Страница 86 из 128
Снейп бесцеремонно уселся в кресло и, не дав директору сказать и слова, резко спросил Мелиссу:
– Эванс! Что вы натворили?
– Ничего, сэр! Профессор Дамблдор позвал меня попить чаю и обещал разузнать о моих родителях, — громко и возбужденно затараторила девочка. — Профессор Дамблдор, вы самый замечательный человек на свете!
Дамблдор скривился, как от зубной боли: ну, зачем же так орать, он же не глухой! Снейп бросил на него быстрый взгляд. Альбусу было явно нехорошо: он сидел, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза, был бледен, дышал тяжеловато, держался за голову, нижняя губа прикушена, плюс мокрая мантия.
„Облился или… Нет, все-таки облился… Похоже, Лисса ментально его приложила. И добавляет приятных ощущений своими громкими визгами и писками. Хорошая девочка! Миллион баллов Слизерину! Так, пора прощаться с любителем лимонных долек, пока он в растрепанных чувствах“.
– Эванс! Не мельтешите. Вы и так утомили директора. Радоваться тоже надо в меру. Месяц отработок в зельеварнях! Директор, она вам еще нужна или я ее забираю?
– Да, Северус, мальчик мой, мы все обсудили, — прошелестел директор и добавил взволнованным голосом. — Не наказывайте ее слишком строго, девочка просто была растрогана.
Под горгульей стояли Люциан и Теренс, увидев Мелиссу с профессором, они облегченно выдохнули. Снейп закатил глаза:
– Мистер Боул, почему вы не на ужине в Большом зале? Я же сказал, чтобы вы оправлялись туда. В чем дело?
– Сэр, но мы обещали дождаться Эванс. Не могли же мы ее обмануть. Да и за вас мы тоже переживали, профессор, — выдал Хиггс.
– Не знал, что вы откликаетесь на фамилию Боул, мистер Хиггс? Мне безумно приятно, что вы волновались за меня, но, как видите, я жив, здоров, раздражен и чертовски вами недоволен. Поэтому вы и мистер Боул немедленно отправитесь на ужин. А после на отработку к мистеру Филчу. Надеюсь, это научит вас подчиняться. Эванс, за мной!
Он развернулся и направился в сторону подземелий.
***
Войдя в кабинет, Снейп привычно поставил защитный купол. Указав Мелиссе на кресло, он взмахом руки призвал несколько флаконов с зельями, протянул девочке, а сам опустился в соседнее кресло и внимательно посмотрел на нее.
– От головной боли и восстанавливающее, — тихо сказал он и поинтересовался. — Сколько слоев пробили?
– Остался один, — проговорила она, опустошив флаконы, и прикрыла глаза. — Я бездарность. Потерять почти все щиты от одного короткого удара.
– Не мели чушь. Удивительно, что при подобной целенаправленной атаке уцелел хоть один щит, — Снейп положил руки ей на виски, посылая легкий магический импульс, пытаясь ускорить действие зелья. — Этот человек с птицей смели мне два уровня. Походя и без напряга. И то только потому, что ментальное воздействие было рассчитано на скопление людей. Очевидно, целью было лишь задать общее настроение.
– Это из-за особенностей феникса? — спросила Мелисса, ощущая, что головная боль потихоньку затихает и уходит на задний план. — Они вроде могут своим пением воодушевлять или вселять страх. Магия разума?
– Она, родимая. Кстати, это новый трюк в репертуаре старого дрессировщика, не припоминаю, чтобы он раньше практиковал нечто столь же очаровательное. Похоже, его „цыпленок табака“ реагирует на кодовое слово „любовь“, произнесенное с определенной интонацией, и подает голос.
– Угу, — буркнула девочка. — Рефлекс, как у собачки Павлова.
Снейп хмыкнул и усилил целебное магическое воздействие.
– Как тебе вообще наш дорогой директор? Понравился?
– Тварь он, — сказала девочка и, услышав фырканье Северуса, пояснила. — И даже не потому, что он копался в моих золотых мозгах. Знаешь, Макнабб всегда полагала, что никто не говорит о чести и благородстве больше, чем подлец. Если продолжить эту аналогию, то патриарх всея магическая Англия не умеет говорить правду, а также сочувствовать и любить. Потому что понятия „правда“ и „любовь“ он сегодня попросту девальвировал.
Северус убрал руки с головы девочки и задумчиво откинулся на спинку кресла, размышляя о ее словах. Через некоторое время, заметив, что на лицо Мелиссы вернулся румянец, он скомандовал:
– А теперь рассказывай. С самого начала. И во всех подробностях, с точностью до слова. С того момента, как к вам подошел старший Уизли. Роули сказал, что наш доблестный староста был на взводе.
После ее рассказа Снейп задумчиво прошелся по кабинету, заложив руки за спину. Потом, очевидно, приняв для себя какое-то решение, вернулся на свое место и тихо сказал:
– Нелепые угрозы Уизли — явная самодеятельность. Сегодня наш любимый директор четко дал понять, что заинтересован в тебе. Кстати, имей в виду: у профессуры и техперсонала теперь карт-бланш на трактовку всех твоих действий не в твою пользу. В благих целях, разумеется. Чтобы уберечь тебя от тебя же самой.
Девочка устало покачала головой.
– То есть я нужна не только в качестве щита для героя нации? — уточнила она. — И зачем еще я ему сдалась? Любоваться моими прекрасными глазами? Нет, они у меня действительно красивые…
Северус потер подбородок и, сощурившись, пристально посмотрел на Мелиссу.
– Я надеялся, что этот разговор у нас будет позже. Года на три. Но Дамблдор мне выбора не оставил. Ты читала о последней войне? — спросил он и, дождавшись утвердительного кивка, спросил. — Ты составила о ней какое-то определенное мнение?
_____________________
(1) Пчела — один из символов первой династии франкских королей династии Меровингов (длинноволосых королей). Современники верили, что они обладают магической силой. Наполеон, желая подчеркнуть преемственность от древних королей, сделал своим геральдическим символом именно пчелу, заменив традиционную для французских монархов лилию.
========== ГЛАВА 24. Вечер откровений ==========
Какое-то время в комнате царила гробовая тишина. Мелисса пыталась сформулировать свои мысли по этому поводу, а Снейп ее не торопил. Через несколько минут, девочка вздохнула и заговорила.
– Определенное мнение… Определенное кем? Магической прессой тех лет или современными учебниками истории? То есть тогдашними и теперешними идеологическими противниками Волдеморта, — девочка увидела, что Снейп потер левое предплечье, — выигравшими войну?
– Хотя бы…
– Что ж, согласно той версии, в магическом мире царили мир, дружба и процветание. Цветочки цвели, бабочки порхали, зайчики и белочки резвились на полянках, — завела Мелисса голосом профессиональной сказочницы, — а среди всего этого радостно братались волшебники и магические существа, хором распевавшие Кумбайя(1). Но вдруг, неожиданно, налетел ветер, нагнал тучи, и пришло невиданное зло! С востока, из Мордора… Ну, или откуда там?
Снейп мрачно хмыкнул и откинулся на спинку кресла, жестом предлагая продолжить столь увлекательный рассказ.
– Очередному воплощению Саурона, темному магу Волдеморту, — продолжила девочка, отмечая, что правая рука Северуса снова тянется к левому предплечью, — и примкнувшим к нему оркам — все они, конечно, были аристократами в энном колене! — захотелось властвовать в Средиземье, ну, то есть, в магической Британии. А поскольку они поголовно были маньяками-садистами, кайфовавшими от пыток, то и власть свою начали строить исключительно на насилии. Развязали кровавую войну на уничтожение, умертвили множество магов и маглов. И если бы не Гендальф Белый, в смысле, Мерлин нашего времени со своим братством Кольца, грудью вставшие на пути Тьмы, то пришел бы всем большой и страшный ай-ай-ай. Тут и сказке конец!
Северус молчал и, сощурившись, смотрел на девочку, а Мелисса, с ногами устроившись в кресле, заговорила уже серьезным тоном:
– На мой взгляд, все это нужно делить на два, если не на три-четыре. Они говорят об ужасающем количестве жертв, о невинно умученных сторонниках света и оказавшихся не там и не тогда обычных людях. Так приведите точные цифры! Я имею право ужаснуться! Однако никаких цифр нет, лишь из номера в номер в «Ежедневном пророке» мантрой повторяются одни и те же имена: Карадок Дирборн, Бенджамен Фенвик, Доркас Медоуз, братья Прюетты, семья Маккинон из четырех человек и семья Боунс из трех. Плюс Поттеры в количестве двух. Это четырнадцать трупов. Не считая потерявших рассудок уже после смерти Темного Лорда Френка и Алисы Лонгботтомов. А остальные? Недостойны упоминания? Что за интересное отношение к павшим? Или их просто не было? Тогда, что это за война такая? — девочка потерла лоб. – Ну, хорошо. Не будем сомневаться в кровопролитности этой войны. Примем ее за аксиому. Почему она началась? Нигде не рассматриваются предпосылки, приведшие к ней. Обе стороны должны были четко себе представлять, за что сражаются. Ведь магов мало?