Страница 17 из 76
- Но Гриндевальд Анатольевич может помочь и…
- Не пизди попусту, очкастый дрыщ! – разозлился пахан, залепив парню подзатыльник. – Это не может ждать. Отныне ты, Гарри, будешь индивидуально заниматься со мной.
- Чем? Теорией гомосятства? Прикладной содомией? – послышался позади них вкрадчивый голос.
Дамблдор, обернувшись так резко, что едва не задушил себя своей же бородой, протер очки пальцами.
- Стефан, – медленно произнес он, разглядев в темноте вампира, одетого в одни семейные трусы. – А я как раз хотел тебя будить.
Стефан насторожился. Порядком замерзнув, как-никак на базе были стабильные четыре градуса тепла, библиотекарь с ловкостью спецагента сбежал с супружеского ложе, услышав лязг медвежьего капкана в комнате Гарри.
Пахан, схватив Стефана за локоть, потащил за собой уже двоих.
- Цыганенок Том набирает силу, – бормотал он.
Стефан покрутил пальцем у виска, а Гарри понимающе закивал.
Наконец они оказались в старом сортире, таком грязнющем, что по сравнению с ним толчок Плаксы Миртл казался просто ванной комнатой в номере люкс. Вылив в унитаз содержимое ведра, притащенного сюда заранее, пахан, достал из кармана халата пробирку с субстанцией, напоминающей сопли, влил в унитаз, который после содержимого ведра светился, как фосфором обмазанный. Впрочем, это предположение было почти верным.
- Это плутоний? – поинтересовался Стефан, разглядывая остатки жижи в ведре. – Ты что, старый?
- Это импровизированный Омут памяти, – пояснил пахан, поколдовав над унитазом. – Ну, ныряйте.
- Старый ты пентюх! – возмутился Стефан. – Я не буду нырять головой в унитаз.
- И я, – отозвался Гарри.
- Не выебуйтесь, сынки. На кону наша победа в этой войне, – сказал пахан и, тайным движением кунг-фу схватил Гарри за нос и Стефана за кадык, уткнул в унитаз и, протиснувшись между их головами, сам нырнул в бюджетную версию Омута памяти.
Реальность как будто смыли в унитаз, раз уж дело пошло об унитазах. Краски смешались, лица перепутались, лишь борода пахана служила надежным ориентиром в пространстве.
И вдруг все закончилась. Твердая почва под ногами, тусклые, как в старом фильме, оттенки жизни того времени. Того времени. Если верить календарю, августу 1951-го года.
Гарри пока офигевал, оглядываясь по сторонам, а Стефан уже все понял.
Библиотекарь уже путешествовал во времени посредством блокнота Тома Реддла поэтому поправив семейные трусы, внимательно изучил помещение, в которое их закинуло воспоминание Дамблдора.
Длинный коридор с обшарпанными обоями и довольно грязным плиточным полом. Особо заметную дыру в обоях закрывал портрет Сталина. Ситцевые занавески, измазанные красками и вареньем. Из старенького патефона доносились звуки «Священной войны» (эх, сюда б Майклсона).
Пахан, словно ностальгируя о былых временах, облокотился о столик с патефоном, и начал покачиваться в такт музыке.
- Хуясь, мы по ходу в Генеральном Секретариате, – прошептал Стефан, разглядывая потрет Сталина.
- Батя, – кликнул Гарри. – Ходь сюды.
Стефан, понимая, что их не видят, все же смутился, ведь в Генеральном Секретариате в трусах вроде как не ходят. Подошел к Гарри, разглядывающего….детские рисунки на стене.
«Коля, 7 лет» – прочитал Стефан, глядя на коряво нарисованную курицу. – «Варюша, 6 лет».
- Пахан, где мы? – спросил библиотекарь, понимая, что они не у генсека в гостях.
Вместо ответа пахан лишь указал пальцем в конец коридора.
По коридору, в два счета пробежав мимо Гарри и Стефана, мчалась пухленькая женщина, одетая в цветастое сатиновое платье. Темные волосы женщины были скручены в пучок, который при беге опасно колыхался.
Женщина подбежала к дверям и, поправив грудь, впустила в коридор высокого бородатого мужика в кожаном плаще.
- Здравствуйте, Нина Тимофеевна, – подозрительно знакомый голос поздоровался с женщиной.
Гость вышел на свет лампы, а Стефан и Гарри, завидев его, ахнули.
Это был Альбус Дамблдор. Но чуть моложе: борода не такая длинная, морщин поменьше и голос не такой скрипучий.
- Да, это я, – пояснил пахан из нашего времени. – Пойдемте за ними.
Нина Тимофеевна уже отвела молодого Дамблдора в свой кабинет и едва не прибила дверью Гарри.
- Вы пришли за мальчиком? – сразу спросила женщина.
- За ним, – кивнул Дамблдор.
- А вы точно из психдиспансера?
- Точно.
- Что за хуйня, – не понимал Гарри Поттер.
Нина Тимофеевна, достав из заначки два граненных стакана, протянула один Дамблдору и достала бутылку наливочки.
- Спасибо, я не пью, – улыбнулся Дамблдор.
Стефан и Гарри посмотрели на настоящего пахана как на лося в балетной пачке. Пахан покраснел.
Женщина же отхлебнула прямо с горла, крякнула и, вальяжно откинувшись на спинку стула, произнесла:
- А у мальчика вашего уже три ходки в детскую комнату милиции. В его-то десять лет.
- Это не так много.
- Это только за август.
- Ааа, – протянул Дамблдор. – Буйный?
- Очень. То на вокзале кошелек подрежет, то у бабушки пенсию отнимет. Я понимаю, Тамбов, криминальный район, тут много всяких беспредельщиков, взять хоть ту лярву, что продает мужикам паленый самогон….
- Нина Тимофеевна, – оборвал этот поток фактов Дамблдор. – Что известно о семье Тома?
- Тома? – опешил Гарри. – Цыганенка?!
Настоящий пахан закивал.
- Мать его родила на вокзале, подкинула под двери к нам и еще денег на билет до какого-то Зажопинска просила, – охотно пояснила женщина. – Денег я ей не дала, но она мне втюхала какую-то феньку за 15 рублей.
И указала на старинный медальон, болтающийся на ее шее.
- Это ж крестраж, етить твою! – рявкнул Стефан.
Пока Стефан орал и пытался содрать с шеи призрачной тетки медальон, настоящий пахан стоял с таким постным лицом, словно сейчас произойдет что-то дохера эпичное.
И произошло.
Тощая нянечка в чепчике за руку втащила в кабинет тощего мальчика, который уже успел свистнуть у нее золотые сережки. Цыганенок Том, юный Темный Лорд, взглянул сначала на Нину Тимофеевну, затем на Дамблдора.
- Не виноватый я. Они мне сами руль от «Волги» подкинули, я мимо проходил. А то, что от меня самогоном и папиросами пахнет, так это какая-то рыжая проститутка на меня подышала, когда я ей на радиорынке бутылки сдавал, – залебезил Том Реддл. – Не бейте меня, тетя Нина. Не губите сиротинушку!
- Ишь, зараза! – крикнула Нина Тимофеевна. – Кто вчера все ложки со столовой упер?
- Не знаю я, – захныкал Том. – Не пугайте меня, тетя Нина. Я всех сдам.
- Здравствуй, Том, – громко сказал Дамблдор.
Том, оценивающе взглянув на странного мужика и, завидев, как на руке того блеснули часы, кинулся обнять его.
- Дяденька, вы пришли меня усыновить? – спросил цыганенок, незаметно стянув часы с рассеянного Дамблдора.
- Эээ…нет, Том.
- Ну и хрен с ним, – пожал плечами Том, спрятав в карман еще и запонки.
- Я вас оставлю, – сказала Нина Тимофеевна. – Профессор, если что, кричите.
Дамблдор сел на стул, поправил подтяжки и сказал:
- Меня зовут профессор Дамблдор. Я приехал забрать тебя, Том.
Цыганенок встрепенулся.
- Куда это?
- Туда, где тебе место. Табор уходит в небо, Том.
Том, не уловив сарказма, покрутил в кармане ворованные часы.
Дамблдор понял, что мальчик в замешательстве, откашлялся.
- Ты волшебник, Том, – серьезно сказал он.
- Ты втираешь мне какую-то дичь, – хмыкнул цыганенок.
- Я из школы юных магов и…
- Ты из дурки?
- А он не дурак, – хмыкнул Стефан.
- Я, правда, маг, – оскорбился Дамблдор.
- Пиздишь, как дышишь, – стоял на своем Том.
Дамблдор, матерясь от злости, достал из кармана волшебную палочку и, пробормотав что-то вроде мантры древних шаманов, зачем-то сжег шкаф.
- Ты пидор! – орал цыганенок, бегая возле шкафа. – Я мог продать его барыгам!
- Это была магия, мальчик мой.
- Это была жопа! Жопа моим заработкам!