Победный «Факел Гаргалота»

– Высший, – заверил я. – Посмотри в зеркало!..

Она сказала тихо:

– Из-за их послушности и нетребовательности в сексе… они становятся частью вашей мужской жизни?.. И все это подай-принеси-пошлавон тоже так удобно, что они будут всегда возле вас, будь это в постели, на отдыхе или в работе?.. А настоящих женщин отодвинете все дальше и дальше?

– Сами отодвинетесь, – заверил я. – У нас демократия!.. Андроидов для женщин выпускается столько же, сколько и для мужчин. Антидискриминационный комитет при Государственной думе скрупулезно подсчитывает количество выпускаемых нашей промышленностью фаллосов и вагин и поднимает крик, если вдруг каких-то оказывается больше, это же грозит потрясениями в обществе!.. Из Англии пытались завезти особо модные вагины от «Коко Шанель», так наш Комитет остановил на таможне, потому что в грузе не было такого же количества и фаллосов, а это ущемление женских прав. Демократия у нас или не демократия?

Она грустно улыбнулась.

– Хорошо с тобой, но пора ехать. Ночь на дворе.

– Останься, – предложил я.

Она покачала головой.

– Проведу эту ночь с мужем. Пока такое еще возможно. Чтобы потом говорить «Я еще застала то древнее время…». Знаешь, все-таки я хоть и боюсь твоей сингулярности и не знаю, что это, но и надеюсь на нее. Именно потому, что смотрюсь в зеркало…

– И что? – спросил я бодро. – Красивая женщина! Очень красивая.

– Да, – согласилась она, – в тридцать два года все еще красивая, но не восемнадцатилетняя… Уже и седые волосы появляются… Да не ищи, закрашиваю. Недавно проснулась, а в голове стучит: это что же, я не уникальная? Мир не создан для меня? Умру, а все продолжится?.. И все, что узнала и чему научилась, зря?.. И такой черный ужас, с ума можно сойти… Потому и жду хотя бы предсингулярности, уже тогда все станут бессмертными.

Она поцеловала меня в губы и выскользнула из дома.

Глава 7

На этот раз, уже зная, что и как, я собрался обратно с солидным запасом оружия в мешке. В якобы подпольном магазине взял даже мощный, хотя и компактный гранатомет, помещающийся в рюкзаке, запас гранат, как осколочных, так и противотанковых, все-таки часть моего арсенала сейчас уплывает в сейфе флагмана, бороздящего океан…

Аню пожамкал и пожмакал, в самом деле классные сиськи сделала, отправил на кухню мыть посуду, а сам подтащил оба мешка к стене.

Вопрос вмешательства с современным оружием в средневековые войны вообще-то болезненный и очень нехороший. Как бы вроде нечестно, хотя и я демократ, а для демократа не существует понятия чести, в силе только правильно оформленный юридический договор с подписями и печатями, но в моем случае как бы все-таки можно.

Нечестно и неспортивно было бы вмешиваться в бесконечную войну претендентов на трон, где все режут и душат друг друга, хотя нет разницы, кто в конце концов займет это якобы важное место, но в Дронтарии ситуация иная: чужая армия вторглась в мирное и процветающее королевство и уже идет по стране, уничтожая все на пути, сея страх и убивая сопротивляющихся.

И хотя если смотреть с расстояния в тысячу лет, то, может быть, и лучше, если победит Антриас, цивилизация в этом районе получит новый толчок к развитию, как ее подстегнули походы Ашшурбанипала, Саргона, Чингиза, Аттилы, Наполеона, но я здесь и сейчас, добродушный король Астрингер мне друг, хотя каким другом может быть король, но он в самом деле друг, как это ни странно, и во мне разрастается страстное желание защитить его королевство.

Аня на кухне пробыла от силы секунду, этого достаточно, чтобы отдать все необходимые распоряжения, хотя моя кухня по оснащению приборами превосходит все научно-исследовательские институты Америки прошлого века, а когда вернулась, в ее больших глазах было море сочувствия и даже как бы сострадания.

– Тебе невесело…

– Да, – ответил я, – еще как. Иди сюда, будешь утешать.

Она ответила тихо:

– Этот апгрейд уже скачала.

Она замедленными движениями, как надо, опустилась на постель рядом.

Когда она заснула, таково было мое пожелание, я на цыпочках поднялся, она не шелохнулась, хотя знаю, даже при «глубоком сне» часть ее сенсоров отслеживает безопасность в доме и, главное, мою безопасность, что всегда в приоритете.

Портал можно создавать в любом месте, но психологически удобнее в стене, и едва там начало разрастаться огненное кольцо, я просунул на ту сторону мешки один за другим, а следом пролез сам.

Кольцо тут же исчезло, а я некоторое время сидел на полу, прислушиваясь к новым запахам и звукам. В окна льется оранжевый свет, на несколько мгновений спектр резко изменился, словно там пронеслось по небу и невидимое для меня белое солнце, но пока я набирался сил, чтобы встать, белое исчезло не только за окном, но и за горизонтом.

В комнате все в прежнем порядке, что я и оставил тогда. Во дворцах комнат обычно с запасом, а после смерти жены Астрингера освободилось еще два десятка, занимаемых фрейлинами и прочими сопровождающими королеву.

Астрингер еще в первую встречу хотел выделить для меня апартаменты побольше и попышнее, но я уговорил насчет этой небольшой комнаты, мотивируя своим мудрым нежеланием встревать в интриги, да и не хочу вызывать зависть придворных.

– Вставайте, глерд, – шепнул я себе, – вас ждут великие дела!

И все-таки чувствовал себя малость ошалелым, как при резкой смене часовых поясов, хотя здесь не так уж и весьма: ушел с корабля в полночь, Аню оставил в постели тоже в полночь, а сейчас птичьи голосенки задорно сообщают, что только-только наступило раннее утро…

Упрятав мешки и ящик со снайперской в шкаф, я переоделся в одежду среднебогатого глерда, зеркало показало, что сидит на мне как влитая, что значит, еще не растолстел. Пояс предусмотрительно отпечатан по моему заказу Аней и смонтирован из отдельных частей ею же как бы для косплея…

Осталось только подцепить к нему меч, у нас такого же размера у хозяек нож для разделки рыбы, еще раз оглядел себя в зеркало. Красавец, что еще сказать, я вообще всегда себе нравлюсь и даже втайне, люди не поймут, восхищаюсь.

Подобными по размеру мечами, но гораздо худшего качества сражались еще спартанцы и римские легионеры, но пусть – мне меч нужен вообще только для статуса.

В коридоре гвардеец дернулся, в испуге сжал крепче древко копья, но вид у него такой, что схватится и за сердце.

Я захлопнул за собой дверь, никто не войдет, повернулся к ошалелому охраннику.

– Как спалось?

Он пролепетал в ужасе:

– Глерд… но как вы прошли?

– Я здесь живу, – напомнил я. – Мои апартаменты, что милостиво изволены быть подарены мне, глерду Юджину, Его Величеством королем Дронтарии Астрингером. А вы против?

Он воскликнул:

– Глерд Юджин, никто из нас не против!.. Мы все за такое для нас полезное ваше глердство здесь…

– Ну вот…

– Я просто… просто… как не заметил? Эта же комната не открывалась несколько недель!

– Я такой, – сказал я довольно, – люблю проходить так, чтобы не видели. А ты, когда от чужой жены уходишь на рассвете, шумишь, топаешь да еще и победные песни поешь?

– Нет-нет, – заверил он, – но… наверное, у меня нет такого богатого опыта, как у вас, глерд Юджин!

Я таинственно улыбнулся – дескать, а как же, это единственное преступление, в котором признаемся охотнее всего, а то еще и приписываем то, чего не было.

Дворец уже наполняется говором, хотя обычно в таких местах спят до полудня, если не считать канцелярии, однако время военное, жизнь закипела, кто-то из придворных спит, а кто-то и примчался во дворец пораньше в надежде поймать в мутной воде рыбу покрупнее.

За спиной простучали шаги, я дал дорогу пронесшемуся мимо гвардейцу, уже другому. Внизу раздался шум, через минуту навстречу выскочили и перегородили дорогу двое с обнаженными мечами.

Тут же появился Пэлс Гледжер, младший командир охраны, уставился на меня с великим изумлением ребенка, увидевшего диковинного паука.