Союз нерушимый

Торгаши за углом показывали на меня пальцами и о чём-то переговаривались, те бродяги, что выжили, громко стонали, свистел ветер, разносились над рынком гул голосов и далёкая музыка. В воздухе витал запах крови и горелой пластмассы - от бочки, где жгли чёрт знает что. Я посмотрел на окровавленную руку и выругался. Пальто, не так давно получившее похвалу от "Табаки", теперь нуждалось в чистке.

Искомый человек принадлежал к четвёртому типу торговцев - тех, что уже не испытывали потребности в каких-либо вывесках. Он жил и работал в тесной развалюхе, одна из стен которой представляла собой старый рекламный щит с выцветшим до неузнаваемости рисунком.

Я трижды постучал кулаком в добротную стальную дверь, вытащенную, видимо, из какого-то жилого дома.

- Откг"ыто! - послышался картавящий голос. - Входите!

Внутри было темно. На самодельных деревянных стеллажах громоздились старые системные блоки, мотки изоленты, инструменты и ещё целая куча неузнанного мной электронного барахла. Под ногами загремела какая-то деталь.

- Остог"ожнее, не пег"еломайте ноги. Чем могу быть полезен, молодой человек?

Я не сразу увидел за стойкой хозяина заведения - старого мужичка с огромным носом, который так и тянуло назвать шнобелем, и грустными глазами, выражавшими всю мировую скорбь. Хозяин был почти полностью лыс, лишь на боках и затылке ещё курчавились пожелтевшие волосы.

- Извините... - я прошёл внутрь, внимательно глядя под ноги, чтобы снова не наступить на что-нибудь. - Вы Моисей?

- А кто спг"ашивает? - прищурил глаз владелец лавочки.

- Выгодный клиент, - уклончиво ответил я и, похоже, собеседника это устроило.

- Тогда Моисей пег"ед вами собственной пег"соной. Что я могу для вас сделать?

- У меня есть друг. Он воевал, - я вызвал в памяти досье пьянчуги, доставленного вчера в отдел.

- Ага, - кивнул Моисей. Ничего не выдавало напряжения, но я всей кожей ощутил, как он подобрался.

- После войны он работал на людей, которых я представляю. Мы сумели активировать его комплект имплантатов, но теперь возникли некоторые затруднения. И нам нужно отключить их обратно.

- Так за чем же дело стало? - спросил хозяин, как ни в чём ни бывало, но я чувствовал: что-то пошло не так. Впрочем, возможно у меня просто паранойя разыгралась - Если кто-то у вас смог включить, так пусть и отключит.

Чутьё подсказывало, что я на верном пути.

- Сейчас у нас нет, так сказать, прямого доступа к голове нашего человека. Нам нужно сделать это удалённо. И я пришёл просить вас об этом.

- А с чего вы взяли, что это вообще возможно? - с каждым словом прищур становился всё уже и уже. Это даже начинало забавлять, и я попробовал представить, сколько ещё нужно задать вопросов для того, чтобы хозяин полностью закрыл глаз.

- Я не знаю, возможно ли это, - пожал я плечами. - И поэтому пришёл именно к вам. Мне порекомендовали вас как хорошего специалиста. Вы сможете что-нибудь сделать?

Моисей расслабился - я понял это по исчезнувшему прищуру. Попался.

- Это пг"авильно, шо меня вам посоветовали. А кто, говог"ите, дал вам г"екомендацию?

- Я не хотел бы разглашать эту информацию, - снова уклонение от неудобного вопроса.

Хозяин кивнул, показав на миг свою розовую, как у младенца, лысину.

- Г"езонно, понимаю... Что ж. Но ви должны понимать, шо услуга такого г"ода обойдётся недёшево.

- Разумеется, - я позволил себе полуулыбку. - Сколько вы хотите?

- О-о-о, - Моисей сделал вид, что разочарован. - Молодой человек! Нет-нет, ви ничего не говог"или, а я не слышал вашего непг"офесионализма! Кому нужны деньги в Стг"ане Советов?

- Ах да... Простите. Перефразирую - чего вы хотите?

- Знаете... - задумался хозяин. - Я уже стаг". И мне давно пог"а было бы остепениться, но всё никак не собег"усь. Мне нужна кваг"тиг"ка. Двушка поближе к центг"у. И с польской мягкой мебелью! - торопливо добавил он, видя, что я собираюсь возразить.

- Могу предложить вам только комнату в дезактивированном доме. Без мебели.

Начался торг. Даже не так - торжище.

Несколько раз я делал оскорблённый вид и собирался уходить, но Моисей неизменно меня останавливал. Несколько раз сам хозяин говорил мне немедленно покинуть его мастерскую, но позже сменял гнев на милость. Это было очень интересно, весело и познавательно, под конец мы уже бились исключительно из спортивного интереса - кто кого. И к моему стыду, последнее слово осталось всё-таки за хозяином.

Мы сошлись на однокомнатной с мебельным гарнитуром. Румынским.

- Яшенька! - крикнул Моисей куда-то вглубь мастерской. - Ехай сюда, золотой, тут есть дело.

Послышалось жужжание небольшого электродвигателя, и вскоре я увидел, кого звал хозяин.

В инвалидном кресле полубоком сидел скрюченный ребёнок лет шести. Он был невыносимо, концлагерно худ. Но не это заставило меня внутренне содрогнуться, а то, что мальчик был прикован к креслу во всех смыслах: из каждого его сустава торчал длинный провод, уходивший в какую-то странную конструкцию за его коляской. Из головы, посреди взлохмаченной копны чёрных волос, тоже торчал какой-то длинный хромированный штырь.

А ещё мальчик был совершенно слеп - белые-белые глаза, без малейшего признака радужки или зрачка.

- Что такое, дядя Моисей? - тихим голосом спросил он, въезжая, и тут же остановился. Он "смотрел" прямо на меня с видом не менее ошарашенным, чем, должно быть, был у меня сейчас. - Ой! Это ты! Я давно хотел сказать тебе спасибо!

- За что? - в горле внезапно пересохло, а в душе заворочался какой-то иррациональный страх.

- За то, что спас всех нас.

"Что? Чертовщина какая-то".

- Но я же никого не спасал, - сказал я, косясь на Моисея, который упорно прятал взгляд.

- А... Извини, - мальчик улыбнулся. Его зубы оказались неожиданно белыми и здоровыми. - Я постоянно путаю. Что нужно, дядя? - к счастью, он перевёл взгляд на Моисея.

- Этот молодой человек хочет, чтобы ты дезактивиг"овал имплантат у одного человека.

- Что за имплантат? - деловито поинтересовался ребёнок.

- "Зайцев-79-У". Серийный номер... - я назвал длинный ряд цифр, чувствуя себя полным идиотом. Мальчик всё это время "смотрел" на меня пустыми глазами и не делал никаких попыток его записать.

- Но он ведь уже отключен, - округлил пустые белые глаза Яша, когда я закончил.

- Что? - даже не пришлось включать актёрское мастерство и изображать удивление. Малец просто не мог сам догадаться.

- Он отключен! - уверенно повторил мальчик. - Могу его включить. Хотите?

- Что, так просто? - я изобразил "улыбку номер шесть" - недоверчивую. - Этого не могло быть никак. Ты не мог так быстро взломать его чип.

- Я и не ломал его, - мальчик едва заметно дёрнул плечами, наверное, это означало пожатие ими. - Это как... Я просто спросил у него. Попытался найти. Но он был тёмный. Серый весь. Как будто мёртвый. Значит, давно уже, - непонятно закончил он фразу.

- Так. Ладно, - я взял себя в руки. Нельзя позволять сбить себя с толку. Да, это не цыгане, но, тем не менее, я был уверен, что попался на какой-то психологический трюк. - А ко мне можешь подключиться?

"Да!" - раздался неожиданно громкий детский голос в моей голове. Я рефлекторно отскочил, закрывая ладонями уши.

"Вот видишь. Я знаю. Он отключен".

- Тебе не о чем волноваться, - сказал ребёнок вслух.

- Хорошо, Яшенька, - несколько натянуто улыбнулся Моисей. - Езжай в свою комнату, побудь там, пока мы с товарищем побеседуем...

- Ладно. Только не бери с него ничего. Не будет добра с этого.

Взгляд хозяина ткнул меня, словно в голову вонзили вязальную спицу.

- Как он смог это сделать? - я был шокирован. - Что это... Что это вообще такое было?

- Яшенька... - хозяин замялся. - Уникум. Дитя Горбушки, - грустно усмехнулся Моисей, куда-то сразу же задевав акцент. - Родился тут, на пепелище. Мутант. Овощ. Ходить не мог, говорить не мог, ничего не мог. Даже дышать. В больнице сказали, что он не жилец, поэтому мы здесь собирали для него железки всем миром, и вот... собрали. Он теперь живёт больше в Сети, чем тут. Поэтому и может очень много. Так! - Моисей встрепенулся, к нему тут же вернулся деловой тон. - Думаю, нам больше не о чем говог"ить. Если уж Яшенька сказал, бог с ней, с мебелью. Всего добг"ого.