Шишкин

Трудно определить, какая из работ художника самая примечательная в его творчестве. Если таковой и нельзя назвать картину Рожь, то, во всяком случае, ее можно отнести к этапным, стержневым полотнам. В истории русского пейзажа она, несомненно, эпохальна.

Рожь — это песня земле, симфония на тему самого существенного земного блага. Рожь — это хлеб, символ жизни и конкретное деяние рук человеческих, природная благодать. Торжественные сосны размещены на плоскости холста с удивительным ритмом, придающим картине величественное звучание. Ни в одной другой работе ни Шишкин, никто другой из писавших на подобную тему не достиг такого совершенства, такого величия и симфонизма композиции.

В картине Рожь монументальное осознание пейзажа проявилось в ритмах и формах композиции. Монументальность — категория смысловая и формальная. В шишкинских работах форма вовсе не гипертрофирована, смысл предметов не преувеличен. Напротив, существенность изображенного, очень характерного для России вида придает ему монументальное звучание, сохраненное в формах рисунка, колорите, в композиционной значительности, в ритмах цветовых плоскостей и вертикалей, где каждая деталь подчеркивает общий смысл пейзажа. Вне существенного монументализм не может состояться, сколько бы ни преувеличивалась видимая форма выражения.

Пески. Офорт. 1880

Лесные дали, 1884

Холст, масло. 112,8 X 164 см Государственная Третьяковская галерея, Москва

Ствол сосны. Рисунок. 1890-е Государственная Третьяковская галерея, Москва

Величественный образ родной земли может служить знаком отличия от образов природы других стран. В более позднем отзыве о картине известный в свое время критик Василий Михеев подметил одну примечательную черту творчества Шишкина: «Быть может, сам этот северный „дремучий лес“ менее настраивает душу на лирический порыв, чем море; быть может, бесконечно богатый и разнообразный в своих подробностях, он под тенью своих ветвей так манит к здоровому, спокойному созерцанию его тайн, что личность его созерцателя постепенно исчезает, и только природа леса охватывает всецело художника». Действительно, душевный трепет художника перед красотой сущего мира как будто отсутствует. Шишкин стремился отступить перед прекрасной натурой, предоставив ей право самой очаровывать зрителя. В побуждении к объективной красоте состоял метод шишкинского поэтического реализма. Личность художника при этом вовсе не умалялась. Прежде чем передать красоту, надо было ее отыскать в природе, скомпоновав разрозненные впечатления в стройную и величественную картину. Преобладание сознания над чувством у Шишкина кажущееся. Правда, его творчество, его произведения демонстрируют колебание в мире объективности и эмоциональной ее интерпретации, расходящиеся с беспристрастной натурой.

Сныть-трава. Парголово. ЭТЮД. 1884-1885

Холст на картоне, масло. 35×58,5 см Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Сныть-трава — это шедевр. Оттого, что эта работа — этюд, а не картина, она не становится хуже.

Этюд живее и непосредственнее схватывает натуру, ярче фиксирует впечатление, живое дыхание природы. В шишкинских этюдах Уголок заросшего сада. Сныть-трава, Сныть-трава. Парголово, Папоротники и других следует отметить виртуозность исполнения. Ординарная дворовая кашка, зазвучавшая белым соцветием на фоне сизого забора, становится предметом поэтического вдохновения. Поэтизация прозаического — философия всего реалистического искусства XIX века. Воспевание прозаического вне сильного лирического переживания не могло возвысить прозу жизни до уровня прекрасного. У Шишкина другой подход к прозаическому, он как бы избегал лирических тонкостей, возводя прозу до уровня превосходного. Сочная зелень дает прохладу, ощущаемую в разных оттенках зеленого. Свежесть красок, зажженных солнцем и затененных в углах дворика, не создает контраста, а сияет гармоничным радостным светом, внушающим ощущение полноты жизни.

Вьюнки. Рисунок. 1878 Научно-исследовательский музей Академии художеств, Санкт-Петербург

Утро в сосновом лесу. 1889

Холст, масло. 139×21 3 см Государственная Третьяковская галерея, Москва

Утро в сосновом лесу. Эскиз композиции Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Одной из лучших картин Шишкина, где прочувствовано дыхание пробуждающегося леса, является картина Утро в сосновом лесу (1889). Присутствие медведей придало ей некоторый сусальный оттенок, вызывавший впоследствии иронию критиков. Живописное мастерство художника здесь близко к совершенству; он способен передать краски природы и пробудить звуковые ассоциации гулкого пробуждения леса.

Природа рассматривается не в виде красивого сюжета, а как беспредельная жизнь земного мира, где физическая плоть одухотворена невидимым присутствием самого художника.

Между тем идея картины принадлежала, видимо, Константину Савицкому. В одном из писем он писал: «Затеял как-то картину с медведями в лесу, приохотился к ней И. И. Шишкин и взял на себя исполнение пейзажа»[23]. Судя по этюду, Шишкин начал параллельную работу над темой и решил ее более удачно. Савицкий считал, что в произведении ему принадлежит четвертая доля. Именно так были распределены деньги от продажи.

Дождь В дубовом лесу. 1891

Холст, масло. 124×204 см Государственная Третьяковская галерея, Москва

Деревья. Рисунок. 1870 Государственная Третьяковская галерея, Москва

Чуткость К СОСТОЯНИЮ ПОГОДЫ В ЭТОМ полотне близка импрессионистической, только в картине нет импрессионистической интимности. И не потому, что формат картины больше, нежели обычная работа французских импрессионистов, что сообщает ей некую монументальность, — сам широкий панорамный охват композиции не позволяет говорить о камерности пейзажа. Шишкин, как обычно, изъясняется не выразительностью мазка, не касанием кисти, не форсированием цвета, не эффектной композицией, а верностью воспроизведения на холсте зыбкой мокрой природы, неустойчивость которой компенсируется стабильной уравновешенной композицией. Последняя, впрочем, как всегда, у художника незамысловата. По краям полотна цвет как бы «разрежается», картинная плоскость отступает в центре, давая возможность глазу проникнуть в неглубокое пространство. Сила Шишкина в натуральности изображения и выборе мотива, что выдвигает его в число самых значительных пейзажистов реалистического направления XIX века, делают его певцов жизни природы.

Корабельная роща. 1896