Страница 5 из 12
А глазами сам так и жигает.
Ох, как представил себе это Заяц, так тут же сразу и решил:
«Нет, репьём осеешься, не рожь взойдёт. Негоже Медведя сердить, силы в нём много. Всех под свою лапу гнёт. Найдёт, как выместить...»
И тряхнул ушами.
«Ладно, выплету я вокруг своего дома плетень чуть- чуть пониже, чтобы Медведь видел, что у меня во дворе делается, а Волк и остальные все — ничего».
И представилось Зайцу: выплел он себе плетень чуть ниже. Идёт вдоль него Медведь и всё видит, что у Зайца во дворе делается, а Волк бежит вдоль плетня, тянет шею. И ему хочется посмотреть, что там у Зайца во дворе делается, да не может — слишком высок для него плетень заячий.
Остановился тогда Волк и говорит:
«Медведю, значит, можно глядеть во двор к тебе, а мне нельзя? Ну, х-хо-р-р-ошо».
А зубами сам так и поскрипывает.
Ох, как представил себе это Заяц, так тут же сразу и решил:
«Негоже и Волка сердить: он того же поля ягода, что и Медведь. Найдёт, как выместить».
И тряхнул ушами.
«Ладно, выплету я свой плетень ещё чуть ниже, чтобы Медведь с Волком видели, что у меня во дворе делается, а Лиса и остальные все — ничего».
И представилось Зайцу: выплел он себе плетень ещё чуть ниже. Идут вдоль него Медведь с Волком, и всё видят, что у Зайца во дворе делается, а Лиса бежит вдоль плетня, силится заглянуть во двор к Зайцу да не может — слишком высок для неё плетень заячий.
Остановилась тогда Лиса и говорит:
«Медведю с Волком, значит, можно глядеть во двор к тебе, а мне нельзя? Та-ак».
А сама индо вся изгибается от лихости.
Ох, как представил себе это Заяц, так тут же сразу и решил:
«Ох, негоже и Лису сердить: с огнём подружишься, в пламени жить будешь. Лукавства в ней много, найдет, как выместить.. Куском поманит, а хворостиной угостит».
И тряхнул ушами.
«Ладно, выплету я свой плетень ещё ниже, чтобы Медведь, Волк и Лиса видели, что у меня во дворе делается, а остальные все — ничего».
И представилось Зайцу: выплел он себе плетень ещё чуть ниже. Идут вдоль него Медведь, Волк и Лиса и всё видят, что у него во дворе делается, а Мышка бежит вдоль плетня. На цыпочки привстаёт, подпрыгивает. Хочется и ей заглянуть во двор к Зайцу, да не может — слишком высок заячий плетень для неё.
Присела тогда Мышка у плетня и говорит:
«А если я маленькая, слабенькая, то от меня отгораживается даже Заяц!»
Представил это Заяц, и стыдно ему стало перед маленькой Мышкой, только от неё одной вроде и отгородился он.
«Нет, если уж гриву коня упустил, за хвост не удержишься».
И сказал решительно:
Не буду я никакого плетня ставить. Пусть все глядят, что у меня во дворе делается, я бессекретный, мне себя за высокий забор хоронить нечего.
Так он и сделал: никакого плетня не поставил, но кольев вокруг дома всё-таки набил, чтобы все видели, что здесь у него, у Зайца, должен быть плетень.
ОБИДЕЛСЯ МЕДВЕДЬ НА СВЕРЧКА
Бежала Лиса мимо берлоги медвежьей. «Дай, — думает,— погляжу, что медведь делает». Заглянула в щёлку и видит: сидит медведь за большим столом и большой ложкой из большой миски мёд ест.
Потянула Лиса дверь на себя, а она закрыта. Тук- тук лапкой, а сама в щёлку смотрит, что медведь делать будет.
Вскочил медведь из-за стола, оттащил миску с мёдом в дальний угол, прикрыл её лопухом и уж только после этого голос подал:
— Кто там?
— Я это, Михайло Иваныч, — Лиса. В глаз что-то попало. Погляди, пожалуйста, окосеть боюсь.
Впустил медведь Лису в берлогу. Глядит ей в глаз, а он чистёхонек, ну даже самой крохотной пылинки в нём нет. А Лиса говорит:
—=- Ты лучше, Михайло Иваныч, смотри, чтобы мне к тебе второй раз этакую даль не тащиться.
А сама думает: «Ну, как заставить медведя медком меня угостить?»
И тут затиррикал сверчок в углу:
«Тиррик... Тиррик...»
И Лиса сразу же навострила уши:
— Что, что?.. Ну и что? Михайло-Иванычева миска, а он куда хочет, туда и "поставит её.
— О чём это ты? — спросил медведь, а сам всё в лисий глаз смотрит.
— Да вот сверчок говорит, — отвечает Лиса, — что ты миску со стола в угол составил и лопухом прикрыл. А я ему и говорю: что это твоя миска, а ты свою миску куда хочешь, туда и ставишь.
— Верно ты говоришь. Какое дело сверчку, куда я миски свои ставлю.
А сверчок опять в углу затиррикал:
«Тиррик... Тиррик...»
И опять Лиса уши навострила, будто слушает.
— Что, что?.. Ну и что? На то и миска, чтобы в ней держать что-то.
— О чём это ты? — насторожился медведь.
— Да всё сверчок этот. Говорит, что у тебя в миске мёд. А я ему и говорю: ну и что? На то и миска, чтобы в ней держать что-то.
- Верно говоришь. Какое дело сверчку, что я держу в своих мисках.
И опять сверчок в углу затиррикал Навострила Лиса уши:
Что, что?.. Ну, это ты брось. Не такой Михайло Иваныч медведь, чтобы скряжничать. У него натура широкая. Он каждого пригреть и приласкать норовит.
— О чём он там ещё? — громыхнул медведь басом.
— Да говорит, что ты это от меня мёд спрятал, чтобы не потчевать меня.
Вот брехун! — возмутился медведь и грохнул на стол миску с мёдом. — Да у меня и в мыслях никогда не было такого. Садись, угощайся, будь гостем.
Сидела Лиса за большим медвежьим столом, ела большой медвежьей ложкой из большой миски мёд, а сверчок тир- рикал себе в углу свою всегдашнюю песенку:
«Тиррик... Тиррик...»
Слушал его медведь и горько думал: «А, в моей берлоге живёт, моим теплом греется и выдаёт мои же тайны! Какие квартиранты бывают!..»
ХИТРОСТЬ МЕДВЕДИЦЫ
МАТРЁНЫ
Ничему не хотел учиться у медведицы Авдотьи медвежонок Ивашка. Бранит, бывало, его медведица, а Ивашка сердится, отбрёхивается воркотливо:
И как это ты всё видишь? Это, наверное, потому, что я у тебя один. Надоел тебе, как соринка в глазу.
И тут заболела медведица Авдотья и пригорюнилась — куда Ивашку девать. А соседка её, медведица Матрёна, и говорит:
- Давай его ко мне. У меня своих медвежат двое, а где двое есть, там третий не помешает.
Обрадовался Ивашка — среди Матрёниных ребят его незаметно будет. Не делай ничего — и слова никто не скажет.
Переспали ночь. Собралась медведица завтраком медвежат кормить, смотрит- -её Мишук и Машута заправили постели, а Ивашка и не подумал. Как была она у него разбрыкана с ночи, так и осталась.
Задумалась медведица: как быть ей? Как сказать Ивашке об этом? Пожурить ещё обидится. Скажет: если мать заболела, то уж и ругают меня.
И тогда кликнула медведица сына своего и ну его виноватить:
- Ты что же это, Мишка, как постель плохо убрал? Погляди, куда у тебя подушка углом смотрит?
К окошку, — прогудел медвежонок.
- А куда нужно, чтобы она глядела?
К двери, прогудел медвежонок.
. — Так что же, выходит, я тебя зря учила? Да я вот
тебя, неслуха, за вихор сейчас! Убирай всё сызнова.
Раза три Мишук пропотел, пока его мать бранить перестала. Мишука перестала, Машуту начала:
А у тебя, Машка, что это одеяло морщится? Разве я тебя, срамница, так учила постели убирать? И не хмурься, не опускай бровей. Нашкодила, так гляди прямо. Ишь наёжилась.
Уж она её, уж она её!
«У... натопорщил Ивашка уши. — У Мишука с Машу- хой всё-таки заправлены койки, и то она их вон как куделит, а что же будет, когда до меня очередь дойдёт?..»
Подбежал к своей кровати, заправил её скорее, одеяло разгладил, чтобы ни одной сборники не было. Подушку углом к двери поставил, сделал всё как надо.
Похвалила его медведица:
- Вот у кого учитесь постели убирать, у гостя нашего.
И ещё своих медвежат поругала.
Стали за стол садиться. Смотрит медведица — её Мишук и Машута умылись, а Ивашка и не подумал даже. Он у себя дома никогда не умывался.