулась в ответ, и в этот момент заметил торопившуюся через толпу Марго.

– Роберт, кому ты подмигиваешь? Я буду ревновать. – Допустимая в обществе шутка.

– Просто в глаз что-то попало, – заулыбался я навстречу. – Новая прическа?

– Женщины должны меняться. – Она тоже загадочно заулыбалась.

Забыл, в каком кино в этом году так улыбались. Может, и не в этом, но вот поветрие пошло с этого. Чуть с наклоном головы, и глаза еще так в пространство.

Как бы то ни было, выглядела она очень симпатично. Золотистого цвета платье из струящегося шелка, заколотое на плече брошью, на голове тоже «лодочная» шляпа – условия выдержаны. Браслет на руке из сцепившихся между собой золотых рыбок с глазами из мелких алмазов.

– Некоторые умеют меняться исключительно в лучшую сторону. Причем каждый день. С кем ты здесь?

– С целой компанией, я тебя представлю. – Она взяла меня под руку. – Но сначала пошли поздороваемся с maman.

– Где она?

– В ресторане, разумеется. С остальными старыми клушами.

– Марго, ты несправедлива, она совсем не старая.

– Тогда просто клуша, – вздохнула Марго.

Марго – почти бунтарка. Она хотела даже уехать в Париж и там приобщаться к искусству и богемной жизни, но ее не отпустили и даже пригрозили урезать наследство, а то и вовсе оного лишить. На это она не была согласна и осталась и теперь вынуждена ждать удачной партии для замужества. Хотя сама замуж не рвется и, как мне кажется, нынешний статус ее вполне устраивает. Всегда в центре внимания, хвост кавалеров, светская жизнь. Может, и не такая развеселая, как богемная в Париже, но все равно со скуки не помрешь.