Люди и боги

«Почему?» — возмутилась она, разглядывая, что натворила. А посмотреть было на что. На месте лица у парня был сплошной ожог, жаренные ломти мяса. Парень упал и принялся кататься по земле, воя от нечеловеческой боли.

«Не всё мы можем делать, даже если они заслуживают. Это закон равновесия. Если ты сейчас убьешь его, они начнут профессиональную охоту. Ты не выдержишь, ты тоже не всемогуща»

«Что же делать?» — она чувствовала растерянность. Неожиданная злость и безумие проходили.

«Договорись с ними. На своих условиях. Чтобы тебя не трогали. У тебя сейчас все шансы» — демон усмехнулся.

«А что поможет им сдержать слово? Если это и есть инквизиция, то веры им нет!» — категорично заявила девушка. Это она чувствовала подсознанием. Но другого выхода и правда не видела.

«Поверь мне, моя девочка, им сейчас не до тебя. У них есть дела поважнее, чем тратить такие силы на мирную чернокнижницу. Намного важнее!..» — гулко рассмеялся он, лучась иронией.

«Хорошо. Я попробую»

Эта тварь, этот демон в человеческом обличье, медленно приблизилась к нему, сверкая глазами.

— Слушай, ты! — пнула его в бок кончиком туфли. — Я могу убить его! — кивок на катающегося Виктора. — Я могла бы убить всех вас, даже тех, кто на крыше! — воздела руки вверх. — Но я не хочу враждовать. Оставьте всё, как было: я не знаю вас, вы не знаете меня.

Усатый извернулся, и каким-то чудом схватив лежащий меч, отправил в полет в живот чернокнижнице. Раздалось шипение. Белый раскалённый клинок упал рядом на траву.

— Ты не понял? Я никого не хочу убивать, идиот! — взорвались огнём её глаза. — Просто оставьте меня в покое!

На груди черноволосого вдруг взорвался амулет. Раскаленные части его впились в кожу, а затем начали плавится, вплавляясь в самое мясо. Грудь взорвалась от боли, мужчина выгнулся дугой, а исчадие ада стояло и смотрело, продолжая вливать в такой мощный в прошлом защитный амулет свою черную энергию…

…Когда он пришёл в себя, рядом сидел Таймураз и матерился на каком-то кавказском языке. Каком — трудно понять, он знал их больше десятка. Чуть поодаль люди из бригады Семёна оказывали помощь Витьку, используя невероятно мощные средства. Ещё дальше бойцы Таймураза перевязывали руки Славику, вкалывая в вену обезболивающее.

— Тамик, что тут… Чем всё кончилось? — выдавил он из себя.

Безопасник горько усмехнулся и вытащил сигарету.

— Я приказал её не трогать. Выпустил. Нам она не по зубам.

Взгляд усатого упал на ещё дымящиеся наручи, мощнейший артефакт из спецхрана. Да, она им не по зубам.

— Все живы?

Тамик кивнул.

— Витька плох. Но глаза вроде целы. Жить будет. У Славика ладони до костей прожжены. Ничего, выкарабкаются. Остальные так, мелочи — переломы, сотрясения…

— Почему вы не стреляли? — он вытащил из протянутой пачки сигарету и себе, подкурил, жадно вдохнул сладкий дым.

— А, постреляй вот этим! — и безопасник вытащил из-за спины то, что осталось от мощной зачарованной штурмовой винтовки. Оплавленный остов.

— Вот…! — и темноволосый позволил себе расслабиться, высказав в окружающее пространство всё, что думает обо всём этом пространстве, начиная с собственного начальства, и кончая этой долбанной чернокнижницей.

— Что теперь будет, Тамик? А?

Таймураз затянулся и посмотрел на алеющий на пол неба закат, виднеющийся даже поверх деревьев и пятиэтажек вдали.

— Да кто его знает!

ЭПИЛОГ, плавно переходящий в следующий пролог

— Ну и чем обязан сиим перевоплощением?

— Обстановка изменилась. Сбрось скорость, тут яма.

— Ага. И всё же? Я насчет смены образа.

— Ну… В общем, начну издалека. И не пялься на мои коленки, отвлекает. Почему-то раньше ты их в упор не видел, а тут глаза не отводишь.

— Раньше они неживые были. А теперь настоящие. А это в корне меняет дело! Да и обманываешь ты, у тебя было слишком длинное платье, чтобы их оценить.

— Ну-да, ну-да. Но ты и то, что видно, не оценил. Вот в чём штука. Думаешь мне было приятно, как женщине?

— Думаю, тебе было всё равно, как ангелу. А теперь, как женщине, как раз и приятно. Вижу же, аж млеешь!

— Мишенька, нам нужно от погони уходить. Какие тут могут быть коленки?

— Ладно, уговорила. Так что там насчёт смены образа?

— Хм-м-м. Как уже сказала, начну издалека. У вас любят сетовать, что, дескать, бог не слышит молитвы. Это неправда, он их слышит.

— Не сам, разумеется. Для этого у него и есть вы.

— Разумеется. У нас есть целый отдел молитв, который этим занимается. И толковых ребят там хватает.

— А что ещё у вас есть?

— Много чего. Может, всё же не будешь перебивать?

— Может и не буду.

— Вот и не надо. Так вот, тебя услышали. Аккуратнее, окосеешь!

— Ой, йо!…….!

— Не сквернословь, за дорогой лучше, смотри!

— А ты мне больше нравишься. Я даже осознал, насколько ты красивая!

— Миш, это твой такой своеобразный способ отомстить? Н, хорошо, прости меня, что так поступила. Но поверь, в этой ситуации иного выхода не было…

— Ладно, Элл, не извиняйся. Всё в норме. Просто крышу рвёт. То я богинь всяких убиваю, то творцов этого мира встречаю, то метаю машины по воздуху силой мысли. А потом становлюсь темным мессией с сияющими глазами, и под конец твое перевоплощение.

— Да уж, веселенький денёк!

— Кстати, такая ты мне больше нравишься! Честно! Образ зануды — не твой. Да и красивая ты…

Ладно, так что там с отделом молитв? Чего они там у меня услышали?

— Ну, наконец о деле! За ним охота ведётся, а он о ерунде полчаса треплется! Да глазки-то на дорогу переведи!… Что, может юбку выше задрать?

— Задери.

— Еще и наглый хам. НА ДОРОГУ СМОТРИ!

— Ай!… Ах ты…! Урод! Куда прёшь! Понарожают, блин, всяких!… Ладно. На чем остановились?

— На юбке.

— Точно. Кто-то грозился её приподнять.

— Было дело.

— Ну, так в чём проблема?

— Да ни в чем, в общем. Насколько приподнимать? Вот так хватит?

— Ага.

— Может выше?

— Давай!

— Слюни подотри. Ещё?

— Не, не надо. Хватит. Достаточно.

— А что так?

— А вдруг врежусь куда? Да и что-то подсказывает, там я ещё увижу.

— Хам.

— Повторяешься.

— Миш, хоть нам и нельзя сквернословить, но возьму грех на душу! Ну ты и сволочь!

— Спасибо. Мы что-то про молитвы обсуждали… Что они там услышали?

— То, чего ты больше всего боишься.

— Я боюсь?

— Ну, не я же!

— Хм… И чего я боюсь?

— Ты боишься Конторы. Боишься, что они в любой момент ударят в спину. Боишься, что я не смогу не выполнить приказа. Верно?

— Ага.

— Вот мне и изменили условия задания.

— Чтоб ты теперь ходила в мини-юбке? В чем прикол? В мини-юбке ты не так сильно от них зависишь? Экранирование от всамдельшних тряпок управляющего тобой сигнала?

— Господи! Да за какие же грехи ты послал мне это… нехорошее задание и этого… несносного мальчишку?!

— Ну ладно, Элл, не отвлекайся. Что с заданием?

— Теперь я работаю автономно, как и Эльвира. Только ей перестали давать инструкции с расчетом, что если что не так — пустить «паровозом». Мне же дали официальный статус свободного охотника. Что-то типа как у ведьмочки твоей было, когда она тебя пасла. Осторожно, поворот.

— Спасибо.

— То есть я теперь все решения принимаю самостоятельно, никаких инструкций, подсказок, указаний и отчётов. Отчетность есть, но по факту проделанной работы, без всей этой бумажной волокиты.

— Зашибись!

— Также меня отрезали от нашей базы данных. Я теперь слепая и глухая. Зато предельно независимая. Кстати, это практически первый случай, когда в свободную охоту выпустили рядового хранителя!..

— И вообще-вообще первый, вышедшего на задание первый раз?

— Хмм… В общем, да.

— Уроды!

— Не богохульствуй!