Спящая Красавица

Ракета догорела в небе. Стало опять темно и скучно. Вслед за первой полетела вторая, а потом и третья. На этом запас моих осветительных средств иссяк.

Я постоял, покачиваясь, пару минут, прислушиваясь к тишине и держась за борт машины. Тишина. Впрочем, как всегда.

“Ну и черт с вами со всеми”, - злобно подумал я и, пошатываясь, т.к. сильно штормило, подошел к одной из ближайших яблонь, чтобы справить нужду и с облегченной совестью отправился ночевать в машину.

Сразу вспомнилась шутка: где у человека находится душа? Не скажу точно, но где-то под мочевым пузырем. Как сходишь в туалет, так на душе сразу легче становится.

Воистину, в каждой шутке есть доля шутки.

И вот, в самый ответственный момент, когда душа, зажатая переполненным мочевым пузырем, облегчалась, я заметил, как на противоположном берегу Сейма в воздух взметнулись, а затем приглушенные расстоянием хлопнули несколько десятков разноцветных огненных вспышек.

Я так и замер с расстегнутыми штанами в изумлении. Для полной картины не хватало еще рот пошире открыть и глаза картинно выпучить. Ожидал чего угодно, только не фейерверка в мою честь.

Вспомнил о ширинке. Застегнулся. На всякий случай помотал головой из стороны в сторону несколько раз, сильно зажмурился, поморгал. Вдруг у меня галлюцинации после насыщенного событиями и алкоголем дня? Если галлюцинации, то очень реалистичные. Со свето-шумовым эффектом.

Такое бывает? Не знаю. После Конца света я готов поверить во что угодно.

Пока я стоял, разбираясь в своих путанных мыслях и вжавшись в ствол дерева, на той стороне реки вновь загорелся огонек. Как будто кто-то зажигалкой балуется в темноте, высекая искры, или пытается прикурить. Такое я часто видел в новогоднюю ночь из окна квартиры, когда после боя курантов на улицах начиналась огненная феерия.

Вспышки зажигалки прекратились, а через пару секунд в небо вновь взметнулись два огненных шара. После чего вся пусковая конструкция, которая, видимо, была плохо закреплена, потеряла равновесие и упала на бок в траву, поскольку разрывы ракет начали происходить на земле, а не в десятке метров над ней.

Мне показалось, что за шумом разрывов я слышу женские визги, а в дымных вспышках мечутся несколько человеческих фигур. С такого расстояния было сложно сказать, что же точно я увидел.

А еще через несколько секунд все стихло. Снова наступала ночь.

На этот раз сомнений быть не могло. Там за рекой живые люди.

От такой простой мысли мне показалось, что я мигом протрезвел. Видимо, адреналин хлестнул из надпочечников и на какое-то время нейтрализовал действие алкоголя.

Я было даже рванулся к машине, намереваясь немедленно поехать в заречье и выяснить, кто там балуется фейерверком. Но трезвая мысль остановила мой порыв. Куда это я собрался ночью пьяный, уставший, не зная точную дорогу?

“Лучше ложись-ка ты спать”, - сказал я сам себе, - “а завтра на свежую голову, хорошенько все обдумав и взвесив всевозможные “за” и “против”, поедешь на разведку. Или не поедешь”.

Примерно с такими мыслями я забрался на заднее сидение своей машины и не заметил, как погрузился в тревожный сон.

Спал плохо. Просыпался несколько раз от ощущения, что на меня кто-то смотрит сквозь боковые стекла. Но все это, естественно, было не больше, чем разыгравшееся воображение.

Под утро, когда началась быстрая фаза сна, приснился даже коротенький сон. В нем я находил большую общину людей, которые выжили, нашли друг друга и смогли самоорганизоваться в дружный коллектив с коммунистическим уклоном - каждому по потребностям, от каждого по возможностям.

В моих снах всегда лето и всегда чудесная погода. Не смотря на тот факт, что в той точке Земного шара, где расположена Москва всего 86 солнечных дней из 365, а каждые вторые сутки идут разнообразные осадки в виде снега, града или дождя, мои грезы всегда безоблачны.

В общем, когда я окончательно проснулся, то чувствовал себя абсолютно невыспавшимся. Голова не болела, но общее состояние можно было охарактеризовать одним словом - нестояние. Да еще вспомнил сон с живыми и веселыми людьми, у которых все есть. На душе тут же сделалось тоскливо.

Какой резкий контраст с действительностью. Там, во сне, было все, а тут нет ничего. Там живой и яркий мир. А тут миру пришел Конец. Конец с большой буквы. И, видимо, навсегда. Жить мне одному до конца дней своих. Аминь.

Хотя стоп. Что я такое горожу? Вчера я лично был свидетелем того, что с той стороны реки мне в ответ кто-то запускал фейерверк. Не доказательство ли это того, что я не одинок на этой планете?

К черту завтрак. Надо ехать немедленно на разведку.

С помощью местной карты, которую достал из дедовой машины, сориентировался на местности и проложил маршрут примерно до того места, где вчера заметил неудачный запуск ракет. Попил холодной водички и двинулся в путь.

Проехать предстояло не так уж много. Километров семь-восемь от силы. Но из-за врожденной мнительности и после вчерашних возлияний ехал медленно.

Спешить особо не хотелось. Все-таки на свежую голову вчерашний фейерверк представлялся не более, чем плодом собственного воображения. Еще бы. Прожить столько лет без живого человеческого общения. Да что там общения. Без единого доказательства того, что кроме меня еще кто-то смог выжить. Тот случай с торговым центром не в счет.

Вот что меня больше всего настораживало.

А не начались ли у меня, часом, галлюцинации? Может быть это стало проявлением измененного алкоголем сознания? Проще говоря, народным языком, а не словил ли я белочку?

Примерно такие мысли роились у меня в голове, пока я ехал по автомобильному мосту на другую сторону Сейма.

Когда доехал до предполагаемого места назначения, то сразу не стал давить на клаксон. Осмотрелся.

Типичный район частной застройки. Таких хватает в каждом российском городе. Даже в Москве кое-где сохранились частные одно- или двухэтажные домики. Скорее в качестве исключения, но все же.

По обеим сторонам вдоль когда-то плохо асфальтированной дороги расположились невысокие дома разной степени обветшалости. Перед каждым домом забор и небольшой палисадник. То тут, то там виднелись следы разрухи: поваленное ветром дерево, покосившийся наружу штакетник, завалившиеся ворота, разросшиеся сорняки, выродившиеся плодовые деревья. Окна в домах были все целые. Действительно, с чего это им быть битыми? Вандалов не осталось.

Даже кошки с собаками и те канули в вечность. Если хотя бы животные остались целы, я бы себе обязательно завел домашнего любимца. И не одного, а целую стаю. Все равно кого. Хоть кошек, хоть собак. Я бы и свиней разводил и прочую домашнюю скотину. Было бы с кем поговорить, а то атрофируются голосовые связки за ненадобностью. Буду, как Маугли, мычать да рычать.

Пока оглядывался и предавался грустным мыслям о домашних животных, ничего не произошло. Вокруг по-прежнему стояла давящая тишина, нарушаемая лишь рокотом моего двигателя на холостых оборотах. Нигде не видно ни следа от вчерашнего фейерверка.

Если гора не идет ко мне, надо ее разбудить и сподвигнуть на подвиг. Решил, что проеду вдоль всей улицы, сигналя каждые двадцать метров, т.е. у каждого дома. Если никто не появится, буду считать, что вчера словил глюк и поеду обратно к себе домой.

Сказано - сделано. Не такой уж это утомительный труд - проехать несколько сотен метров туда, где заканчивается улица, и столько же метров обратно.

Вообще-то я не очень люблю шуметь. Раньше любил, а теперь нет. Видимо, привык жить в тишине. Поначалу думал, что будет легче, если окружить себя постоянными шумовыми эффектами, но постепенно шуметь разонравилось. Делаю это только в случае необходимости, как сейчас, например. Когда надо привлечь чье-то внимание. Ну, или хотя бы попытаться это сделать. За шесть лет я стал реалистом. Все больше и больше склоняюсь к мысли, что шуми, не шуми, а эффект будет один - никакой.

Каково же было мое удивление, когда в зеркале заднего вида я заметил две фигуры.