Ложная дверь (сборник)

— Да полно вам, — продолжая улыбаться и насмешливо поблескивать глазами, ответил Аркадий. — Давайте лучше за знакомство...

Андрей высоко поднял фужер. Они снова выпили. Настроение у Андрея стало на редкость веселым. Его веселило и то, как раздражался обычно спокойный Вадим, и то, как время от времени лица собеседников теряли четкие контуры и начинали двоиться, и что в то время, когда Аркадий сидел, спокойно сложив локти на столе, тень его на стене разводила руки в стороны и делала ими какие-то замысловатые движения. Забавно было и то, что Аркадий жидкость из бутыли не наливал, и Вадим не наливал — вообще никто этого не делал, но все они каждый раз, поднимая фужеры, пили жгущую, слегка терпкую влагу.

Потом зазвучал граммофон, тягучая, подвывающая музыка наполнила комнату, пластинку заело, и она стала бесчисленное множество раз повторять несколько одних и тех же тактов.

Пространство в глазах Андрея изогнулось, заискрилось, и он уснул, или, как говорят в таких случаях, отключился.

4

Очнулся Андрей от холода. Сильно озябли ноги и он подтянул их на край кресла. Голова была, словно колокол, — тяжелой и звенящей. Аркадия в комнате не было. Вадим сидел на стуле, навалившись на стол. Он пошевелился, оторвал голову от стола и сказал:

— У-ух! Ну мы с тобой дали! Теперь, если выживем, никакая простуда нас не возьмет. — Он осмотрелся но сторонам. — Я-то думаю, откуда так сквозит? А это наш метрдотель вышел, не закрыв за собой дверь.

Поежившись и потерев ладонями плечи, Вадим встал и, слегка покачиваясь, пошел к приоткрытой двери с явным намерением закрыть ее.

Но вдруг он издал удивленный возглас и распахнул дверь настежь.

— Смотри, туман какой-то...

За дверью действительно клубился тяжелый густой туман.

— Здесь каменная лестница, — не переставал удивляться Вадим, — и вообще нет леса.

И вдруг Андрея словно ударило что-то. Даже голова перестала болеть.

— Слушай! — он попытался рывком встать из кресла, но плюхнулся обратно. — Это же ложная дверь. Она не может открываться.

Вадим обернулся, внимательно посмотрел на товарища, тихо сказал: «Сейчас посмотрим», — и, перешагнув порог, плавно прикрыл за собой дверь.

— А ты чего сидишь? — раздалось у Андрея за спиной. Причем звук был такой, будто это хором сказали по крайней мере десять человек.

Он встал и обшарил взглядом помещение. В доме никого не было. Тогда он приблизился к двери и попытался открыть ее, но не смог ухватиться за ручку. Сколько ни пытался Андрей нащупать хоть какой-нибудь выступ — бесполезно. Дверь была нарисованной. Андрей схватил со стола нож и стал скрести по ней, но при этом сдирал краску, обнажая стену.

— Вадим! Вадим! — кричал он, припадая к стенке, и не слышал ответа. Андрей несколько раз обежал вокруг дома, тщетно пытаясь найти потайной вход и удивляясь тому, что в лесу не было никакого тумана, кричал, звал то Вадима, то Аркадия, но вокруг была тишина.

— Если это розыгрыш, то глупый, — наконец сказал он ни к кому не обращаясь и вернулся в дом. Он еще долго сидел в кресле, пытаясь придумать какое-нибудь объяснение происшедшему и не зная как поступить дальше. В конце концов Андрей просто решил позавтракать остатками вчерашней закуски, надеясь, что тем временем что-нибудь как-то прояснится. И в тот момент, когда он доедал консервированные грибы, с дверью стало что-то происходить. Андрей не мог понять, что именно происходит, но дверь как-то изменялась. Он встал и начал осторожно приближаться к ней. В это время дверь начала медленно открываться. Андрей инстинктивно присел за комодом, затаив дыхание. Послышались шаги, и мимо неспешно прошел Аркадий. Андрей увидел его уже в спину. Художник прошел через настоящий вход и, остановившись на крыльце, стал смотреть по сторонам. Что-то удержало Андрея от выявления себя, и он, тихо выйдя из-за комода, вошел в приоткрытую ложную дверь и слегка прикрыл ее за собой. Дверь тут же исчезла, слилась со сплошной серой стеной.

5

Андрей несколько раз толкнул стену плечом, но это было бесполезно. Тогда он медленно спустился по растрескавшейся каменной лестнице, весь окунувшись в клубящийся вокруг туман, и огляделся.

Видимость была не более десяти метров, под ногами — мягкая сырая почва.

— Вадим! — голос прозвучал гулко, как в огромном пустом зале, и Андрею стало жутковато. Не желая больше кричать, он тихо, как-то украдкой пошел вперед, и вскоре лестница за спиной растаяла в белой пелене. Андрей не мог точно определить, сколько времени прошло с начала пути, возможно, минут пятнадцать, но вокруг был только туман. Он уже начал беспокоиться, однако белая пелена значительно поредела, и глазам его предстала не то огромная лужа, не то маленькое озерцо. Обойдя этот водоем, Андрей услышал за спиной хлюпающие и чавкающие звуки и, резко обернувшись, увидел стоящего по колено в воде мокрого человека, одетого в грубую первобытную безрукавку, небрежно сшитую из шкуры.

— Издалека? — спросил тот подозрительно.

— Да нет, тут поблизости, — одновременно забеспокоился и обрадовался Андрей. — А что ты здесь делаешь?

— Я-то местный.

— Слушай, ты не видел: здесь не проходил приятель мой, такой... в белой рубашке?

— А-а-а, — протянул мокрый человек и вдруг, словно спохватившись, отрезал: — Не видал. Прощай.

Резко развернувшись, он пошел прямо в лужу, погружаясь в нее все больше и больше, пока, наконец, не скрылся с головой.

— Ты что?! — Андрей резко бросился в воду. — Эй, ты чего?!

Дно ушло из-под ног, но слегка погрузившись, его можно было достать. Сквозь грязную воду ничего не просматривалось и на глубину ладони. Андрей нащупал под водой чью-то голову и, схватив ее за волосы, потащил к берегу.

— A-а! Пусти, идиот! — заорал самоубийца, едва показавшись на поверхности. — Не понимаешь, что ли, я здесь живу!

— Как это?! — Андрей по инерции протащив его еще несколько шагов, разжал руку.

Теперь они стояли по пояс в воде и Андрею приходилось все время переминаться с ноги на ногу, то и дело выдергивая ноги из быстро засасывающей грязи.

— Как это?! Как это?! — передразнил спасенный. — Согласно указу. Есть такой указ, по которому я должен жить в этой луже под корягой и смотреть, кто здесь проходит мимо.

— И как же ты здесь живешь? — спросил Андрей, медленно выбираясь на сушу.

— Нормально живу, — следуя за ним, ответил спасенный.

— Как нормально?

— Нормально — значит привычно, — начал раздражаться местный житель. — К чему привык, то и нормально. Ты что, с того света?

— Как это с того света? — не понял Андрей.

— Ну вот опять: как это? как это? — снова передразнил хозяин лужи. — Кто не с этого света, тот с того — что тут непонятного?

— Слушай, но в луже не может жить человек.

— Вот чудак, говорю тебе: указ есть!

— Так ты водяной, что ли?

— Ну если тебе так понятней, можешь считать, что у нас здесь вроде как сказка, а я водяной.

— Идиотизм это, а не сказка.

Водяной вдруг плюхнулся в воду с головой, затем вынырнул и испуганно завертел головой, дико вращая глазами:

— Ты чего орешь? Чего орешь, тебе говорят?

Андрей уже стоял на берегу, подрагивая от холода и отжимая мокрую одежду.

— Ладно, — сказал он, — обитай здесь спокойно. Я тебе больше мешать не буду. Скажи только как дойти до ближайшего жилья... или что у вас вместо него. Надеюсь, не все в лужах живут?

— Ну, если ты идешь оттуда, значит тебе туда, — ответил водяной, указав рукой, и, выбравшись из лужи, зашлепал босыми ногами по грязи куда-то налево. При этом он страшно торопился и часто оглядывался.

6

Туман клубился то сгущаясь, то разреживаясь. Иногда он начинал искриться, и тогда вокруг раздавался тягучий заунывный звук, словно пела, изгибаясь, ручная пила. Наконец голубоватая пелена, как бы отяжелев, опустилась к земле, густо заклубилась на уровне колен и от нее потянулись вверх легкие белые струйки. Стало видно на несколько сот метров и Андрей понял, что вошел в мертвый лес. Окаменевшие ветви деревьев, как длинные пальцы, вытянулись во все стороны, будто желая схватить каждого, кто окажется поблизости. Вдруг совсем рядом послышался шорох, и черная, величиной с крупную ворону, птица опустилась на мертвую ветку в нескольких шагах от Андрея. Крыльями она походила на летучую мышь, но была покрыта перьями. Таких птиц Андрей видел на изображениях в лесном доме.