Страница 22 из 31
И, с помощью Джереми, все-таки вытянув бумажку, чуть надорвав ее, Деймон, как мог, распрямил ее и поднес к настольной лампе, читая написанное.
Лицо генералиссимуса вытянулось, рот приоткрылся, а глаза от изумления сошлись на переносице.
- Ну ты даешь, – прошептал Деймон. – Ай да стерва, ай да сукина дочка…
====== Глава 21. ======
- А мы точно все правильно делаем? – в который раз спросил Стефан.
- Естественно, – кивнул Дин, переступая через корягу.
Неутомимые искатели истины, просочившись мимо охраны, спустились по тропе в Запретный лес и, отмахиваясь от комаров, шли, куда глаза глядят. Винчестер, вооруженный граблями, махал ими так, что едва не зашибал Стефана, а сам библиотекарь, будучи куда как более смышленым, нежели трудовик, внимательно изучал следы на тропе
- Есть, – шепнул Стефан, посветив на дорожку газовой зажигалкой. – Следы. Предположительно сорок пятого размера.
- Обрати внимание, как втоптана пятка в землю. – Будь рядом Шерлок Холмс, он бы расцеловал Винчестера за проявление проблесков дедукции. – Значит, каблук был довольно высоким. Притом, что обувь – явно мужская. Кто может носить обувь на каблуке?
- Клаус, – прошептал Стефан.
- Ты понял это по следу? – восхитился Дин.
Стефан помотал головой и указал пальцем на древний тополь, на стволе которого перочинным ножом было нацарапано «Здесь был Клаус».
- Туда, – сказал библиотекарь, поспешив вглубь зарослей.
Какой секрет таил Майклсон в лесу? Если не додумался Стефан, то Дин и подавно.
- Знаешь, мы могли бы догадаться, – протянул Стефан. – Что в лесу кто-то есть.
- Как?
- Помнишь, Аларик был в лесу в разведке? И вернулся пьяный. Кто-то же его споил!
- Мы оба знаем, что он мог нажраться сам.
- Но не до такой степени. Кто-то вывел его из леса.
Дин поразился светлой голове вампира и закивал. Вот они уже вышли из колючих зарослей, расцарапанные и усталые, и оказались на поляне. И только Дин хотел достать из кармана беляш и передохнуть, как Стефан подпрыгнул.
- Смотри! – воскликнул он, указав пальцем вдаль.
В промозглой тьме виднелся костер, как крохотная яркая точка на черном холсте ночи.
Стараясь не шуршать и не дышать, не чавкать и не сопеть, путники прокрались по тропе к извилистой дороге, усыпанной камнями, к землянке.
- Выйду ночью в поле с конем, – пропел тоненький женский голос.
Дин посинел от страха.
- Ночкой темной тихо пойдем, – отозвался хор мужских голосов.
Стефан, достав из кармана пластмассовую вилку (да, во всем, что касалось самозащиты, Стефан был идиотом), и прокрался еще ближе.
Пение становилось громче. Дин от волнения едва не поперхнулся беляшом.
И, на свою беду, поперхнулся-таки.
Пение стихло.
- Клаус? – кликнул девичий голос, еще недавно певший песню про коня. – Клаус, это ты?
Стефан, увидев, что сидящие у костра мужчины потянулись за длинными палками, понял, что конспирация провалена. Ничего не оставалось, как выйти из укрытия.
- Мы друзья Клауса, – сказал Стефан и, вылезая из-под куста, поднял руки вверх.
Но, глянув на девушку, приблизившуюся к нему, отпрыгнул назад, повалив на землю Винчестера.
- ТЫ?
- Ты? – ужаснулась девушка.
- Хуясь, – только и протянул Стефан.
Винчестер, не понимая ровным счетом ничего, оглядел девицу, напугавшую библиотекаря. Это была странного вида особа, одетая в нарядный сарафан и красные сапожки, а кокошник, подрагивающий на ее голове, очень уж аутентично сочетался с длинной белокурой косой.
- Так она ж у тебя на свадьбе была, – ойкнул трудовик, смутно припоминая девушку.
- Что ты здесь делаешь, Ребекка? – спросил Стефан и, глянув на двух мужчин, одетых в льняные косоворотки, кивнул. – Элайджа, Кол, рад видеть.
Ребекка Майклсон, жестом пригласив гостей присесть к костру, поправила кокошник на голове (одевал ее явно Клаус) и села рядом.
- Элайджа, я думал ты погиб, – произнес Стефан.
- Негоже тебе, отрок, думать, аки самый разумный здесь, – пробасил Элайджа. – Коли пришел к костру, слово молви.
- Я чего-то не понимаю, – простонал Винчестер.
- Это – родня Клауса, – шепнул Стефан. – Но что вы здесь делаете?
- Где Клаус? – в свою очередь спросил Кол.
- В следственном изоляторе «Азкабан».
Ребекка картинно прижала руки ко рту.
- На Хогвартс нападает маньяк, – сказал Дин. – Вы же знаете о Хогвартсе?
- Знамо дело, – произнес Элайджа. – Знаю, знаю, Никлаус давеча сказывал о супостате лихом, что пол хогвартский топчет.
- То есть, это не вы – маньяки? – Из Дина был парламентер, как из говна пуля.
Майклсоны взглянули на него, как на идиота.
- Почто ты, отрок, тупой, аки пень? – крикнул Кол.
Ребекка, единственная, кто изъяснялась на понятный Винчестеру мотив, осадила братьев и, подсев к нему, произнесла:
- Да как бы мы смогли из человека камень сделать? Максимум фарш. Нет, тут другое лихо. Супостат родился в замке, а мы лишь с гастролями там выступали.
- С гастролями?
Ребекка глубоко вздохнула и начала свой интереснейший рассказ.
- Были мы вокально-инструментальным ансамблем, причем талантливым, на Евровидение даже один раз ездили, правда на сцену нас не пустили, но то такое… Все как полагается: Клаус пел, Элайджа на балалайке играл, Кол – на гармошке, а я на гуслях брынчала.
Кол подкинул в костер несколько веточек и закивал.
- Пришел к нам как-то в гримерку мужик с бородой, назвался директором Хогвартса, – продолжила Ребекка, накинув на плечи пуховой платок. – Предложил в Хогвартсе выступить, мол, культурный уровень там прихрамывает. А мы и согласились, денег-то нам немерено отвалили. Эх, знали бы мы, что нам боком эта затея выйдет.
- Это как?
- Шесть концертов дали, публика очень довольна была. Но вот напасть: какая-то сволочь начала на детей нападать. Ну и начали на нас косо глядеть. Я говорила Никлаусу, мол, уезжать надо, но он сказал, что романсы ему дороже безопасности.
И однажды ворвался к нему в гримерку какой-то цыганенок. И орать начал, что знает все, сейчас всех сдаст. А было это в аккурат после того, как одна наркоманка в туалете померла. Вот на нас это дело и повесили, а все потому, что не вовремя мы с концертами подоспели.
Стефан сочувственно повесил голову.
- А Никлаус, дабы нас всех в каземате не заперли, сам во всем и сознался, – подытожил Элайджа. – Так и сказал: «Бегите, родичи, даст Бог, свидимся».
Дин, промокнув футболкой мокрые от слез глаза, всхлипнул.
- Отмотал в СИЗО двенадцать лет, за серийные убийства, – вздохнула Ребекка. – Но не сломался. Песни новые подхватил, а когда вышел, мы «Владимирский централ» даже у мэра на дне рождения исполняли. И вот опять брата нашего повязали.
- Нехристи богогадские, – выплюнул Кол. – Не мы детишек убивали. Не по-человечьи это.
Не поверить Майклсонам было невозможно. Ясные очи Ребекки смотрели так заискивающе, что Стефан окончательно уверился в том, что Клауса подставили.
- И давно вы здесь? – поинтересовался Стефан, оглядев землянку, белье на веревке и гарцующего вороного коня на поляне.
- Как Клаус в замке осел, так мы сюда и пробрались, – пояснила Ребекка. – Мне бы жениха искать, а то в девках засиделась, а я здесь кукую.
Глаза Дина загорелись, как два маяка.
- Слушайте, барышня, – сказал трудовик. – Брат у меня есть. Вот как для вас рожденный.
- Кто такой? – всполошился Элайджа.
- Повар. Да они с Ребеккой будут как Василиса Прекрасная и Иван-дурак!
- Эка благодать! – обрадовался Кол. – Слыхала, сестрица? Недолго тебе девкой просиживать, косу девичью отращивать!
Вроде все остались довольны, но Стефан все-таки нервничал. Вот Ребекка уже угощает их кисельком да пряниками сусальными, а на душе все равно неспокойно.
- Ну мы пойдем, пожалуй, – сказал библиотекарь, встав на ноги. – Рад был свидеться. Спасибо за информацию…
- И за пряники, – поддакнул Винчестер.