Страница 28 из 56
– Черта с два, – перешла на ругань женщина. – Мистер Уэнсли меня нанимал, он меня
и уволит, а ты никто.
Фрай опешил от такой наглости, как эта базарная особа, не следящая за своим
языком, может быть спутницей его сестры? Это вопиющее недоразумение стоит
исправить:
– Я хозяин в этом доме и брат Марии, я имею право уволить вас за ваше
неподобающее поведение…
– Ах ты ж… – и вдруг она обмякла, Фрай увидел, как зажглись белесоватым огнем
глаза Фрейлин. Женщина безвольно осела наземь.
– Что с ней?
– Немного волшебства – чары забвения, она не будет помнить последние
происшествия.
– А она может забыть, что служит моему отцу и является у меня компаньонкой?
Двое молодых людей снова удивленно уставились на Марию, которая набралась
смелости, как для ее робкого существа и начала протест.
– В принципе, сможет.
– Тогда прошу вас, отошлите эту женщину восвояси. Я больше не могу выдерживать
ее грубость и узкомыслие, – Мария почти умоляла Фрейлин.
– Ну, это я смогу, – она как-то слегка злорадно покосилась на незадачливую
компаньонку.
Утром сия особа покинула пасторат, пребывая в невнятном состоянии, ей вручили
деньги и сообщили куда ехать. Троица молодых людей стояла на крыльце: Мария
испытывала облегчение, Фрай менялся в лице, испытывая некоторые угрызения совести, а
Фрейлин откровенно улыбалась.
– Вот только теперь, мой дорогой брат, придется найти мне компаньонку, только
прошу, пусть эта особа будет воспитана и умна, которой я смогу доверится. А еще пусть
она будет образована, мне так не хватает хорошей собеседницы.
– Я постараюсь, – незадачливо ответил брат.
– А если эта особа, кроме перечисленных выше качеств, окажется еще немного со
знанием магии, сможешь ли ты с ней сойтись?
Мария поняла, что Фрейлин намекает о себе:
– Вы хотите быть моей компаньонкой?
– Очень бы хотелось, тогда я бы не пряталась в облике совы, не пробиралась домой
тайным лазом.
– А вы покажете мне чудеса? – почти по-детски спросило юное создание.
– Я умею кое-какие фокусы.
– Тогда я согласна, я вас беру.
Обе девушки довольно взялись за руки, они смеялись друг другу, от чего Фрай
чувствовал себя неуютно. Впрочем, женское общество уединилось для дальнейшего
знакомства, а молодой пастор пошел в свой кабинет писать письмо отцу.
ГЛАВА 11. Посвящена страждущему и сомневающемуся
Ничего нет страшнее заговорщицкого женского совета. Особенно, если дамы юны и
предприимчивы. Кажется, Фраю грозило небольшое неудобство, поскольку дамы
раззнакомились, понравились друг другу и пожаловались, что им нечего надеть – у Марии
очень поношенные платья, у Фрейлин оно вообще одно. Они решили пойти к Фраю для
личной аудиенции:
– Милый брат, – заговорила Мария, как главный переговорщик. – У нас сложились
стеснительные обстоятельства – у нас нет достойных платьев. Я не могу выехать в свет,
раз уж буду приглашена на вечера у Батлеров в одном и том же, а мисс Фрейлин вообще
имеет только один наряд. Поэтому, мы просим выделить нам кое-какую сумму для
приобретения материй, ленточек и чтобы нанять швею для пошива платьев.
Фрай предчувствовал, что добром этот разговор не окончиться:
– И сколько же вам дать на первое время?
– Думаю пока соверен, но возможно наши траты возрастут. Но ты пойми, какое у нас
бедственное положение.
Преподобный отец надеялся на сумму вдвое меньше, но видимо не судьба, пришлось
ссудить дамам золотой из его карманных денег. Потом они пошли в местный магазин,
благо Фрейлин знала, где находятся подобные заведения и пропали там на полдня.
Экономка улыбнулась и облизнула губы, присовокупив – «Будут красотками»; пришлось
объяснить прислуге, во избежание слухов, что теперь старую компаньонку заменит новая
женщина, она приехала почтовой каретой рано утром, по требованию Фрая. Кухарка и
Нэнси пожали плечами и разошлись, миссис Ридс не вызывала ни у кого симпатий, она
ругалась на наемных рабочих за всякую мелочь – то ей не вкусный пирог подали, то не
взбили перину как следует. Это была пятница, Фрай ушел исполнять свои обязанности
священника, он узнал радостную новость – Майкл Марот пришел в себя и попросил
исповедаться, пастор просто воссиял от радости. Это было маленьким предзнаменованием
чего-то хорошего. Он шел к ферме, где жил пострадавший, и пусть свинцовые облака
скрывали солнце, молодой священник видел мир в радужных цветах. Шелестели молодые
вязы, тянулся вверх боярышник, перекрикивались птицы, жужжали пчелы. И путь казался
открытым, но не безопасным, снова накатила тревога, кто-то наблюдал за пастором, он
чувствовал это жилками своего тела, Уэнсли начал оглядываться по сторонам, неужели
кто-то снова на него нападет, силы тьмы не отступают, не хотят дать передышку,
испытывают на прочность. А ведь он один, даже слабая помощь Фрейлин была ему в
радость. Человеческий взгляд не мог заметить приближение чего-то страшного, что
подходило бесшумно, крадучись. В это раз не было бестолкового одержимого, этого
наемника прислали, вот только Фрай еще не знал об этом, но только его шестое чувство
било тревогу: «Что-то не так – утверждало оно, обернись еще раз, взгляни
повнимательнее». Преподобный Уэнсли счел себя немного параноиком, но в свете
последних происшествий, оставаться со здравой головой так же тяжело, как подымать
камни по крутому склону. Он дышал тяжело, ускорил шаг, насколько это было возможно.
Но то, что следило за ним тоже немного приускорилось, оно не торопилось совершить
злодеяние – времени достаточно, подход к ферме очень опасен, а именно самую
отстраненную тропку выбрал этот человек. Молодой пастор пожалел, что не взял у кого-
нибудь повозку, все же так он бы двигался быстрее, а теперь идет гонимый неведомым
страхом. Ему бы пригодилась помощь Фрейлин, но дама увлеклась с его сестрой
покупками, они вернуться не скоро, а хватятся пропажи еще позже. И все же, Фраю
казалось, что сейчас что-то должно произойти, но не лучше бы встретиться с врагом
лицом. Он резко затормозил и повернулся, будто знал, что его преследователь идет позади.
Засунул руку в походную сумку, которую брал во всякое свое путешествие. Там уже были
заготовлены несколько склянок со святой водой, крест, молитвенник и серебряный нож –
подарок мистера Батлера. Пистолет он оставил дома, не смог привыкнуть к огнестрелу и
постоянно его выкладывал. Пастор не видел, с какой стороны пряталось то неведомое, что
шло вслед ему:
– Покажись! – уверенно вымолвил Фрай. – Не будь трусом! – хотя это сомнительное
утверждение, нечисть не была столь чувствительна ко всяким человеческим принципам.
Она могла себе позволить нападать со спины, а теперь выжидательно затаилась, со
злорадным выражением, впрочем, неважно.
Уэнсли стоял несколько минут, которые тянулись и тянулись. Ему казалось, что
видимо ошибся, что никого и ничего тут нет. Молодой человек постепенно поворачивался
спиной к тому месту, где хотел увидеть противника. Вот тут-то нечисть и зашевелилась.
Он в последнюю минут успел отскочить и чуть не потерял дар речи от страха, когда
увидел острые клыки, неестественно огромное тело волка или псины, но больше его
испугал взгляд – там таилось зло, очень могущественное, которое видел во сне, и оно тут.
Это были приспешники дремлющего демона, выпущенные нападать и был день, потому
что для них нет преград. Волк оскалился, и медленно начал подходить, если жертва
кинется прочь, ему не составит труда догнать и разодрать, но жертва медлит. Фрай не
делал резких движений, он осторожно откупоривал бутылочку, большим пальцем, чтобы
бросить святую воду в чудовище. Хотя это давало малый шанс на успех, но лучше, чем