Страница 4 из 13
Герцог озорно улыбнулся сыну.
— Для беспокойства, любимая, нет причин, — пробормотал он, галантно помогая жене встать со стола. Он игриво потянул ее за лиф платья. — Уже не в первый раз наши дети застают нас за поцелуями. И не в последний, надеюсь.
— Неужели ты не можешь хоть слегка изобразить раскаяние, когда наше поведение шокирует детей? — прошептала сконфуженная мать, взяла со стола упавшую шпильку и закрепила выбившуюся прядь белокурых волос. Герцогиня шагнула к сыну, он пошел матери навстречу.
— Как хорошо, что ты снова дома! — сказала она, обнимая Матиаса. Он опустил голову, мать поцеловала его в щеку. Все еще занятая своими чувствами, герцогиня сразу не обратила внимания на кровоподтек у него на щеке. Но когда кончиками пальцев коснулась опухшего лица сына, тут же прищурилась: — Боже правый! Что ты с собой сделал?
— Если бы это сделал я, было бы не так больно, — заметил Матиас, встретившись с удивленным отцовским взглядом. — Не волнуйтесь, матушка. Уже почти ничего не заметно. — Он в отчаянии смотрел на отца, молча умоляя его прийти на помощь. — Я прекрасно понимаю, что опоздал, да и время, чтобы все же появиться, я выбрал неудачное. Примите мои искренние извинения. Оба.
— Что за вздор! — возразила мама, отходя в сторону, чтобы сын мог должным образом поздороваться с отцом. — Я очень хочу знать, что произошло…
— Имоджин, дай парню дух перевести. Извинения принимаются, — вкрадчиво произнес герцог, пожимая руку сыну. Герцог подмигнул, когда положил вторую руку Матиасу на плечо и коротко обнял сына. — Однако время ты действительно выбрал исключительно неудачное… еще пара минут, и мы бы с твоей мамой…
— Ваша светлость, еще одно слово — и будете ночевать на конюшне! — предостерегла мама, заливаясь краской от подтрунивания мужа. Она коснулась руки Матиаса — она была мастерица сменить тему разговора. — Сынок… ты приехал один… или привез с собой друзей?
— Мы приехали с Торном и Сент-Лионом, — ответил он. — Обещаю, мы недолго будем вам докучать.
Мама наморщила носик и отмахнулась от сыновних обещаний.
— Оставайтесь столько, сколько заходите. Но мы уже готовимся к поездке в Лондон. Если хотите, вы с друзьями можете отправиться туда вместе с нами.
— Дорогая, я очень сомневаюсь, что Шанс, Торн и Сент-Лион захотят обременять себя нашим семейством. — Герцог многозначительно взглянул на сына. — Насколько я понимаю, как только мы обсудим вопрос с поместьем, вы незамедлительно отправитесь в Лондон.
Матиас так и хотел сделать, но промолчал, заметив разочарование на мамином лице.
— Мы планируем погостить недельку, а потом вернемся в Лондон.
— Вернетесь? — вежливо переспросила она.
Взгляд отца посуровел от оговорки сына. Матиас поморщился и мимоходом почесал затылок.
— Мы… Я ненадолго останавливался в Лондоне перед тем, как вернуться домой.
— И дела были настолько важными, что не могли подождать? — поинтересовалась герцогиня, сбитая с толку решением сына. — Там ты и нашел неприятности, так тебя разукрасившие?
Неприятности? Матиас нахмурился. Ах да, его лицо. Он не собирался упоминать имени Маркрофта. Никогда.
— Нет, не в Лондоне. Это случилось в таверне «Черный козел»… да это неважно. Небольшое недоразумение.
— О да, я вижу!
К сожалению, всем своим поведением он показывал, что матери все же удалось спутать его мысли, и он не мог, как ни пытался, придумать правдоподобное объяснение своим синякам. Он поцеловал мать в щеку.
— Не стоит тревожиться. Это не стоящий внимания инцидент. Случается сплошь и рядом. — И заметив ужас на ее лице, исправился: — Нет-нет, не сплошь и рядом. Забудь все, что я сказал, — вздохнул Матиас.
Отец засмеялся.
— Имоджин, ты смущаешь парня. От пары синяков еще никто не умирал. — И чтобы не обидеть ее мягким укором, он обнял жену. — Я уверен, что у Шанса в городе были неотложные дела. Я прав?
— Да, — кивнул Матиас, испытывая благодарность к отцу за помощь. — Ничего важного, но у меня появилась возможность обследовать помещения и нанять прислугу.
— Очень мило, но в этом не было нужды… еще месяц назад твой отец написал адвокату и сообщил о нашем приезде, — объяснила герцогиня.
— Прости меня, но я имел в виду другой дом. — Он взглянул на отца. — Чтобы не снимать номера, я решил открыть старый дом твоей матери. — В комнате возникло едва уловимое напряжение, от которого у Матиаса сразу же зачесалась шея. — В прошлом году ты предлагал мне поселиться там, отец. Неужели передумал?
Герцог Блекберн покачал головой. Шагнул вперед, ловко оттесняя сына к двери, уводя подальше от герцогини.
— Нет, конечно, не передумал. Дом твой, ты волен распоряжаться им, как пожелаешь.
Матиас бросил настороженный взгляд на молчащую маму.
— Меня там ждут Сент-Лион с Торном. Давайте обсудим дела за ужином?
— Мы можем о поместье и завтра поговорить, — легко согласился герцог. — Тебе, наверное, пора к друзьям.
Отец не оставлял ему ни малейшего шанса. Дверь закрылась у него прямо перед носом — он даже не сумел попрощаться с матерью. Матиас глубоко вздохнул, медленно выдохнул. С самой сложной частью визита было покончено. Улыбнувшись, Матиас отправился искать приятелей.
А тем временем оставшийся в библиотеке герцог Блекберн отвернулся от двери и вновь подошел к жене.
— Сильно сердишься? — негромко поинтересовался он.
От впрямую заданного вопроса рассеянный взгляд Имоджин прояснился, она вздернула вверх подбородок.
— А с чего бы мне сердиться?
— Из-за того, что я предложил Матиасу распоряжаться домом, не посоветовавшись с тобой. Я бы раньше тебе рассказал… — Остаток извинений он проглотил, когда жена резко подняла вверх руку, призывая герцога молчать.
Она отвернулась, обхватила себя за талию, чтобы успокоиться, — этот жест задел герцога за живое.
— Мне следовало давно сжечь этот дом дотла.
Заслышав отчаяние в голосе мужа, Имоджин взглянула на него. Герцогиня села на диван. Скрестив руки на груди, она пальцами поглаживала предплечья.
— Ты двадцать четыре года назад уже мне это предлагал. Если помнишь, я тебе ответила отказом.
Тристан подошел к дивану, опустился перед женой на колени.
— Ты обиделась.
Она покачала головой, но глаза наполнились непрошеными
слезами.
— Это просто дом. Всего лишь дом.
Обезоруженный герцог не знал, кого Имоджин пытается убедить.
— Я могу забрать свое предложение назад. Могу сказать ему, что уже сдал дом.
На лице герцогини появилась кривая улыбка.
— Ты очень редко сдаешь этот дом. Кроме того, он уже его осмотрел. Матиас сразу поймет, что ты его обманываешь, и станет задавать вопросы.
— У парня будут иные заботы, если он решится ослушаться, — мрачно пообещал он. Герцог злился на самого себя. Несмотря на все ее заверения, ему следовало понимать: сама мысль о том, что кто-то из их детей поселится в этом злосчастном особняке, наверняка ее расстроит. — Прости меня.
Он зарылся лицом в ее юбки и вздохнул, находя успокоение в ее запахе. Тристан от прикосновения жены закрыл глаза.
— Мне не за что тебя прощать, любимый. Мы уже обсуждали это много лет назад, когда стало очевидно, что Матиас стремится к независимости. Он все меньше времени проводит с нами, поэтому я понимаю… — Она задрожала.
Тристан поднял голову с ее колен, обхватил ладони.
— Это всего лишь дом. Неужели если мы оставим его пустовать годами, то сможем изменить прошлое?
В душе герцога бурлила застарелая ненависть.
— Нет. И тем не менее… никогда не поздно сжечь этот дом дотла.
С губ герцогини слетел то ли негромкий смех, то ли всхлип.
— Я тебе верю. Но мои чувства неизменны. Тот особняк перешел тебе по наследству от матери, и теперь ты отдаешь его нашему сыну. Кроме того, сжигать недвижимость только потому, что меня напугало сообщение Матиаса — слишком дорогое удовольствие.
Тристан обхватил ладонями лицо жены.