Страница 2 из 22
V
Захарий Юрьевич Искра, выходец из Полтавщины, как и Семен Палий, казаковал в Запорожской Сечи, в 1683-ем году участвовал со своим отрядом в боях под Веной. В 1685-ом году Захарий Искра в Корсуне восстановил казацкий полк как военную и административно-территориальную единицу. После восстановления Корсунского полка он с казаками принимал активное участие в политических событиях Правобережной Украины.
Самусь с Искрой подружились в Запорожье, вместе были и в Австрии. Дружба продолжает иметь место и в настоящее время.
Андрей Абазин родом из казацкой среды, ходил с польской армией под Вену в 1683-ем году против турок. В 1684-ом году Абазина выбрали командиром Брацлавского полка. В 1686-ом и 1687-ом годах Андрей Абазин ходил вместе с польской армией в Молдавию на турок, в 1691-ом году его казаки ходили на турецкую крепость Анкерман, в 1692-ом году на Очаков. В эти годы Андрей Абазин сблизился с фастовским полковником Семеном Палием.
VI
После королевского приема полковник Самусь со старшиной и небольшим отрядом казаков его охраны, а также полковник Искра со своей охраной и региментарь Б. Вильга оставили Варшаву. Они направились в Немиров, где должно было произойти вручение наказному гетману войсковых клейнод.
В пути Самусь вспоминал о своем детстве. Родом он из Медвина, местечка на юге Киевщины при Чумацкой дороге из Богуслава в Лысянку. Местечко расположено на 12-ти небольших ярах, покрытых прекрасными садами и огородами. Из каждого яра вытекает по небольшому ручейку, которые, соединившись в один, составляют два порядочных пруда и вершину речки Хоробра.
Медвин был пригородом Богуслава и от последнего города зависел в хозяйственных своих делах. Население Медвина не несло хозяйственных повинностей Богуславскому староству, а несло только военную службу в Богуславском полку. Медвин получил магдебурское право в 1620-ом году, имел собственные земли, управлялся старостой и судьей, избранными жителями.
Отец Самуила, Иван Головко, казак, был во время гетманщины атаманом одного из куреней в Медвине Богуславской сотни Корсунского полка. В семье Головко проживал брат отца – Гордей, на десять лет старше Самуила.
Тихим, добрым, ласковым хлопчиком рос Самуил в своем родном Медвине. Хлопчик всегда казался робким, застенчивым, а если его жалели товарищи-хохлята, то именно не за казацкие качества, а за то, что он был добрый и деликатный. Обыкновенно эти качества не нравились сверстникам. Таких они называли «маменькиными сынками», «плаксами». Но его, напротив, жалели и любили за эти качества. Не умея плавать, он бросался в воду вытаскивать утопающих товарищей. Голодный сам, он отдавал свой кусок собаке. И чем существо, взятое под покровительство, было жальче и беззащитнее, тем более убивался над ним Самуил. Под внешней робостью и застенчивостью в нем крылись поэтические инстинкты, и он любил степь больше, чем обработанное поле, а горы и леса предпочитал садам Медвина.
Уехала из Медвина семья Самуся. Они поселились в Переяславле. Дядько Гордей поступил на службу в Полтавский полк. Это было в 1670-ом году. Самуилу было уже двадцать лет.
Еще в Медвине все детские годы его, дома и на улице, звали ласкательно Самусь. От своей настоящей фамилии он почти отвык. Его новое прозвище Самусь Самуил Иванович.
Путешественники остановились на ночлег. На небольшом лугу возле ручейка казаки раскинули два шатра: небольшой для Самуся с Искрой и большой для охраны. Поляки поодаль раскинули свой общий шатер. Выставили охрану.
Перекусив, Самусь с Искрой улеглись спать на мешки, набитые сеном. Перед сном Самусь спросил Искру:
– Захар, ты не забыл, где мы с тобой впервые познакомились?
– Помню. В Запорожье, возле Каменного Затона, когда, как скотов, татары привели нас обменять на татар. Тогда мой отряд поехал на зверя и в плавнях нарвались на татарскую засаду. Татары нас там всех и переловили, – ответил Искра.
– А я в то время только прибыл в Запорожье, – продолжал Самусь. – Отдал рекомендательную записку отца кошевому, и пошел располагаться в Переяславльский курень. В курене было народу, как селедки в бочке, не то чтобы отыскать место для сна, сидеть было негде. Я пошел в соседний, рядом, только после пожара отстроенный курень. Атаманом там был Семен Палий. Он разрешил поселиться в его курене. Через неделю Палий стал набирать охочих казаков, которые с ним поедут менять татар на наших людей возле Каменного Затона. Поехал с отрядом и я. Там мы с тобой и увиделись.
Самусь не «казакувал» в Переяславльском полку. Собралось человека четыре таких, как он, уличных ребят, и они с одобрения родных уехали в Запорожье.
Хотя в Запорожье он дружил с такими хлопцами, как С. Палий, З. Искра и А. Абазин, ему запорожская жизнь была не по сердцу: он должен был быть сторожевой собакой, ловить в поле татар. Душа его искала дела живого, творческого. И затосковал он.
Нередко казаки и рыбаки видели одинокого Самуила бродящим по берегу и о чем-то думающим, то сидящим на горе и смотрящим куда-то вдаль своими добрыми глазами.
И Самуил Иванович безотказно согласился на предложение С. Палия пойти служить королю Польши и уехать сотником на войну под Вену.
VII
«Нужно благодарить Бога, что казаки берут деньги и служат нам», – неоднократно заявлял польский король Ян Собеский. Именно он в конце 1683-го года приказал изготовить булаву с «гербом старожитным Украины» (это был известный образ нашего казака с мушкетом) для вручения ее впервые правобережному гетману С. Куницкому. Впоследствии эти королевские клейноды перешли к преемнику С. Куницкого А. Могиле. По смерти последнего они попали в руки коронного гетмана С. Яблоновского, но вскоре король приказал вручить их назначенному в 1689-ом году гетману Гришко (Григорию Ивановичу Драгинич).
Так как резиденция Гришко была в Немирове, после его смерти, клейноды находились у старшины.
Региментарь Б. Вильга по приезде в Немиров изъял клейноды у старшины и в тот же день в присутствии полковника Искры вручил их Самусю.
Наутро Искра со своей охраной отправился в Корсунь. Самусь в свою резиденцию в Винницу, стоящую на реке Днестре.
VIII
После громкой победы польского короля под Веной, в которой участвовал полк полковника С. Палия (сотниками в полку были Самусь, Искра, Абазин), в 1683-ем году война с Османской империей для Речи Посполитой не закончилась. Польша продолжала борьбу за утраченные украинские земли и, как выяснилось, без казачества это было невозможно.
В конце февраля 1676-го года Ян Собеский пригласил наказного правобережного гетмана Е. Гоголя на свои коронационные торжества в Варшаву. При королевской коронации было объявлено постановление о казацкой организации Правобережной Украины. Поскольку большая часть Правобережья была под властью Турции, польские власти казакам предоставляли право размещаться в Дымерском старостве (Полесье). Учитывая военные планы польского руководства, наказной гетман в Дымере должен был сформировать четырехтысячное войско для борьбы с турецкой армией.
Ян Собеский активизировал свои действия в решении «казацкого вопроса».
В июле 1682-го года в Дымере, где в то время базировались главные силы правобережного казачества, появился признанный казацкий полковник В. Искрицкий, который раньше некоторое время проходил службу при королевском дворе. Он должен был агитировать казаков, которые после смерти Е. Гоголя в 1679-ом году более трех лет не имели гетмана, чтобы они собрались на свою раду и решили вопрос возможной помощи польскому монарху в борьбе против басурманов. За это король обещал восстановить все «старинные вольности и привилегии», позаботиться о равноправии православной веры.
Такие же обещания вез Белоцерковскому казачеству священник Заремба. В этих инструкциях не упоминалось о том, что Правобережьем должен управлять украинский гетман, и не выдвигались планы восстановления автономии Украины. Кроме того, митрополит И. Шумлянский по договоренности с Яном Собеским выслал с тайными письмами на Левобережную Украину монахов Ф. Храпкевича и И. Зарядного, которые имели задание агитировать казаков Левобережных полков переходить на службу к польскому королю. В частности, в этих универсалах говорилось, что Речь Посполитая уступила туркам часть Правобережья только с целью удержания Украины под казацкой властью, а Москва не может властвовать над правобережными украинскими землями, поскольку отдала их султану. Чтобы перетянуть левобережных казаков на свою сторону, Ян Собеский обещал сохранить право православного духовенства, не допустить ущемлений польской шляхтой крестьян.