Измена

       - Но о проблемах на этой границе никто не слышал! - нескио, охраняющий юг страны от имгардцев, насторожился. Неужели придется охранять еще и западные рубежи?

       - Просто я не считаю нужным доводить свои проблемы до наместника.

       Нескио с облегчением его поддержал:

       - Правильно! Я тоже считаю его своим вассалом, но никак не сеньором, и со своими проблемами справляюсь сам.

       Граф перевел на него тягучий взгляд.

       - Вот именно по этому поводу я вас и пригласил. Я знаю, все вы недовольны властительством Медиатора. Признаю, что я, аристократ и вельможа, потомок известных воителей и богачей, сижу практически без средств. И виновен в этом Медиатор. Именно он запрещает увеличивать налоги с крестьян и горожан. Это его вина в том, что родовитые дворяне королевства все глубже погрязают в нищете, тогда как простолюдины живут припеваючи, и ни в грош не ставят аристократов.

       Оживившись, все в один голос заявили: правильно!

       Граф поднялся и принялся вышагивать по залу, морщась при каждом шаге, и говоря на ходу:

       - Если бы в Терминусе был король, законный владыка, все было бы по-другому! Он не позволил бы какому-то жалкому плебею указывать владетельным сеньорам, что они могут на своей земле, а что нет! Но короля нет уже много веков. Гордый род королей Терминуса пресекся, когда его единственный сын отправился на юг, к алмазным копям, для сопровождения добытых там алмазов, попал в засаду вместе с дружиной, и погиб. В той битве погибли многие доблестные воины. Правда, тело принца так и не нашли. Последний король назначил своим преемником втершегося в его доверие простолюдина, завещав управлять страной. Но он же и сказал: аристократия наместникам не подчиняется. Пока не подчиняется, потому что нас становится все меньше и меньше, а род Медиатора все усиливается.

       Лэрд с горечью добавил:

       - Они и богатеют за счет государственных приисков! И считают королевскую казну своей!

       Граф подтвердил сказанное энергичным кивком головы.

       - Этому нужно положить предел! Если мы объединимся, мы сможем многого достичь.

       - Как именно, граф? - нескио вертел в руках золотой кубок и внимательно рассматривал тонкую вязь на его боках.

       - Очень просто. Мы вполне можем убрать сразу все семейство. Сделать это нетрудно. Скажем, с помощью засады.

       - А не проще ли сделать это с помощью Зинеллы? - маркиз сделал малоприличный жест рукой.

       Граф настороженно посмотрел на нагловато ухмыляющегося Фугита.

       - Нет, моя незаконнорожденная сестра пока ничего знать не будет. Это, так сказать, наш решающий козырь.

       - Было бы гораздо лучше, если бы она стала законной женой наместника.

       Граф передернулся.

       - Не думаю, что это возможно. Я прекрасно осознаю предел ее возможностей. Тем не менее, она всегда была мне полезной.

       В разговор бесцеремонно вмешался Фугит, рассматривающий покрытый защитными надписями старинный панцирь, висевший возле него на стене.

       - Граф, вы не могли бы мне показать вашу оружейную? Говорят, там много редкого оружия.

       Граф изумленно на него воззрился, явно не понимая, как можно прерывать говорившего, так откровенно пренебрегая этикетом. Впрочем, он и сам нередко этим грешил, поэтому лишь спросил у остальных, не будут ли они так любезны подождать? Или, может, кто-то разделяет страсть сэра Фугита к редкому оружию?

       Никто с ними пойти не пожелал, и граф с Фугитом отправились одни.

       - Возможно, именно этого и ожидал досточтимый сэр Паккат? - лэрд спокойно отпил вина из своего кубка.

       - Вы думаете, граф воспользуется моментом?

       - Почему бы и нет? Он будет просто глупцом, если этого не сделает. Вы же знаете, что при Фугите нельзя говорить ни о чем серьезном. У него слова за пазухой не держатся.

       - Ну, если сэр Паккат и послал сына именно за этим, то кто мы такие, чтобы вмешиваться? - нескио терпеть не мог этого дурного мальчишку и не скрывал этого.

       - Что ж, вернее способа избавиться от этого оболтуса найти трудно.

       Минут через десять вернулись ушедшие. Фугит имел вид глуповато-ушибленый, глядя на своих спутников так, будто увидал их впервые в жизни. Выспрашивать, что же он повидал в оружейной, никто не стал. Было ясно, что он зачарован, но никто и не думал протестовать.

       Решив, что Фугит больше не представляет опасности, лэрд предложил говорить начистоту:

       - Засада очень ненадежное дело, граф. Медиатор и его сыновья закаленные воины. К тому же они не ходят без охраны. Яд куда вернее. - При этих словах лэрд пристально глянул на покрытые пылью и паутиной бутылки, и было непонятно, о чем конкретно он говорит.

       Граф тонко усмехнулся.

       - Я и хотел предложить именно это. Но боялся быть непонятым, - он многозначительно посмотрел на Фугита. - Я знаю, некоторые не умеют молчать. Вернее, не умели.

       Фугит бестолково улыбался, явно не понимая, о чем идет речь.

       - У вас одного есть возможность для тихого устранения семейства Медиатора. - Лэрд обнажил в неприятной ухмылке почерневшие от старости зубы. - Вот только согласится ли ваша сестра убить собственного мужа, пусть ее брак и не освящен церковью?

       - Зинелла сделает все, что я ей велю. - Граф зловеще нахмурил черные брови. - Ослушаться она не посмеет. Да и наместник ей так же неприятен, как и мне. Хотя она и вынуждена спать с ним.

       - Хотел бы я быть так уверен в своих родных, как вы, граф. Похоже, она вас сильно любит, - маркиз не смог отказать себе в удовольствии в очередной раз уязвить Контрарио.

       - Любит? - граф был озадачен. - Меня никто не любит. Она меня до чертиков боится и ненавидит, как и все прочие. - Он склонил голову, пряча в глазах пренебрежение, и учтиво заметил: - О присутствующих я не говорю. Впрочем, страх и ненависть куда надежнее любви, которая сегодня есть, а завтра нет.

       В его голосе чуткому уху маркиза послышалось затаенное разочарование.

       - Вам нравится внушать людям ужас, граф?

       Тот на мгновенье замешкался.

       - Пожалуй. Есть в этом своеобразная прелесть, вы не находите?

       Маркиз боязливо заерзал под холодным взглядом графа, не зная, как вырваться из оков его железной воли.

       - Но все-таки вы дадите поручение Зинелле? У нее единственной есть такая возможность, - лэрд упрямо стоял на своем.

       Граф неохотно отвел глаза от своей жертвы и повернулся к лэрду.

       - Вы правы, возможность есть. Но вот средства нет.

       - Почему нет средства? Неужели она не хранит хоть несколько капель добротного быстродействующего яда? - лэрд не поверил графу. - Какая непредусмотрительность!

       - Это не непредусмотрительность, это вынужденность. Когда умерла жена Медиатора, мне стоило большого труда обратить его взор на Зинеллу. Вы же знаете, она похожа на покойницу и лицом, и статью, хотя и изрядно уступает ей, увы. Медиатор взял ее в свои покои, но буквально нагишом. Все, что было при ней, уничтожили.

       - Все знали, что она дочь вашего отца, граф.

       - Этого никто и не скрывал. Но я и не дал ей ничего такого, что могло бы навести на определенные подозрения. Нужно было выждать.

       - И вы ждали целых пятнадцать лет?

       - Почему бы нет?

       - Но она родила наместнику троих детей!

       - И что это значит?

       - Но женщина не может предать своих детей!

       Граф обратил взор куда-то внутрь себя.

       - Не может? Почему же это? Только не говорите мне о святости материнской любви. К тому же в наших с Зинеллой жилах течет кровь самого дурного рода королевства - кровь Сордидов.

       На мгновенье вынырнувший из прострации Фугит привстал в язвительном поклоне: