Kurnos

И закрепляя свои слова, парень со всего размаха, резко пнул левой ногой Шмыга. Тот, пролетел от сильнейшего удара к кирпичной стене, и, издав писклявый стон, расстелился на чьей-то валявшей фуфайке.

- Косой? Блять Ты чего творишь? - раздался хриплый голос, один из лежащих на циновке парней приподнялся и стал подходить к месту действия.

- Баян, ты чего? - возмутился Косой.

- Чего, чего..., ты объясни с начало что произошло, а потом уж руки распускай! - голос у Баяна был уверенный и сильный, да и телосложение внушало уважение - сбитое и мускулистое, хотя роста на пол головы меньше, чем у Косого. Глаза Баяна холодно и жестоко смотрели на мир. Недаром в этой компании мальчишек, он считался авторитетом, даже выше чем у Косого, одногодки Баяна.

- Короче, подхожу значит, я к нашей хате и вижу..., этот сука... - указав, для убедительности, пинком по заду Шмыга: - ... стоит падла, жрет хлеб втихаря от всех..., и еще сука оглядывается по сторонам, как крыса. Ух..., убил бы!!!

- В чем дело? - Возмутился Баян, глядя на подымающего после пинка Шмыга. - Ты что тварина, не ел? Или у тебя забрали хавчик?

- Да, да! - поддакнул Косой, замахнувшись кулаком на Шмыга.

-Хоре Косой! Пусть скажет! - остановил посыл Косого Баян, зло смотря на Шмыга.

- Да не наелся я... - всхлипывая заныл Шмыг. - ...тарелку с кашей уронил на землю....

- А хлеб спер тварина пока все спали? Скрысятничал у своих же????

- Да нет!!! - не выдержал давления Шмыг, вытирая сопли и трусливо кинув взгляд на Курноса, продолжил: - Курнос мне дал!

Под рыдания Шмыга, все повернулись к Курносу и уставились на него. Воцарилась зловещая тишина. Ну вот, приехали..., не отвертеться - мелькнуло в голове Курноса.

- Ну дал я этому псу хлеб, купил на свои денежки заработанные и отдал ему! Пусть сука жрет!!! - Не выдержал Курнос. Злой, уничтожительный взгляд, на Шмыга не действовал, тот лишь отводил глаза в сторону.

- Курнос! Ты же знаешь правила! - Баян закипал. - Почему на общак не положил..., уж от тебя я такого не ожидал....

- Баян, да не успел я положить. Я ж недавно только пришел, а все спали. - Стал оправдываться Курнос.

- От куда это ты пришел? - насторожился Баян, не обращая внимания на проползающего у ног Шмыга. - Тебя ведь вроде с вчерашнего дня где-то носит?

- Да вот и я его спрашиваю: Ты где был? - Выступил вперед Каряга, пытаясь подкинуть дров: - я смотрю, значит, он пролез..., улегся, я ему говорю - давай долг..., а он взял да дал..., да еще и с процентом...

- Каряга ради бога не лезь! Пусть сам расскажет! - прервал Карягу Баян, не отводя взгляд от виновника. Курносу пришлось в очередной раз выложить свою выдуманную историю. Этот рассказ не вполне удовлетворил Баяна, но дальше расспрашивать не было смысла.

- Ну что Курнос, правила знаешь? Давай вытряхивай карманы! - Сложил руки в бока Баян.

Тот, обреченно вздохнув, беспрекословно стал выворачивать карманы. Посыпалась мелочь, упал складной сломанный ножичек, наполовину выкуренные две сигаретки, подобранные где-то на улице, промокшие спички и опять же, злополучные две расплывшиеся конфетки..., ну и крошки от хлеба.

- Это все? - спросил Баян.

- Да.

- Шмонать не буду, но смотри у меня, если напиз...л! - пригрозил Баян.

- Двадцать три рубля и сорок копеек! - подытожил Каряга, уже успевший поднять и подсчитать всю мелочь.

- Двадцатку я положу в общак! - громко выговорил Баян - остальное забирай!

- Все пацаны! Концерт окончен и всем спать! - стал разгонять мальчишек Косой на правах второго человека и при этом поглядывая на Баяна. Увидев, что Баян повернулся и пошел к своему закутку, Косой не долго думая подошел к Каряге, вытянул ладонь. Каряга хотел отчитать двадцатку, но Косой забрал всю мелочь, общаком заведовал Косой. Курносу оставалось лишь зло наблюдать за потерей всех денег и собрать оставшиеся ценности с пола, после чего, Курнос полез на свой топчак.

- Я же тебе говорил! - услышал рядом с собой шепот Серого после того, как свет померк и свечи затушили.

- Да заткнись ты! - не остыл еще Курнос, и, повернувшись в противоположную сторону от Серого, закрыл глаза.

Глава ?3

Румяное и доброе лицо женщины смотрело на Курноса. Голубые глаза прищурены и излучали ласку и нежность.

- Что сынуля? Хочешь сегодня "цыпленка табака" приготовлю? - спросила женщина, поглаживая ладонью Курноса по русым волосам.

- Мама..., ты где была??? - навзрыд заплакал Курнос, уткнувшись в мягкие груди.- Я жил совсем один..., ты зачем меня оставила?

- Успокойся Егорушка..., ты же взрослый уже..., зачем плачешь! - стала успокаивать сына мать, по ее щекам так же бежали слезы. - Так надо было сынуля..., но теперь я с тобой....

Ее голос был родным и приятным, грудь разрывала боль от нахлынувших чувств, и Курнос еще громче заплакал, измазывая халат мамин слезами.

- Все хорошо милый..., все хорошо! - Обнимала она Курноса, похлопывая его по спине. Воспоминания, дремавшие глубоко в голове Курноса, нахлынули в мельчайших подробностях. Даже родинку на щеке матери Курнос вспомнил....

.... И неожиданно мама оттолкнула Курноса от себя, с ненавистью посмотрела на сына, и засунув два пальца в рот, начала пронзительно свистеть.

Свист продолжался даже после того, как Курнос открыл глаза. Сон, как эфемерное привидение, растворился в сознании мальчика. Еще пару раз моргнув, сновидение забылось, оставив после себя сладостную горечь и легкую боль в сердце. Курнос приподнялся над лежаком и с удивлением стал вытирать проступившие во сне слезы.

Лучи встающего солнца пробивались через люк, сквозь завесу дыма, идущего от раззаженного огня. Над огнем стоял Зайка и пронзительно свистел, пробуждая спящих и оповещая одновременно о готовности пищи. Кастрюля с кашей дымясь, стояла в ногах, а рядом на газете лежали ломти нарезанного хлеба.

- Все Зайка!!! Заткнись! - прокричал сонный голос Баяна из угла старшиков.

- У-ууух! Хорошо! - раздался довольный голос, и струя воды заплескалась со стороны "ванны" - так назвали работающий пожарный кран, находящийся в глубине туннеля. Чей это был голос, можно было догадаться, так как только один из всей компании умывался по утрам, по домашней привычке. Это был Серый. Он даже покупал иногда для этих целей хозяйственное мыло, чаще воровал на стройках у работяг.

Потихоньку, к кастрюле стали подходить парнишки со своими тарелками. С важным видом, Зайка половником накладывал им кашу, и те, прихватив свой причитающий ломоть хлеба, удалялись на свои лежанки. Каша хорошо была сдобрена для сытости подсолнечным маслом, и сильно пахла терпкими подсолнечными семечками. Лишь старики, они же "башни", усаживались, у полукругом сколоченного, из досок, импровизированного стола, а стулья заменяли деревянные ящики. И, естественно, "башни" достали банку тушенки и поставили ее в центр стола, прекрасная добавка к рациону мальчишек, но, увы, не для всех.

- Ууу, суки! - завистливо и злобно пробормотал Шмыг, усаживаясь рядом с Курносом. - Извини Курнос за вчерашнее..., тебе ведь все равно ничего не будет, тебя не гоняет Баян с Косым как меня.

- Да ладно уж, не парься! - спокойно сказал Курнос, чувствуя, что вчерашняя ненависть на Шмыга, пропала. Воцарилась минутная тишина, каждый молча уплетал свою порцию каши.

- Знаешь... - прервал молчание Шмыг - ...у меня со вчерашнего осталось три рубля, хочешь я их тебе отдам?

- Слушай Шмыг, жри спокойно! - почувствовал опять закипающую злость, Курнос: - Отвали!

- Да ладно, что ты кипятишься? Я же как лучше!

- Как лучше... - передразнил Шмыга, Курнос.

Сидевший, по соседству и поедавший свою порцию Серый, задумчиво смотрел на Курноса, и о чем-то думал. После того как последнее содержимое ложки было поглощено, Серый обратился к Курносу:

- Слышь Курнос, айда сегодня со мной, на базар, пошманаем?

- Пошли! - механически ответил Курнос, обтирая остатки каши на тарелке, хлебом.