Страница 9 из 69
говорят, привычка - вторая натура. Поэтому
Лавровский непроизвольно запомнил номер
извозчика - 1100-й...
47
- Ты, что это разбушевался, друг мой? -
спросил Алексей, войдя в редакцию. - Нам сейчас
только полицейских протоколов и не хватает.
- Не будет никаких протоколов, Лёша, -
заверил его Малинин. - Не побежит он
жаловаться. Это мошенник. Сижу я, прикидываю,
что на восьмую полосу поставить, «дырка» у нас
там строчек на тридцать образовалась. И вдруг
приходит этот тип, в сотрудники наниматься...
... Прекрасно понимая, что лошадников
интересуют не только столичные новости
«Беговые и скаковые известия» обзавелись
постоянными корреспондентами в Туле, Рязани,
Тамбове, Ельце и других городах. А вот с
ипподромов Полтавы, Таганрога и Харькова
сведения поступали нерегулярно и с большим
опозданием. В прошлом номере журнала
Лавровский и Малинин дали объявление о том,
что ищут в этих городах людей способных писать
о бегах и скачках, пообещали неплохие гонорары,
оплату почтовых и телеграфных расходов. Почти
за неделю никто на объявление не откликнулся. А
сегодня пришёл тот самый чернявый парень.
- Условия меня вполне устраивают, - заявил
он. - Разумеется нужен аванс.
- Для начала, неплохо бы посмотреть, как
вы пишите, - сказал Малинин.
- Само собой. Кто кота в мешке покупает?
Прихватил я статеечку одну, - он достал из
48
кармана
лист
исписанный
мелким
каллиграфическим подчерком. - Вот, извольте.
- «Заметки провинциального наездника», -
прочитал Малинин и обрадовался. - Так вы
наездник?! Это просто замечательно! Меня
Сергеем зовут.
- А я Кушныр Григорий Григорьевич, - с
чувством собственной значимости, важно сказал
чернявый. - Да вы обо мне должно быть
наслышаны. Я весной в Полтаве все призы взял.
О Грише Кушныре, считавшимся одним из
лучших наездников на ипподромах юга и юго-
запада России, Малинин не только слышал. Они
были приятели. В декабре прошлого года Гриша
пригласил их с Лавровским на крестины своего
первенца Ефрема. Ведро горилки выпили они
тогда под сало и солёные нежинские огурчики.
Знал Сергей и то, что для Кушныра мука смертная
браться за перо. На предложение писать в журнал
наездник, смеясь, ответил:
- Да вы, шо з ума - розума зишли? Який из
минэ писорчук?...
- Ну и яки будут пропозиции? - насмешливо
спросил у чернявого Малинин.
- Чего? - не понял тот.
- Шо же ты, хлопец, ридну мову забув?
Какие ваши предложения, спрашиваю?
- Двадцать пять рублей аванса, десять на
расходы. И чтобы меня без правки печатали. А то
написал я как-то отчёт в «Киевский листок», так
49
его там переиначили, так всё переврали... Мне
даже людям в глаза смотреть совестно было.
- Так у тебя и совесть имеется? Так, что же
она тебе не подсказала, что врать нехорошо?
- Это вы о чём?
- А вот о чём! - Малинин отвесил ему
оплеуху. - Ты кому баки забиваешь, мазурик?!
Кому бороду шьёшь?!...
- Недолговечна слава, Лёша, - вздохнул
Малинин. - Всего полгода, как от сыска мы
отошли. А московские мазурики уже забыли нас.
Обидно, право.
- Спешу тебя обрадовать, - засмеялся
Лавровский. - У нас с тобой появилась блестящая
возможность напомнить им о себе. К тому же это
не мазурик, а «жорж». И скорее всего не
московский, а петербургский.
Он подробно рассказал другу обо всём,
начиная со встречи с Колюбакиным. Умолчал
только о том, что завтра идёт с барышней в театр.
Как-то не принято было у них хвастаться своими
амурными делами.
- Не одобряешь, что я во всё это ввязался?
- Господь с тобой, Лёша! Ты ведь знаешь
как я отношусь ко всякой сволочи, которая возле
бегов крутится и ради денег на любую подлость
пойти готова. Мне другое не нравится. Больно уж
безнадежное дело. Отыскать этих прохвостов
одно и то же, что иголку в стогу сена найти.
50
- А вот в этом, друг мой, ты заблуждаешься.
Похоже один из них только что к нам сам
приходил. Дай мне статейку, которую этот
самозванец принёс.
«Заметки
провинциального
наездника»
были написаны тем же самым мелким
каллиграфическим подчерком, что и «По мнению
знаменитости». Читателя ненавязчиво подводили
к мысли: в воскресенье надо ставить не на Витязя,
совершенно случайно выигравшего Большой
Императорский приз, а на Зиму.
- Да, поторопился я этого прохвоста из
редакции вышибить, - вздохнул Малинин.
- Никуда он от нас не денется, - успокоил
его Лавровский. - Я номер извозчика запомнил. А
вот с восьмой полосой, друг мой, дело плохо.
Номер Фёдоровым уже подписан, мы ни единой
строчки добавить не можем.
- Но, что же делать, Лёша? Полоса
смотрится отвратительно.
-
Дай-ка гляну... Ничего страшного.
Разобьём текст на шпоны, переверстаем, поставим
какую-нибудь виньетку покрупнее...
Глава 6
СЕДОЙ БАРИН
Извозчики,
стоящие
на
площади
у
Брестского вокзала, Семёну Гирину обрадовались.
Уважали они его. Ещё бы! Совсем недавно был
таким же как они сами. А теперь на тысячном
51
рысаке раскатывает, конторой в спортивном
журнале заведует, репортёрствует, к уважаемым
людям вхож. А не зазнался! Всегда лошадку
подскажет на которую поставить одно и то же, что
деньги в солидный банк положить. В случае чего
и заступиться может. Весной помог он им
избавиться от совсем зарвавшегося Быка. Тот,
сговорившись с околоточным надзирателем и
помощником начальника пассажирской станции,
вздумал обложить извозчиков податью. Об этой
неприглядной для полиции и железнодорожного
начальства
истории
Гирин
написал
в
пастуховский листок. Всего пять строчек
появились в «Советах и ответах». Но и этого
вполне хватило, чтобы помощника быстренько
перевели, не то в Можайск, не то в Дорогобуж, а
старого околоточного турнули из полиции. Новый
набил Быку морду и строго-настрого запретил
появляться на своей земле.
- Не обижают больше нашего брата? -
спросил Семён у Нефёда Круглова, которого все
местные извозчики признавали за старшего.
-
Не...
Новый
околоточный
мужик
справедливый. Берёт, само собой, но по совести.
- Ну, чего у вас новенького?
Через несколько минут Гирин уже знал все
новости. Вчера у купца провожавшего жену на
смоленский поезд стырили лопатошник, а в нем
было без малого полторы тысячи. Пассажиры
жалуются, что в вокзальном буфете сёмга с
52
душком, а смирновская сивухой отдаёт. В
бильярдной «Мира» появился новый букмекер,
какой-то Лёва из Бердичева.
- Это кто ему в таком хлебном месте
обосноваться позволил? - поинтересовался Гирин.
- А он не сам по себе, - пояснил Нефёд. - От
Михал Абрамыча работает.
... Букмекер Мишка Кацман, числящийся
аптекарским учеником, за последние месяцы
сильно приподнялся. Ходили слухи, что каждую
неделю отстёгивает он по пятьдесят рублей кому-
то из полицейского начальства. Вот и разрешили
ему, дескать, посадить своих людей в вокзальном
буфете, гостинице «Мир», портерной Пузатого, а
околоточному приказали недозволенную игру не
замечать.
Но Гирин догадывался, в чём тут дело. Сам
слышал, как Малинин, в ответ на благодарности
Кацмана за спасение от гнева всемогущего