Страница 32 из 33
- А в чем причина такого интереса к личной жизни моего сына? – ледяным тоном Элизабет можно было замораживать пустыню.
- Потому что личная жизнь ТВОЕГО сына отныне будет ограничиваться только МОИМ сыном, ведьма, - злобно выплюнула Келли. Обернувшись к Ренарду, она глянула на него с такой бессильной ненавистью, что тот встал с кресла, чтобы иметь пространство для маневра, если эта Гримм обезумеет настолько, что нападет на него.
- Мама? В чем дело? Не в том же, что Шон – Принц? – Ник непроизвольно встал за плечом своего капитана, бессознательно прикрывая его спину. Видя такое единодушие, Келли Беркхард внезапно обрела мертвенное спокойствие.
- Как раз в этом и дело, - выпрямив спину, закрыв глаза и глубоко вздохнув, заговорила она. Вновь устремив взгляд черных, как сама ночь, глаз на сына и его любовника, не обращая внимания больше ни на кого, она заговорила ровным тоном.
- Ты так долго подбирался к моему ребенку, Принц, так долго охотился за ним. Ты желал своего личного Гримма так страстно, что упустил из виду легенды своего проклятого Рода. Сколько раз твои предки пытались сделать то же, что и ты? И сколько раз их усилия увенчивались успехом? Ответь мне, если ты знаешь.
- Насколько я помню, - когда стало ясно, что нарушать повисшую паузу, не получив ответа, Келли не намерена, Шон неохотно начал отвечать, - в летописях говорится о девяти попытках. Из них только три были успешными и знаменовались расцветом эпохи. Остальные… Последняя такая неудачная попытка закончилась Первой Мировой войной.
- На самом деле таких попыток было двенадцать, а с тобой и Ником удачных – четыре. Ты силен, Принц, умен, красив, удачлив, - кошачьим шагом обходя застывшую пару по кругу, Келли едва не мурлыкала, как огромная кошка, глядя полными ненависти глазами на Ренарда. – Тебя теперь убить почти невозможно, так как мой сын удержит тебя, даже если ты шагнешь за Черту. У тебя не будет проблем с энергией, ты всегда будешь бодр и здоров. Тебе больше не страшна наша кровь, хоть в тебе и течет кровь Ведьм. Больше не страшны яды, которыми травили Принцев Гриммы. Если потребуется, ты сможешь «занять» у моего сына его способности Гримма.
- Слишком много плюсов? – хрипло заговорил Ренард, следя внимательными глазами за Келли Беркхард. – А минусы?
- О, как же без минусов, - ухмыльнулась женщина. Не обращая внимания на сына, она шагнула вплотную к Ренарду и ткнула пальцев в широкую грудь, не обращая внимания на Элизабет, которая едва не запустила в нее каким-то заклинанием. – Неужели никто никогда не анализировал, почему было всего три удачные попытки? Нет? А я скажу. И, Ник, слушай внимательно: эта информация никогда не пишется в наших хрониках, она всегда передается только устно от Гримма к Гримму. Древняя страшилка, в которую ты ухитрился вляпаться с головой. У власти три атрибута: Трон, Корона и Наследник. Первые две попытки закончились удачно, потому что пары были разнополые, и с Наследником не возникло никаких проблем. Третья едва не закончилась еще одной войной на уничтожение, но любовь Короля оказалась сильнее его тяги к власти, и Наследником стал племянник. Минусы? Одна боль на двоих. Так что, береги Ника: боль вы разделите на двоих, и она не уменьшиться, разделенная пополам. Твое бессмертие, оно теперь тоже на двоих. Как там в свадебной клятве? «В богатстве и бедности, болезни и здравии, горе и радости, пока смерть не разлучит вас»? Вас смерть не разлучит: умрет один – умрете оба. И третье… Та самая причина, по которой не удались остальные попытки. Отныне вы двое ни с кем не сможете разделить постель. Только вы двое. Измена сведет с ума вас обоих, и вновь польется кровь.
- Неужели это никак не изменить? Или можно как-то разорвать? – Розали нахмурилась. Одно дело – добровольное решение, и совсем другое – такая принудительная связь.
- Если бы ее можно было образовать, просто уложив Гримма в постель, история сейчас была бы совсем другой, - хмуро вздохнула Келли, отходя к креслу. – Дело в эмоциях, которые связывают Гримма и Короля или Принца. Гримм должен доверять и верить. Так же, как и Принц. Очищение? Да, но это тело, а эмоции… Если бы ты не желал этого всем своим черным сердцем, Принц, Ник бы не проснулся. Если бы не верил, не доверял, то не смог бы понять, что он в беде. Если бы ты действительно не желал, то никогда не смог бы снять «Узду». Намертво связывает не ритуал, ведьма, не постель. Связывает то, что издавна зовут любовью.
- И что нам теперь делать? – Ник потер лицо ладонями. Память о прошедшей ночи никуда не делась, но теперь ее перекрывал шок от рассказа матери.
- Приспосабливаться, - мрачно пожала плечами Келли. – Потому что больше вам ничего не остается. Если бы ты сопротивлялся этой ночью, то связь бы не закрепилась. Однако ты добровольно склонил перед ним голову и принял метку, - на этих словах она попыталась прикоснуться к пульсирующему месту на загривке сына, но тот уклонился, не желая, чтобы к укусу прикасался кто-то еще. – Ты принял своего Принца, сын, связал с ним свою жизнь и свою судьбу.
И уже обращаясь к Шону она продолжила:
- Я никогда не трону тебя и пальцем, Принц, так как это повредит и моему сыну. Я всегда помогу тебе, потому что это поможет ему. Но я никогда не прощу тебе этой связи.
Развернувшись на каблуках, Келли стремительно вышла из квартиры, пока присутствующие не увидели слез в ее глазах.
- Знаешь, сынок, мне думается, что сейчас не время, чтобы поближе познакомиться с выбранным тобой спутником жизни. Полагаю, вам сейчас стоит остаться одним, обдумать эту новость. Ник, - белокурая женщина внимательно оглядела полуоглушенного услышанным Гримма и чуть улыбнулась, - если вы захотите задать мне какие-то вопросы про Шона, я с удовольствием с вами побеседую. И кстати, Шон. Учитывая все события ночи и утра, ты вряд ли знаешь последние новости: сегодня рано утром при выезде из аэропорта был взорван автомобиль Эрика. Он и его спутница, которую опознали как Адалинду Шейд, погибли.
Выйдя вслед за Келли, Элизабет Лассаль торжествующе улыбнулась: ее сын обезопасил себя так, как не снилось его семье со стороны отца. Преданный не по долгу, не по приказу, а по зову сердца Гримм – это стена, которая удержит почти все неприятности.
- Ник, мы, пожалуй, тоже пойдем, - ласково прикоснулась рукой к сжатому кулаку Беркхарда Розали. – И подумай вот над чем: про тебя уже разошлись слухи далеко за пределы Портленда, что здесь живет Гримм, который не убивает всех подряд, а помогает и защищает, если Существо невиновно. То, что ты теперь с Принцем прикроет тебя от тех, кто сомневается, а те, кто сомневается в Принце задумаются, почему с ним Гримм.
- Крепись, чувак, - Монро просто хлопнул приятеля по плечу. Каких-то особых слов у него не нашлось. Что вообще тут можно сказать? Узнать, что ты отныне связан какими-то там узами с человеком, который тебя этой ночью изнасиловал и от которого уже никогда не избавиться, кроме как умерев? Да уж…
Оставшись наедине, Шон и Ник молча смотрели друг на друга в свете взошедшего солнца.
- Что нам теперь делать, капитан? – Ник первым решился нарушить повисшую тишину.
- Жить? – вопросительно приподнял плечо Ренард.
- Вот так просто? – немного истерически хохотнул Беркхард.
- Ник, я понятия не имею, что нам теперь делать, - запустил ладони в свою шевелюру Шон. – Поэтому давай пока отложим все в сторону? Нам сегодня разбираться со вчерашними событиями. К тебе проявляет излишний интерес ОВР. И ФБР никто не отменял – эти ребята настырны и просто так не отстанут. Плюс еще смерть Эрика и Адалинды вызовет вопросы со стороны Семьи. И я не собираюсь отказываться ни от одного сказанного мной слова: мне жаль, что все случилось именно так, но мне не жаль, что ты теперь мой. Я не настаиваю на немедленном… что ты там себе сейчас подумал. Мы можем позволить себе подождать и попытаться начать все заново, но уже ясно осознавая, кто мы и что мы, не таясь и не скрываясь друг от друга. Тем более, что мы вряд ли сможем это сделать, если вспомнить слова твоей матери. Давай подумаем об этом вдвоем, но завтра?