Страница 48 из 69
- Разумеется.
- Тогда ответьте, этим делом вам велел
заняться инспектор секретной полиции?
- Берите выше. Сам министр.
- Лукавите, Александр Спиридонович.
Министр нам признателен должен быть, что его
про происки интриганов предупредили.
Скандраков насторожился:
- Каких интриганов?
-
А вот об этом, не обессудьте,
распространяться не стану. Владимир Андреевич
с меня слово взял.
278
- Ничего не понимаю. Какой ещё Владимир
Андреевич?
- Известно какой. Долгоруков, генерал-
губернатор московский.
Блефует, решил, Скандраков.
- Вы прекрасно знаете, что проверить ваши
слова у меня сейчас нет возможности. Владимир
Андреевич вчера вечером убыл в трёхмесячный
отпуск.
Ох, нехорошо других впутывать, подумал
Лавровский, но делать нечего - вместе в эту
скверную историю с письмом вляпались, вместе и
выкручиваться:
- Тогда поинтересуйтесь у чиновника
особых поручений Голикова или начальника
сыскной полиции Муравьёва.
Скандраков знал, что этого нагловатого
репортёра опекает Аристарх Карасёв, состоящий
при Долгорукове для деликатных поручений.
Вспомнилось, как летом позапрошлого года
допекли его Лавровский с приятелем сующие нос
куда не следует и здорово мешавшие вести розыск
по делу бегового наездника Терентьева. Отправил
он тогда в канцелярию генерал-губернатора
отношение с предложением в административном
порядке выслать этих частных сыщиков из
Москвы. А Долгоруков отказал, наложив
резолюцию: «Оставить без внимания, ввиду
секретных обстоятельств».
279
Быстро всё взвесив, Скандраков пришёл к
выводу: не врёт Лавровский, видимо опять имеют
место эти пресловутые «обстоятельства».
- Алексей Васильевич, скажу честно, меня
не интересует, какое тайное задание Владимира
Андреевича
вы
выполняли.
Своих
забот
предостаточно. Министр приказал мне в
кратчайший срок отыскать злоумышленников,
которые привезли в Москву сто пятнадцать тысяч
рублей. Фальшивых, конечно.
- А мы-то какое отношение к этому имеем?
Не думаете же вы, что Малинин...
- Не хочется так думать, а приходится.
Господин Малинин уличён в распространении
поддельных государственных кредитных билетов.
- Быть не может!
- Как утверждают философы, в этой жизни
ничего невозможного нет. Вы купца Тимофеева
знаете?
- Да, мы покупаем у него типографскую
бумагу.
- 27 июля господин Малинин расплатился с
ним
поддельными
кредитными
билетами.
Интересно, где он их взял?
- Наивный вопрос, - пожал плечами
Алексей. - В редакционной кассе.
- А в неё они как попали?
- С ходу не отвечу. Но скорее всего как
плата за объявления.
- В июле много объявлений было?
280
- Не очень: от экипажной фабрики
Арбатского, шорного заведения Цимермана,
коноторговца Ильюшина... Да ещё Колюбакин
попросил напечатать объявления об аукционе
молодняка в своём заводе.
- Какие именно суммы были от них
получены помните?
- От Колюбакина получил сто рублей, а от
других... Не помню! Разве в голове всё удержишь?
Надо посмотреть приходно-расходную книгу. В
ней все поступления указываются.
- Сегодня и посмотрим. Подполковник
Гагман, который ведёт дознание, подписал
постановление о проведении обыска в вашей
редакции.
Алексей пожал плечами:
- Проводите. Ничего предосудительного у
нас не храниться.
Скандраков был в некоторой растерянности.
Фамилия вице-президента бегового общества уже
в третий раз мелькала в случаях появления
поддельных
кредиток.
В
случайности
и
совпадения он давно не верил. Но и представить
столь почтенного человека опустившегося до
связи с такими сомнительными типами, как
Виндрик не мог.
Он закурил папиросу с золотым ободком.
Подвинул коробку Лавровскому:
- Угощайтесь.
281
«Императорские»,
прочитал
название
Алексей. Самый модный в этом году сорт.
Петербургские табачные фабриканты братья
Шапшал
приурочили
его
выпуск
к
коронационным торжествам.
- Благодарю.
Вообще-то он предпочитал сигары. Но
сейчас портсигар был пуст - последнюю выкурил
по дороге в охранное.
- Не дурной табак, не хуже габаевского.
- Лучше. Габаевский слегка кислит, - сказал
Скандраков и неожиданно сменил тему разговора.
- Как ваш журнал идёт? Даёт прибыль?
- До пастуховского «Московского листка»
нам пока далеко, но грех жаловаться.
- Всё-таки хорошо иметь своё дело. Нам,
служилому люду, как Светлого воскресенья
приходится ждать двадцатого числа, когда
жалование выплачивают. А у вас деньги всегда
под рукой. Потребовалось - взял из кассы.
- Заблуждаетесь. Если мы из кассы на свои
расходы постоянно брать станем, то в один,
далеко не прекрасный день, следующий номер
выпустить не сможем. Мы с Сергеем сразу
договорились: прибыль в конце года считать
будем, а до тех пор из неё ни копейки на себя не
тратить.
- Вот так? Тогда удовлетворите моё
любопытство. Где Сергей Сергеевич взял
282
семьдесят пять рублей, которые вчера поставил на
Витязя?
- Вы хотите сказать, что они тоже...
- Совершенно верно. И документики
соответствующие имеются. Один подтверждает,
что три двадцатипятирублёвки фальшивые, а
другой - факт передачи их вашим приятелем
господину Быковскому.
-
Чудеса
какие-то...
Эти
двадцатипятирублёвки я сам дал Сергею на бегах.
- Помнится, нечто похожее мне сообщали, -
Скандраков перебрал донесения филеров. - Ага,
вот оно... «В 11 часов 45 минут Большой передал,
что-то Маленькому. Что именно я рассмотреть
не смог, так как находился далековато от них и
за спиной...». Значит, правду говорите.
- А мне, Александр Спиридонович, врать
никакого резона нет. Мы с Сергеем ничего
противозаконного отродясь не совершали.
- Ой, ли? - насмешливо посмотрел на него
начальник охранного отделения. - Насколько я
знаю, многие ваши действия во время частного
сыска законными не назовёшь. Даже мои
подчинённые на подобное не решаются.
- Ну и зря, - буркнул Лавровский. - Когда
надо вывести на чистую воду явных мерзавцев
нечего с ними церемониться.
- Отчасти согласен с вами. Однако сие к
нашему нынешнему делу не относится. Скажите
283
лучше,
где
вы
взяли
эти
три
двадцатипятирублёвки?
- Утром получил от Колюбакина.
- За что?
- За секретные услуги. Впрочем, какой там
секрет, когда в сегодняшнем номере «Новостей
дня» всё в подробностях расписано будет. Мы
помогли изловить шайку аферистов в корыстных
целях распускавших слухи о сговоре при
розыгрыше Большого Императорского приза.
Четвёртый случай, подумал Скандраков, всё
сходится, а Лавровский и Малинин похоже, не
причём.
- Алексей Васильевич, вы как к Колюбакину
относитесь?
Алексей улыбнулся. Почему-то вдруг
вспомнил, как однажды Колюбакин своим
зычным командирским басом распорядился
вывести их с Сергеем из беговой беседки.
Согласно устава, мол, членам-любителям здесь
делать нечего. На все бега опозорил. Ничего,
потом помирились.
- К Александру Васильевичу? Да как и все.
Уважаю его, можно сказать, люблю. Он, конечно,