Страница 16 из 128
Руны на дощечке одна за другой начинали светиться белым. Лучи переплетались, создавая волшебное кружево. Глядя на игру света, Мелисса сунула порезанный палец в рот, а нож, который все еще держала в руке, инстинктивно вытерла о подол ярко-красной ночной рубашки.
Когда засветилась последняя руна, дощечка вдруг поднялась над столом, загорелась ярким, ровным пламенем, а потом исчезла в мощной вспышке.
– Vinculum Sanguine Maxima (2), — еле слышно прошептал старик.
– Это все, профессор Дамблдор? Дело сделано? — высоким голосом со звенящими нотками истерики спросила Лили.
– Да, — ответил директор, забирая у Мелиссы нож. — Можете теперь поступать, как считаете нужным.
– Убери ее из этого дома, Джеймс! — закричала Лили. — Немедленно!
– Не визжи на Сохатого, — осадил ее Блэк. — Орать будешь на своего Сопливого Снейпа.
Мелисса обернулась к Джеймсу.
– Па… — с вопросительной интонацией начала она.
В следующий момент в нее полетело обездвиживающее заклинание. Последним, что она запомнила, был рык «Я не твой отец, отродье!»
Мелисса проснулась от собственного крика со слезами на глазах. События той ночи, когда родился брат, были, пожалуй, самыми неприятными в ее недолгой жизни. Возможно, поэтому
ее мозг блокировал эти воспоминания, защищаясь. Разговор с миссис Макнабб сработал как спусковой крючок.
Девочке уже вторую ночь подряд снился этот сон. И если в первый раз, проснувшись, она могла только рыдать, зарывшись лицом в подушку, то сегодня, ложась спать, она поставила перед собой четкую задачу: максимально подробно рассмотреть и запомнить все детали.
Сейчас, спрыгнув с кровати, она схватила первую попавшуюся тетрадку, вырвала чистый лист и начала рисовать рунный круг из сна. Кружками она обвела значки, для активации которых использовалась ее кровь, а квадратами те, на которые лили кровь из флакона. Под каждой руной она проставила номера: в том порядке, в каком они загорались.
С чувством выполненного долга, Мелисса посмотрела на получившуюся схему. Ее передернуло. Теперь ей было понятно, что она участвовала в ритуале магии крови. В кровной привязке, судя по словам, произнесенным этим профессором Дамблдором, кем бы он ни был.
Только вчера она читала о магии подобного типа в одной из присланных книг. Там подробно рассматривалась тема использования крови, волос, ногтей в разнообразных ритуалах. Пояснялось, что некоторые из них действуют подобно зельям подчинения или заклятию Империус. И очень многие считаются незаконными. Все сводилось к тому, что нужно беречь свою кровь, опасаться подобной магии и никогда не использовать ее.
Размышляя об этом, Мелисса подумала, что «никогда» — это чересчур жесткое ограничение. Тот же гоблинский ритуал проверки родства относился к магии крови. Существовали ритуалы кровного поиска пропавших. Так что ритуал ритуалу рознь. Все люди, что маги, что маглы, с пиететом относятся к собственной крови, многие боятся ее вида. Но в таком случае, сколько людей могло бы умереть без переливания? Тот же ритуал. Фактически один человек делится с другим своей жизненной силой.
Однако от того ритуала, проведенного 31 июля, казалось, веяло мертвенным холодом. И дело было не в магии крови. И не в страхе перед черной магией. Дело было в том, что ее просто использовали. Нагло и втемную. Рассуждения этого директора, что нужно спасти жизнь братику и маме, теперь, после всестороннего рассмотрения, выглядели несостоятельными. Они годились только для маленького ребенка, кем она и была.
Судя по всему, ритуал был с прицелом на будущее. Для него явно нужно было ее добровольное согласие. Поэтому и давили на детскую любовь к новорожденному брату и желание помочь, на полную катушку используя неспособность в силу возраста ставить под сомнение слова взрослых, задавать правильные вопросы и делать выводы.
А потом от нее просто избавились. При активном одобрении собственной матери. Если ее вообще можно так называть.
Мавр сделал свое дело, мавр может уходить.
Это был урок. Жестокий, но крайне действенный. Сомневаться и задавать вопросы ее научили раз и навсегда.
Посидев еще минут пять, Мелисса сложила схему, убрала ее в медальон и отправилась досыпать. Еще не известно, закончилась ли эта история, или отголоски еще будут. А проблемы встречать лучше на свежую голову.
________________________
(1) Нил Киннок — председатель Лейбористской партии (1983-1992 гг.).
(2) Буквально с латыни «кровные узы максимальной силы».
========== ГЛАВА 6. Встречи, знакомства и прочие неприятности ==========
Тем же летом Мелисса получила свою первую работу. Она снялась в рекламе брекетов. И ее мордашка с радостной улыбкой и не очень эстетичной конструкцией на зубах стала мелькать по ящику.
Макнабб, выполнившая свое обещание, была уверена, что ни одна хорошенькая девочка на подобное издевательство не согласится, но Мелисса на то и была собой, чтобы рвать шаблоны.
– Мэм, в моей ситуации я бы и подгузники рекламировала. Но боюсь, попой не вышла. Да и возраст для этой рекламы у меня уже пенсионный.
Заявила она это в очереди в банке, где миссис Макнабб по доверенности от приютского начальства помогала ей открыть сберегательный счет. Очередь легла. А невозмутимая девочка только пожала плечами.
– Да, господа! Старость! C’est la vie!
А вот следующая реклама оказалась прорывом. Вместе с нарисованным зайцем она спела песню — маэстро, туш! — про хлопья. И спела весьма неплохо. Это был хит! На счет потек тоненький ручеек, а девочку заметили и стали приглашать чаще.
Но вершиной карьеры стали регулярные съемки для каталогов детской одежды и запись джинглов для заставки утренней детской программы одной из лондонских радиостанций.
Так что на финансовом горизонте просветлело. Можно было солдатскими перебежками выдвигаться к Косой аллее.
В августе, когда миссис Макнабб укатила в отпуск, Мелисса наконец смогла полностью посвятить себя изучению присланных томов и магии.
«Как же хорошо, что она все-таки не робот, — думала девочка. — И не заряжается от розетки. Можно спокойно читать, и никто не помешает!»
Чрезвычайно интересной и подробной оказалась информация о волшебных палочках: что это такое, из чего их делают, а также приводилась сравнительная характеристика производителей.
Пояснялось, что когда-то давно колдуны не пользовались ни заклинаниями, ни палочками. Они творили чистым потоком силы. Однако сталкивались с определенными сложностями. Одна и та же манипуляция получалась не всегда, либо не так, как было нужно. Многое зависело от физического и психологического состояния колдуна.
И артефакты, от древних посохов до современных палочек, а также словесные формулы заклинаний стали теми опорами, которые позволяли магу колдовать при негативных внешних факторах. Они были своего рода ритуалом. Практически безотказным.
Можно было сделать вывод: волшебная палочка — это концентратор, усилитель и резонатор магического потока. «Защита от дурака» и лекарство от косорукости.
«Получается, слова и палочка — это костыли. Ходить можно, опираясь на них или самостоятельно. Кроме того, они — гарантия. Более мощное оружие, как пистолет. Врага можно остановить и голыми руками, при должных навыках, но пулей — наверняка…»
В итоге все рассуждения свелись к одной мысли: волшебная палочка существенно облегчает колдовство. Рядом с этим абзацем девочка увидела карандашную пометку, сделанную на полях знакомым твердым почерком: «Легче — не всегда лучше».
Обдумав этот тезис, Мелисса решила: да, пожалуй, не всегда. Как дополнительные колеса на детском велосипеде. Проще, безопаснее, но привыкаешь, а потом дольше учиться ездить без них.
Здесь же приводились рисунки с упражнениями, направленными в основном на развитие мелкой моторики и гибкости кистей и пальцев.
«Надо отрабатывать все. Найду какую-нибудь палку, и вперед. Да и пианино бросать не стоит», — печально подумала Мелисса.
Обстоятельно рассказывалось о видах древесины и различных сердцевинах. Суть заключалась в том, что конкретному волшебнику подходил лишь определенный вид дерева и сердцевины. Согласно склонностям.