Страница 97 из 107
Нельзя сказать, что охрана у складов была малочисленной, невнимательной, или плохо обученной, но разве они могли сравниться с гениальным во всех смыслах, (и невероятно скромным), вернейшим и опытнейшим, последователем могущественнейшего темного мага последнего тысячелетия?
Тише тише, вод,
Ниже ниже, трав,
Ночь нам как мать,
Месяц старший брат.
Тише тише, вод,
Ниже ниже, трав,
Ночь нам как мать,
Месяц старший брат...
Подобравшись к нужному складу, Бартимиус наложил чары на охранника, увлеченно играющего в какую-то "магловскую" электронную игру, и уже спокойнее, проследовал к запертой двери.
Целых десять минут ему понадобилось, что бы подделать ключ и "взломать" защитный магический контур, при этом не потревожив сигнальные плетения. Зато завершив эту часть работы, можно было больше не бояться обнаружения, до самого момента смены постов.
Между нами поля,
Стыла ль моя ты,
И под снегом тропу,
Помнишь только ты.
Ты не верь словам,
Призрак дыма лжет.
Нынче острый серп,
Нынче хрупкий лед.
В помещении, освещаемом тусклой желтой лампой, самый ловкий, предусмотрительный, (ну вы поняли), последователь темного лорда, набрал в сумку с расширенным пространством, множество дорогостоящих ингредиентов, продажа которых в стране, строго контролировалась "аврорами".
Бартимиус не удержался, и кроме того что было указано в списке, набрал еще немного других веществ, упакованных в специальные зачарованные брикетики, на которые были наложены чары, не позволяющие содержимому портиться.
Внезапно появившуюся "шальную" мысль, что можно было бы набрать всего и побольше, а затем сбежать из страны, и продав награбленное жить в тепле и достатке до конца своих дней, лучший и доверенейший слуга Волдеморта, сумел от себя отогнать... но все же захватил еще чуть больше товара, чем было необходимо.
Тише тише, вод,
Ниже ниже, трав,
Ночь нам как мать,
Месяц старший брат.
(ч. Обелиск).
Уже убегая от складов, и унося с собой сумку с расширенным пространством, содержимого которой хватило бы на покупку дома где ни будь в провинции Италии, Бартимиус Крауч, убедил себя, что не следует обманывать доверие темного лорда. И дело тут было вовсе не в страхе, что хозяин сумеет найти предателя, даже если он переселится на другую планету... правда-правда.
***
Квиринус Квирел, учитель боевой магии а так же "защиты от темных искусств", сидел в глубоком кресле перед письменным столом, и сжимая в тонких бледных пальцах перьевую ручку, выводил на листе пергамента, ровные строчки текста. На его лысой голове, играли отсветы тусклых светильников, мантия купленная еще в прошлом году, мешком висела на отощавшем теле, а покрасневшие из-за бессонницы глаза, запали, еще больше придавая профессору сходство с ожившим мертвецом.
Даже многочисленные поддерживающие и укрепляющие зелья, а так же кровь единорога, за которую пришлось отдать почти все сбережения, уже не спасали мужчину, который в самом прямом смысле, являлся "глазами" и "ушами" темного лорда. Не рассчитал волшебник того, что дух могущественного темного мага, настолько быстро будет вытягивать жизненные силы, и теперь оставалось надеяться на то, что ему удастся дожить до момента, когда будет проведен ритуал возрождения.
Отложив письменные принадлежности, Квиринус поднялся на ноги, и после того как его перестало покачивать, приблизился к высокому зеркалу в полный человеческий рост. Взгляд загнанного зверя, устремился на отражение, которое одним своим видом, могло бы напугать любого "магла".
Видно что-то случилось,
Видно что-то со мною не так.
Слишком часто над головою,
Появлялся таинственный знак.
Надо мною свинцовые тучи,
Закрывают собой небеса,
И я жду что какой ни будь случай,
Доведет мою жизнь до конца.
Голос мужчины, вопреки обыкновению, был не дружелюбно радостным, а безразличным, и похожим на слабое шипение.
Может что-то случилось,
Может что-то я сделал не так.
Не заметил как все изменилось,
И я стал для себя первый враг.
В темноте натыкаясь на стены,
И удачу выпуская из рук,
Был уверен что путь выбран верно,
Каждый раз сбиваясь на круг.
Сделав два неуверенных шага вперед, Квирел уперся лбом в холодное стекло, и немигающим взглядом уставился в глаза своего отражения.
Где же вы где!
Где же вы где, светлые ангелы!
На кого меня здесь одного!
На кого меня здесь одного, вы оставили!
По лицу, больше похожему на череп обтянутый бледной кожей, потекли горячие слезы, а во взгляде появился "огонек" безумия.
Где же вы где!
Где же вы где, светлые ангелы!
Я один здесь словно в плену!
Я долго не протяну...
Прикоснувшись обеими ладонями к стеклу, мужчина медленно сполз на пол, усевшись на согнутые колени, и опустив отяжелевшую голову.
Может мне удача приснилась,
Появилась и вскоре ушла.
В том что что-то не получилось,
Видно есть и чья-то вина.
Каждый раз проходя круг за кругом,
Знал меня все же кто-то ведет,
Но тот голос который я слушал,
Оказалось все время мне врет...
Где же вы где!
Где же вы где, светлые ангелы!
На кого меня здесь одного!
На кого меня здесь одного, вы оставили!
Где же вы где!
Где же вы где, светлые ангелы!
Я один здесь снова в плену!
Я долго не протяну...
Некоторое время в помещении царила тишина, не нарушаемая даже тихим дыханием из последних сил цепляющегося за жизнь профессора. Но внезапно худощавое тело вздрогнуло, и неуклюже поднялось на ноги, словно являлось марионеткой, которой управлял неумелый ребенок.
Подойдя к столу, Квиринус выдвинул нижний ящик, и извлек из него все содержимое, которое состояло из трех флаконов с серебристой жидкостью. Откупорив их по очереди, он вылил содержимое себе в горло, и снова замер, дожидаясь результата.
Спустя минуту, щеки волшебника слегка порозовели, а взгляд прекратил быть столь безразличным.
- время уходит... как же быть?
(конец отступления).
КОНЕЦ ТРЕТЬЕГО КУРСА.
(Гин).
Это был очень необычный день для всей школы, и все ученики без исключения, постоянно перешептывались, обсуждая новую сплетню, и ожидая, чем же все это закончится.
К полудню, в большом зале, где вместо четырех столов теперь стояли несколько рядов удобных кресел, собрались представители аристократических семей, работники министерства, некоторые ученые, а так же работники газет, готовые либо написать сенсацию... либо "утопить" директора Дамблдора, в ушате отборных помоев. Результат зависел лишь от двух учеников, и их проектов, которые были представлены на суд общественности.
Первым выступал Рон, так как его изобретение не было чем-то слишком инновационным, и нечто подобное, только в несколько менее функциональном виде, существовало еще во времена Мерлина.
Золотой перстень, инкрустированный полой хрустальной сферой, заполненной ртутью, вызвал интерес у волшебников, а когда мальчик начал создавать заклинания, просто произнося их названия и даже не шевеля руками, любопытство зрителей достигло предела. Рыжеволосый и голубоглазый ученик объяснил, что при помощи рунной конструкции, перстень передает команду ртути, которая в свою очередь, создает структуру заклинания, застывающую на доли секунды.
Потери магической энергии, при использовании перстня, примерно на пятую часть больше, чем при использовании волшебной палочки, зато само создание чар, зависит исключительно от способности мысленно представить нужную структуру, и наполнить ее силой. Сразу же после того как заклинание было выполнено, ртуть вновь становилась полностью жидкой, и могла тут же принимать другую форму.