Цыганка

— Там все время что-то случается, — сказал Джон сонно, пытаясь притянуть ее к себе. — Ложись спать.

Бет уже собиралась уютно устроиться рядом с ним, когда услышала крик «Пожар!» Она мигом вскочила с постели и подбежала к окну.

В дальнем конце Фронт-стрит стояло золотое зарево, но этого было более чем достаточно. На этот раз Бет пришлось воспользоваться кулаками, чтобы разбудить Джона. В девяносто восьмом году она уже видела, как быстро может распространяться пожар. В ту ночь отели «Гринтри» и «Уорден», а также почтовое отделение сгорели дотла, и людям пришлось разрушить соседние здания, чтобы остановить огонь, который мог уничтожить весь город. Джон побежал будить всех в «Монте-Карло», пока Бет одевалась как можно теплее, поскольку на улице было сорок градусов мороза.

С гулко бьющимся сердцем Бет бежала вместе с Джоном к месту пожара. К этому времени большинство обитателей Фронт-стрит были уже на улице. Мужчины принялись поспешно проламывать лед на реке, чтобы добраться до воды. Все интересовались, где пожарный насос, купленный в прошлом году. Оказалось, что новоиспеченных пожарных не устраивала зарплата и все паровые котлы для помп так и остались неразогретыми.

Бет стояла и в ужасе смотрела, как мужчины разводят костры на льду, чтобы растопить его и добраться до воды, но на это требовалось слишком много времени, а огонь охватывал здание за зданием, уничтожая все на своем пути.

Наконец прибыли пожарные со шлангами и запустили помпы. Бет увидела, как шланги начинают медленно набухать, втягивая в себя воду, и, как и все вокруг, подумала, что вскоре огонь окажется под контролем. Но затем вдруг, ко всеобщему ужасу, шланги один за другим начали громко лопаться. Их разорвала замерзшая внутри вода.

Бет видела, как Тим Чизхолм, владелец «Авроры», закрыл лицо руками, когда огонь начал распространяться на его салун.

— Что же нам делать?! — кричал он.

— Взорвите здания на пути огня, — скомандовал капитан Старнз из канадской конной полиции и послал собачью упряжку за взрывчаткой.

Тысячи людей пришли на помощь. Все повозки и сани вывозили ценные вещи из приговоренных к взрыву зданий. Мужчины даже забегали в уже горящие дома, чтобы попытаться спасти все, что можно.

— Я дам тысячу долларов за спасение моего банка, — услышала Бет голос Дэвида Дойга, управляющего банком Британской Северной Америки. Но он напрасно старался, и вскоре его банк был поглощен огнем вместе с десятками салунов и дансингов.

Весь город содрогался от взрывов динамита. Бет увидела, как суровые мужчины плачут у всех на глазах, глядя на рушащиеся под натиском огня здания.

Джон помогал мочить одеяла в реке, надеясь спасти «Фэйрвью», лучший отель на северном конце Доусона, а Бет старалась помочь проституткам с Райской аллеи, поскольку огонь вплотную подобрался к их жилищам. Многие девушки выбегали полуголыми, крича от страха, а затем пытались вернуться назад, чтобы забрать одежду и пожитки.

С помощью нескольких мужчин, многие из которых сняли с себя шубы, чтобы прикрыть девушек, Бет удалось увести их всех в безопасное место.

Ночь была такой холодной, что люди, глядя на пожар, не чувствовали тепла от языков пламени, пока не опалили мех на своих шубах. Бочки с виски взрывались в огне, и содержимое вытекало на снег, мгновенно замерзая. Огонь расплавил золото в банковском сейфе вместе со всеми ювелирными украшениями и другими ценностями, сданными на хранение.

Вскоре все могли лишь стоять и смотреть на этот ад, надеясь, что взорванных зданий на пути огня будет достаточно, чтобы его остановить.

Джон вернулся к Бет, и они стояли так близко к «Монте-Карло», как только могли подойти. Салун до сих пор лишь слегка закоптился. Лица у них раскраснелись от жара, спины мерзли, легкие были наполнены дымом. Они даже не могли поговорить об этой катастрофе. Большая часть Фронт-стрит, в том числе и «Золотой самородок», с которым было связано столько воспоминаний, исчезла. Бет мимоходом увидела Одноглазого, который, пошатываясь, шел, хватаясь за голову и причитая, что он разорен, и в глубине души его пожалела.

Когда наконец свет дня пробился сквозь дым, перед ними предстал полностью уничтоженный огнем центр деловой части города. Отель «Фэйрвью» на северном конце удалось спасти, уцелело, хотя и слегка обуглилось «Монте-Карло». Между ними, там, где раньше царило веселье, свет и тепло, теперь зиял огромный черный провал. Кое-где из гор пепла все еще торчали обгоревшие деревянные столбы, и это было самое безрадостное зрелище, какое только доводилось видеть Бет.

Радости от того, что «Монте-Карло» удалось спасти, не было, поскольку общий масштаб разрушений был слишком велик. В городе появились тысячи бездомных. Джон и Бет приняли сотни людей, поставив койки везде, где только нашлось место, и обеспечивая их кофе и едой, какую удалось добыть.

На другом конце города в вестибюле «Фэйрвью» разместились еще сотни людей. Днем выяснилось, что всего в огне сгорело сто семнадцать зданий общей стоимостью более миллиона долларов.

Но жители Доусона были крепки как телом, так и духом. Не прошло и двенадцати часов, как Том Чизхолм поставил большую палатку на месте своего сгоревшего салуна и открыл заведение с названием «Аврора» еще до того, как остыл пепел. Это послужило примером для всех остальных. Через пару дней в городе вновь раздались знакомые звуки пил и молотков, а все ломовые лошади были задействованы в перевозке леса с лесопилок.

Бет проводила время в кухне. Она готовила огромные кастрюли супа и рагу, чтобы накормить бездомных и нуждающихся. Она ходила по городу, таская за собой сани, и просила хлеб, мясо и овощи у тех, чьи запасы не пострадали, а также организовала благотворительный сбор одежды, ботинок и одеял.

Джон развил бурную деятельность в первые дни после пожара, и Бет сначала не обратила внимания на то, что он не пришел к ней ночью. Тем более что салун, забитый измученными людьми, спящими на полу, явно был неподходящим местом для занятий любовью.

Но вскоре девушка осознала, что Джон ведет себя странно. Она заметила, что он часто стоит на обгоревшем дощатом тротуаре и смотрит на черный выгоревший участок города. Джон ни с кем не разговаривал, даже с ней.

Она поначалу была слишком занята, чтобы беспокоиться о нем. Но шло время, все собирались вместе, чтобы спланировать и заново отстроить город, а он продолжал часами стоять на том же месте в полном одиночестве. Бет это озадачило и начало раздражать.

Он ничего не потерял. Дела его шли еще лучше, чем до пожара, и теперь, когда большинство людей, ютившихся в «Монте-Карло», нашли жилье и ушли из салуна, персоналу заведения нужны были четкие указания.

Однажды днем, спустя восемь дней после пожара, Бет возвращалась из больницы и снова увидела, как Джон стоит на дощатом тротуаре. Она обратила внимание на то, как неряшливо он выглядит. Джон был небрит и до сих пор не сменил брюки, рубашку и куртку, которые надел сразу после пожара.

Когда она ступила на настил, он оглянулся, но промолчал и даже не улыбнулся.

— Что случилось? — спросила Бет. — Ты заболел?

— Нет, я здоров, — ответил он, но без былого огонька в глазах.

— Тогда идем внутрь вместе со мной, здесь очень холодно, — сказала она, положив руку ему на плечо.

Он сбросил ее руку и дернул плечом, будто обжегся.

— Скажи мне, чем я тебя так обидела? — спросила она изумленно. — Тем, что помогала людям? Ты думаешь, что я уделяю мало внимания тебе и салуну?

— Дело не в этом, — сказал Джон, взглянув на нее так холодно, давно хотел заморозить насмерть. — Пожар. Так Господь показал мне, что я согрешил.

— Но ты же не пострадал, — сказала она озадаченно.

— Вот именно. Господь говорит мне: не греши больше. Разве ты этого не понимаешь?

Бет внезапно догадалась, к чему он клонит.