Страница 2 из 2
- Выходите! - сказал он громко. - Выходите оттуда!
Когда, еле передвигая ноги, преступники вышли из трех отсеков исповедальни, он снова скомандовал:
- Подите сюда!
Натыкаясь на скамейки, прячась друг за друга, толкаясь и бросая друг другу укоризненные взгляды, мальчишки подошли к священнику.
- Что вы там делали? - спросил он Фоксера.
- Я их исповедовал, святой отец, - трясущимися губами произнес Фоксер и загородился рукой, словно ожидая удара.
С минуту священник пристально смотрел на него, а потом спросил:
- Ну, и какую же епитимью ты наложил?
- Триста тридцать "Дева, радуйся", святой отец, и, кажется, четыреста "Отче наш", святой отец, и двести сорок девять молитв по четкам.
- Что ж, - сказал священник строгим голосом, - ступайте домой. Во искупление греха пусть каждый из вас к девяти часам утра прочтет в три раза больше молитв, чем ты назначил.
Спотыкаясь и наступая друг другу на пятки, мальчишки прошли вдоль погруженных во мрак скамей, толкнули обитую зеленым сукном дверь и выскочили в ревущую ветром круговерть зимнего вечера. На улице уже горели фонари. Под одним из них они остановились и удрученно поглядели друг на друга.
- Девятьсот девяносто молитв Богородице, - плаксивым голосом сказал Филпот, а Хитрый погрозил Фоксеру кулаком.
- Ур-р-ра!!! - завопил Фоксер. - Все это враки!
И он вдруг сорвался с места и рысью припустился домой. За ним, хохоча и приплясывая, помчались его дружки.