Страница 4 из 31
- Я вас насквозь вижу, – процедил профессор, пристально глядя на каждого. – Ну, довольно, разобрали учебники и быстро переписали первую главу!
- Ну не урод? – просипел Дин Винчестер, подглядывающий за уроком в замочную скважину.
- «Беломором» от меня пахнет, – прорычал Деймон, прижавшись ухом к двери. – Хоть не «Красной Москвой», как от педика…прости, Эдик.
- Я привык, – шепнул Эдвард. – Господа, почему мы подсматриваем за профессором Холмсом?
- Подсматривают за бабами в бане, – пояснил Дин. – Мы следим. Он очень мутный человек.
- Это потому что он не пьет?
- Эдик, ну хоть ты не беси.
Внезапно дверь с грохотом отворилась, треснув Винчестера по лбу, и разъяренный Шерлок Холмс грозно навис над своими коллегами, как плохое предзнаменование.
- По какому праву вы подслушиваете? – проскрипел он.
- Ой, сильно ты нам нужен, – буркнул Деймон. – Мы в туалет шли.
- Втроем?
- Ну да. Винчестер на стреме постоит, а Эдик мне бумагу туалетную подаст, – пояснил Деймон, выкрутившись из ситуации как гуру обмана. – Девиз знаешь? Человек, колдун, вампир – не ходи один в сортир!
Шерлок вскинул брови и сжал губы.
- Ну мы пойдем, – разрядил обстановку Эдвард. – Ой, не дай вам Бог лечить запор селедкой и сметаной!
Глядя вслед гордо удаляющейся компании, профессор Холмс плюнул себе под ноги и, хлопнув дверью, вернулся к уроку. Самому адекватному уроку за последний год. Настолько адекватному, что даже Грейнджер пока не справлялась.
====== Глава 4. ======
Деймон Сальваторе, нахмурив брови как опереточный злодей, прохаживался взад-вперед, то и дело окидывая уничтожающим взглядом шеренгу студентов. Студенты прижимались друг к другу, словно это помогло бы им избежать страшного гнева товарища генералиссимуса, и лишь Невилл Долгопупс, выпятив брюхо навстречу возможной атаке, гордо смотрел на своего героя.
- Вчера, а именно во время четвертого урока, – угрожающе начал Деймон. – Какая-то сука довела профессора Холмса до нервного срыва. Что-то мне подсказывает, что сука была не одна, так как навалить такую кучу фекалий под дверью его комнаты один боец не мог. Вдобавок, чья-то тупая белая сова насрала на пол, а наш профессор дедукции поскользнулся и разбил себе сопатку. Поттер, Малфой, Долгопупс, Уизли – шаг вперед.
Побледневшие студенты повиновались. Деймон тут же навис над ними, как маньяк над девочкой в темном переулке и, разминая кулаки, пророкотал:
- Я, как завуч по воспитательной работе, был проинформирован немедленно. Я понимаю, что профессор Холмс редкостное быдло, с которого кроме анализов и взять-то нечего. Но, прежде всего, это ваш педагог…пусть и не лучший.
Студенты угрюмо повесили головы.
- Профессор Холмс загружает вас домашней работой и ведет себя так, будто у него девять жизней, – чуть увлекся Деймон. – Но это не повод так измываться над этим покалеченным судьбой человеком. В связи с этим, наказание вам придумываю именно я, как завуч. Уизли, отправишься на кухню, оттирать казан повара.
- Так точно!
- Долгопупс, ты поступаешь в личное распоряжение библиотекаря, етить твою!
- ЕСТЬ, ЕТИТЬ МОЮ! – кровожадно рявкнул Невилл.
- Малфой, ты идешь в кабинет профессора Холмса и оттираешь совиное дерьмо с пола.
- Есть, – без энтузиазма протянул Драко.
- А ты, Поттер, будешь отбывать наказание у профессора Винчестера, – поставил точку Деймон. – Будете красить батарею. Задача ясна?
- Так точно, – буркнули солдаты.
- Кстати, Грейнджер, а ты будешь мыть толчок Плаксы Миртл.
- А я чего? – возмутилась Гермиона. – Я же не пакостила!
- Ты всех сдала, тупая шмара. Провинившиеся – к наказанию, остальные – три круга вокруг замка, етить вашу коромыслом!
Угрюмо зашагав строевым шагом в замок, провинившиеся вскоре скрылись из вида. Деймон, довольно вздохнув, подтянул армейский ремень, и, глядя, как его верные солдаты нарезают круги, достал из заднего кармана брюк бутерброд.
- Реще, соколики, реще! – кричал Деймон, откусив кусок. – Ноги поднимаем, лужи обступаем, Филч за вами полы драить замотался!
* *
- Эх, красота-то какая! – воскликнул Дин Винчестер, елозя кисточкой по батарее. – Прямо не батарея, а произведение искусства! Да, Поттер?
- Так точно, – без особого энтузиазма отозвался Гарри, обмакнув кисточку в грязно-белую краску.
Дин поправил на голове треуголку из газеты, вытер замазанные краской руки о тельняшку, отхлебнул пива из банки и, от души загоготав, снова взял кисточку в руки.
- Ну кто б мог подумать, что ты, дрыщ, будешь наказание отрабатывать у меня? – вещал Дин. – Слышал я, что вы, паразиты треклятые, с Холмсом сделали. За это, Поттер, – плюс десять очков Гриффиндору.
- Спасибо! – обрадовался Гарри, едва не кинувшись обнимать расщедрившегося трудовика.
- Ну ладно, ладно, – засмущался Дин. – Крась, а то краска ворованная, шесть лет открытая на солнышке стояла, еще надышишься, не дай Бог, ни один доктор не откачает.
- А вы не надышитесь?
- Для меня, Поттер, запах ворованной краски – как запах материнского молока. Ты еще в памперсы гадил, когда я красил.
Красить батарею с профессором Винчестером оказалось не так страшно, как то обрисовывала фантазия, однако несколько раз Гарри ловил себя на том, что он засыпает. Уже не слушая возгласы профессора: «эээть!», «ооопа!», «еб твою!», Гарри послушно возюкал кисточкой по чугунной батарее, мечтая об ужине, кровати и пятерке по военной дисциплине, как вдруг слух парня уловил что-то более осмысленное, нежели диалоги трудовика с батареей.
Это был голос, ледяной и страшный, голос, от которого даже суровый Дарт Вейдер бы поседел под своим шлемом. Если бы Эдвард Каллен услышал этот голос, то впал бы в кому. Если бы Деймон Сальваторе услышал бы этот голос, то мигом излечился бы от запора. Если бы Северус Снейп услышал этот голос, то ему было бы похуй.
- Иди сюда…сюда иди, фраерок…крушить, потрошить, убивать…
Гарри заорал, вскочил на ноги, заляпал краской профессора и перекрестился.
- Что с тобой, болезный? – нахмурился Дин Винчестер.
- Вы слышали это?
- Да, это я высморкался.
- Я не про это. Голос.
- Голос? – удивился Дин. – Какой голос?
- Который сказал…вы не слышали, профессор?
Дин встрепенулся, отложил кисточку и, прижав заляпанную краской руку ко лбу студента, покачал головой.
- Таки надышался краски. Эх ты, токсикоман очкастый, я тебе придурку сказал же, что прищепку с носа снимать нельзя!
Докрасив батарею, Гарри попрощался с трудовиком и ушел в общую гостиную. Голос он больше не слышал, словно тот и правда был глюком. А может и был?
В коридоре он столкнулся с Драко, возвращавшимся из кабинета профессора Холмса. Взмыленный и злой Драко, отчаянно сжимая швабру в руке, поприветствовал Гарри дружеским матюком.
- Твоя сова срет как мамонт, – прорычал он. – Я пока оттер ее совиные фекалии, сам чуть не стал совиной фекалией!
Гарри отмахнулся и в первую очередь спросил Драко о голосе.
- Ты что, краски нанюхался? – Где-то Гарри уже слышал эту фразу. – Какой голос? Окстись, Поттер.
Спустя пару минут их догнала Гермиона, все еще в резиновых перчатках и халате технички. Судя по недовольному выражению лица, толчок Плаксы Миртл она все же домыла, хоть и без особой радости.
Студенты уже шли на ужин, на запах свежесваренного плова, как вдруг…
- ….крошить-потрошить….муахахахха….потрошки….
- ГОЛОС!!!! – заорал Гарри так, что Малфой почувствовал треск своей барабанной перепонки. – Вы слышали?
Драко и Гермиона посмотрели на него как на дебила.
- Я чую кровь…и плов…но больше кровь...- продолжал Голос. – Хотя плов тоже заебись….
Гарри прижался ухом к стене, и, нахмурив брови, прислушался.
- Поттер, ты чего?
- Не булькай, бульончик!
- …крошить-потрошить…муахаахаха….как пахнет плов….ломать-убивать…
- Оно собирается кого-то убить! – пропищал Гарри и пулей понесся вдаль по коридору.