Победный «Факел Гаргалота»

Холден сказал серьезно:

– Надо спасти.

– Спасибо за понимание, – сказал я. – Это не значит, что в нашей великой миссии какие-то изменения. Я верю, что нам суждено, как великому Энею, более великому, чем прославляемые в его время Ахилл, Гектор и даже Одиссей, суждено отыскать земли, где создадим империю добра и справедливости, самую грозную, могущественную и великую в мире!.. Которой предназначено править миром, как вот сейчас правим кораблем, направляя его через бурные волны…

Я перехватил взгляд Фицроя, он сделал незаметный для других жест, дескать, хватит умничать, говори по делу.

– Потому, – продолжал я громко и ясно, – сообщаю вам тревожную для меня и вас весть… Да, вы угадали верно. С помощью величайшего мастера Рундельштотта я попытаюсь вернуться к королю. Удастся ли Астрингеру помочь или нет, но потом догоню вас, где бы вы ни были… и все равно буду с вами. Вы же не просто моя команда, вы мои соратники в великом деле!.. Потому не удивляйтесь, что исчезну… на некоторое время. На сколько, не знаю. Все зависит от того, как пойдут дела там, в великой войне за выживание королевства.

Слушают в тревожном молчании, веселье давно испарилось, лица предельно серьезные.

– Капитаны кораблей все те же, – напомнил я, – командир и начальник экспедиции глерд Фицрой, научный консультант мастер Рундельштотт. Командир разведки Понсоменер… словом, ничего не изменилось! На втором корабле командует Грегор Негрон, он опытный капитан, хорошо показал себя во время рейда к берегам Гарна, на третьем у руля новые люди, но там Ваддингтон, доверенный короля и мой друг, поможет и обеспечит… Словом, отсутствовать будет, да и то лишь на некоторое время, ваш глерд адмирал… Что неясно, спрашивайте.

Фицрой напомнил строго отечески, уже входя в роль начальника всей экспедиции:

– Но только по делу!.. Пустяками глерда Юджина, нашего великого адмирала, не беспокоить!

Рундельштотт раскачивается в гамаке, подвешенном к потолку, это я, как Улучшатель, придумал и велел сплести из толстых веревок для великого мага и моего учителя, и сам показывал, как плести, и объяснял, что должно получиться.

Собственно, раскачивается не сам Рундельштотт, это дает о себе знать качка, однако в гамаке несравненно удобнее, чем на кренящейся с боку на бок койке.

– Что-то случилось? – спросил он, едва я вошел и сел на край его койки из дерева.

– Мастер, – сказал я без предисловий, – мне нужно в Дронтарию. И помочь можете только вы.

Он в сомнении покачал головой.

– И как же я помогу тебе вернуться?

– Своей верой в меня, – сказал я пламенно, – вашего скромного ученика, который под вашим чутким руководством достиг и сумел так много! И своим авторитетом, мастер!.. Вы так много значите для меня, для всех нас, что я незримо прикасаюсь к вашей исполинской мощи и весь трепещу от восторга, сколько же вы накопили… и почему-то не пользуетесь… Наверное, от скромности и человеколюбия, потому что магия все же вредит людям, даже когда дает блага.

Он слегка приосанился, даже как бы чуть приподнялся в гамаке, хотя это рискованно, можно вывалиться, ответил чуть замедленно:

– Да, я сил накопил безмерно… однако возраст…

– Мастер, – пламенно возразил я, – какой возраст, какой возраст?

– И некоторая рассеянность в мыслях, – договорил он, – не дают пользоваться в полной мере…

– Я помогу сконцентрироваться, мастер, – сказал я пламенно. – Во мне мало ума, зато мне ясен, как коровам на лугу, путь к светлому будущему, чтобы наелся и в хлев!

Он произнес благодушно:

– Ну ладно. В какое место хочешь вернуться?

– В покои, – ответил я, – что мне выделил Астрингер. Сейчас с вами вместе сосредоточимся…

– Ты хорошо представляешь те покои?

– Как щас вижу, – заверил я.

– Хорошо, – сказал он. – Присасывайся к моей мане, как жадная пиявка. Я стерплю и постараюсь дать тебе как можно больше. Для тебя, такого странного, не жалко.

– Скажете, когда будете готовы?

Он откинулся на плетенье гамака, свесил дряблые плети рук по обе стороны и опустил веки, с утра уже красные и набрякшие, как после тяжелой работы.

– Готов…

Я тоже закрыл глаза, начал сосредотачиваться, вызвав обстановку подаренных королем мне покоев ясно и четко, собрал всю волю и желание, начал создавать портал…

Ощущение возникло такое, словно пытаюсь поднять Эверест. То есть глупо за такое даже браться. Приоткрыл один глаз, Рундельштотт все в той же позе старается раскрыться для меня полнее, хорошая у меня команда, только я вот больше изображаю что-то, чем есть на самом деле.

Еще попытка, еще, после пятой я ощутил бессилие, что-то идет не так, даже Рундельштотт приподнял веки и поинтересовался сиплым голосом:

– Ну как?

– Не очень, – признался я.

Он сказал голосом наставника:

– Тогда смени цель.

– Учитель?

– Точку появления, – пояснил он. – Может быть, та слишком далека… или закрыта мощными заклинаниями?

Я охнул.

– Спасибо, учитель!.. Что за дурак, что за дурак… Это не о вас, учитель, это я набитый, стоеросовый, а еще и круглый! Не сообразил, что королевский дворец охраняют не только королевские гвардейцы.

Он улыбнулся отечески, дураков тоже можно учить, если понимают, что дураки, и снова прикрыл глаза, не меняя позы.

«Моя бухта, – мелькнула в мозгах ослепительная мысль, – где я проводил столько времени, закладывая основы будущего флота!.. Никакая магия ее не защищает, зато помню на берегу каждый камешек…»

Снова начал сосредоточиваться, долго и старательно, гораздо дольше, чем обычно, а победное чувство медленно уступило место сперва смутному беспокойству, потом почти панике.

Представил отчетливо, но это всего лишь картинка в мозгу, никакого намека на портал, что выглядит как огненное кольцо в цирке для прыгательного тигра…

После третьей попытки, что все отчаяннее и отчаяннее, ощутил, как выдохся, взмок, это не глыбы ворочать в каменоломне, здесь нужна настоящая сила… а во мне ее, увы, нет.

– Учитель, – сказал я сипло, – отбой… Ничего не получается.

Он поднял веки, глаза хоть и с полопавшимися красными прожилками, но ясные и мудрые.

– Есть еще, – проговорил он с сочувствием, – причина…

– Мастер?

– Слишком далеко, – ответил он. – На такие расстояния никакие маги не перенесут ни себя, ни что-то еще.

Я помолчал, в груди настоящее отчаяние, теперь плыть в неведомое или разворачивать корабль, Рундельштотт смотрит с сочувствием, но о чем догадывается, а что ему неведомо, по лицу старого мага не угадать.

– Мастер, – выговорил я заплетающимся языком, – с вашего позволения пойду отдохну…

– Выдохся?

– До последней капли, до последней капли…

Он кивнул, я чувствовал его взгляд, даже когда вышел и закрыл за собой дверь.

Глава 2

Я был на пороге своей каюты, когда из-за груды ящиков и перевернутой кверху дном лодки раздался тихий голос:

– Адмирал…

Я узнал голос, вздохнул.

– Да, Серый Мох… Вам с Зеленым давно пора перестать прятаться. Все уже знают, что вы сбежали из каменоломни, так что к вашим странностям скоро привыкнут.

Он поднялся, среднего роста и по-прежнему с той же невзрачной мускулатурой, осторожничает, а рядом появился его сородич, Зеленый Мох.

– Адмирал, – проговорил Серый Мох испуганным голосом, – вы покидаете нас?

– Ненадолго, – заверил я. – Надеюсь, ненадолго. Но вам ничего не грозит. Здесь у нас новый мир и новая жизнь. Вживайтесь. Пока никому о том, что вы химеры, но когда начнут замечать, что вы работаете каждый за троих, начнут уважать, тогда можете признаться…

– Ой, – сказал Серый Мох в страхе, – может, не надо?

– Может, и не надо, – согласился я. – Пусть просто догадываются. Главное, чтобы вы работали успешно и все выполняли, как и другие матросы. И все будет хорошо, не беспокойтесь.

Они остались на палубе, а я ввалился в каюту и рухнул на койку. Если раньше и появлялись опасения насчет химер, они же сильнее нас, двигаются быстрее, некоторые могут менять облик…