Страница 2 из 56
— Саша? — спрашиваю я ее, когда ее дыхание успокаивается, и она спокойно лежит в течение еще нескольких минут. — Ты Саша?
Она мне не отвечает.
— Меня зовут Тет. Мы можем решить эту ситуацию одним из двух способов: ты пойдешь со мной, и я передам тебя с рук на руки Мерку, или же я сейчас убью тебя, а затем тебя съедят волки.
— Но здесь нет волков, — фыркает она.
— О, конечно же, есть, девочка, еще как есть, и один из них, как раз сейчас тебя удерживает. — Я чувствую, как она дрожит подо мной, и улыбаюсь. — А теперь ты готова отвечать? Или мне просто покончить с этим раз и навсегда? Потому что мне необходимо возвращаться туда, откуда я приехал, меня ждет более важное дело. Без тебя или с тобой, я уезжаю через пять минут.
— Отлично, — она издает рык в ответ.
— Где твой настоящий лагерь? — спрашиваю я ее, когда поднимаюсь и вздергиваю ее вверх с земли за куртку. Она весит не больше кролика. И я нахожу это забавным. После того, как в течение девяти лет Организация предпринимала попытки воспитать идеальных женщин-убийц, они, в конце концов, получили двух разъяренных тигриц, которые совершенно вышли из-под контроля.
— Там, — она указывает в северном направлении. Я подталкиваю ее, чтобы она двигалась вперед, она понимает намек и начинает спускаться с холма. Я прижимаю свой пистолет Five-seveN1 к ее спине, чтобы показать, что моя угроза в силе. Когда мы подходим к нужному месту, я понимаю, что она очень хорошо укомплектована.
Я вижу небольшую кучку перьев в углу ее лагеря, мне кажется, они принадлежали фазану. Значит она не испытывала недостатка в питании. Ее спальный мешок скручен и прикреплен к туристическому рюкзаку, который тоже забит до отказа. Разнообразные личные принадлежности свисают с него, пристегнутые карабинами. Она подхватывает камуфляжную кепку с земли и надевает ее на свои волосы, в которых торчит мусор, затем закидывает тяжелый туристический рюкзак себе на плечи.
Саша поворачивается ко мне спиной, смотря в северном направлении, пока мы стоим в полной тишине. Я знаю, что она не из Колорадо, потому что все дерьмо в прошлом декабре случилось в Вайоминге. А ранчо ее бабушки и дедушки, где она жила с момента смерти отца, рядом с Монтаной.
Я даю ей пару минут, чтобы она могла попрощаться со всем, затем хватаю ее за рюкзак и разворачиваю лицом к себе.
Сейчас ее грязные щеки стали чистыми от пролитых слез, и я немного смягчаюсь. Она не больше, чем тринадцатилетняя напуганная девчонка, у которой Организация отняла все. Жизнь. Родителей. И шанс жить нормальной жизнью. Ничего из случившегося не является ее виной, и уж, тем более, то, что она сейчас находится в руках убийцы. Я убираю свое оружие в кобуру и слегка встряхиваю девчонку, чтобы она, наконец, начала двигаться. Она покорно идет, ее голова опущена. Это всего лишь маленькая запуганная девчонка, которая жила сама по себе, и сейчас у нее отняли даже ее свободу. У нее больше нет людей, которых можно назвать семьей, и места, которое можно назвать домом.
— Эй, — обращаюсь я к ней, когда укладываю ее вещи в багажник автомобиля и сам забираюсь в машину. — Я точно не знаю, что Мерк придумал, но думаю, у него есть кое-какие идеи на твой счет. — Я завожу двигатель, и мы двигаемся вперед по пыльной дороге, затем я поворачиваюсь к ней и смотрю на нее пару секунд. Волна сочувствия омывает меня с ног до головы. На ее лице выражение поражения. Ее губы искривляет невеселая усмешка, грудь часто приподнимается, дыхание прерывистое, и она пытается удержать хоть какое-то подобие достоинства. Ее глаза потемнели, хотя я прекрасно знаю, что они светло-голубого оттенка неба. — Но пока ты со мной, я не дам ничему плохому случится с тобой.
Она сглатывает, как будто пытается подавить все те эмоции, что сдерживает внутри, пытается не дать выхода этим чувствам.
— Я прекрасно знаю, с чем я столкнулась, поэтому тебе не нужно приукрашивать и пытаться представить для меня все в более радужном цвете. Я привыкла жить во лжи. А теперь я привыкла жить и со смертью.
Она отворачивается от меня и прижимает лоб к стеклу, смотря на пролетающие за окном пустынные пейзажи.
— Да, — говорю я ей и в этом простом ответе скрыто слишком много. Я выворачиваю на пустое шоссе, которое ведет нас прямиком в аэропорт Берлингтона, чтобы мы могли вернуться обратно в Калифорнию. — Но ты знаешь, что они говорят про взрослых людей, которым нечего больше терять?
Она поворачивает ко мне свое печальное лицо и выдыхает еле слышно:
— Что?
— Им нечего бояться. Когда ты находишься на дне, единственный возможный вариант — двигаться вверх.
Она сохраняет молчание на протяжении пары секунд, скорее всего, размышляя над моими словами.
— Но я не взрослая. — Она поворачивается ко мне, встречаясь своими голубыми глазами с моими зелеными, и опять сглатывает слезы.
— Нет, ты — ребенок. — Я говорю немного мягче, смотря на ее юное лицо. Это не ее вина, что ее угораздило родиться в этом долбанутом мире убийц. — И меня также почти нечего терять, так что мы в одной команде, понятно? Мы будем действовать вместе, пока я тебе не скажу по-другому. Тебе нужно доверять мне и делать так, как я тебе говорю.
— Я не хочу возвращаться к Мерку. Он полный псих. Я хочу к Форду.
— Форд, — я издаю рык, заставляя ее повернуть ко мне голову. — Пошел он в задницу. Ты думаешь этот мудак лучше нас, потому что он напрямую связан с делами Организации? — Мои глаза сверкают от ярости, я знаю это, потому что она напугано смотрит на меня. — Я задал тебе гребаный вопрос, Саша.
— Нет, — бормочет она, затем отворачивает голову и прижимает ее к стеклу.
— Это, бл*дь, самое последнее имя, которое я бы хотел слышать. Пошел в задницу Форд. Он тоже убийца. Ты не знаешь его так, как знаю я. — Я с силой хватаю ее плечо и разворачиваю к себе. — Ты поняла?
Несколько одиноких слезинок катятся по ее щеке, когда она кивает своим притворным согласием. Но мне абсолютно похеру, напугана ли она, врет ли она или же желает мне смерти.
Между мной и Фордом нет никакой разницы.
Абсолютно никакой. Чем раньше эта девчонка поймет правду, тем лучше.
Глава 2
Джеймс
Я подкуриваю сигарету на одной из парковок в Берлингтоне, затягиваюсь и с удовольствием выдыхаю сизый дым, пока жду, когда Саша переоденется и примет ванную. Для маленького городка в богом забытом месте, тут имеется все, что может понадобиться туристам. И это отлично, потому что Смурфетта (прим. пер. — персонаж из мультфильма «Смурфики»; Джеймс дал это прозвище Саше из-за юного возраста) выглядела, как наркоманка, и в таком виде было невозможно арендовать частный самолет.
Я надеваю очки, чтобы немного уменьшить яркий солнечный свет, который бьет в глаза, когда она выходит из магазина в немного более опрятном виде. Ее волосы собраны в хвостик — большая часть листвы и веток исчезла, но парочку все-таки осталось. Когда она проходит мимо, я вытаскиваю их из ее волос и выбрасываю, она незамедлительно поворачивается и ударяет меня по руке.
Я смеюсь и отталкиваю ее.
— Остынь, Смурф. Я только пытаюсь помочь тебе, чтобы ты выглядела более презентабельно. — Я затягиваюсь еще пару раз и выбрасываю сигарету в мусорный бак. Она забирается в машину и пристегивает ремень безопасности. Я смотрю на нее, понимая, что сейчас она выглядит намного лучше в своих новых шортах и футболке, но она все равно полнейшее недоразумение. Она принесет еще больше хаоса в мою жизнь. Я никогда не желал иметь дело с детьми, но тут у меня нет выхода. Ради Харпер мне придется делать все, что меня просят, потому что когда придет время, мне будет необходим союзник — я не справлюсь один. Я поворачиваю ключ в замке зажигания, и двигатель отвечает привычным ревом. — Ну, мы должны были привести тебя в надлежащий вид, — вздыхаю я. — Ты выглядела, словно жила там долгие месяцы, а не пару дней. Ты вообще с ума сошла жить в таких условиях? — Она быстро поворачивает голову и смотрит на меня убийственным взглядом. — Что? — пытаюсь защититься я. — Ладно, ладно, — говорю я, начиная движение, затем сворачиваю на дорогу, которая ведет прямиком к аэропорту. — Я признаю, что был немного занят в Калифорнии с одной девушкой, которая является моим ключиком ко всему. Поэтому прости, малышка, она — ключ, а ты — посылка, а работа прежде всего.